– То и есть, Сэмми, что этот безбашенный Фэйс вытворяет все, что ему заблагорассудится! А мы только и можем, что петь, сложив смиренно лапки: «Отлепи, док, этого парня…» – Свайн скривил лицо, имитируя гримасу агента. – И больше ни хрена не можем.
Обеденный зал сотряс новый взрыв конского ржача – Л. Циник и Дж. Грин реагировали уже на новую шутку. Лейтенант оторопело произнес:
– Дик, я даже малость не догоняю… Какую связь можно провести между засранцем Фэйсом, полицией и тупым анекдотом?
– Вот поэтому я и капитан, Сэмми, а ты лишь лейтенант…
В тоне босса сквознуло сожаление.
– Послушай, Дик, только начистоту… – выдохнул в тревоге Пиглет. – Ладно?.. Как ты думаешь… вот сам, ты ведь здравый чел… может, не стоило так поспешно… удирать из больницы?..
Капитан смолчал и потер висок. Провел рукою по утомленным глазам и сказал, вроде гайки заворачивая, все более и более пыжась:
– ФБР времени не теряет. И я хочу знать – какого черта агенты сидят здесь и травят анекдоты, вызывающие у меня бесполезные ассоциации!
Лейтенант поймал цепкий требовательный взгляд и врубился, что с начальством теперь полный ажур.
– Верно, Дик. Агенты здесь нарисовались не только потому, что дело на контроле в Бюро… Есть еще причина.
Пиглет вновь положил в рот пластинку жевательной резинки.
* * *Полицейские офицеры миновали барную стойку и очутились в коридоре, по бокам которого было несколько дверей. Коридор встретил восхитительной тишиной и спертым воздухом. Похоже, вентиляция перегорела, к тому же под полом сдохла мышь, и запах будет держаться очень и очень долго. Свайн, брезгливо морща нос, прошел за напарником в самый конец коридора. Лейтенант распахнул дверь, и копы очутились в складском помещении.
Запах крови настолько сильно ударил по мозгам, что Свайна закачало. Любой запах всегда бьет по мозгам, а вовсе не по носу! Голова легонько поплыла. Можно привыкнуть к мерзостям, только к запаху мерзостей привыкнуть нельзя, его можно только перебарывать… И перебарывать… Картинка в капитанских глазах неспешно качалась вверх-вниз и вверх-вниз. Туда-сюда, вверх-вниз. И снова. Профессиональный взгляд выхватывал деталями голые деревянные стеллажи… груду пустых пластиковых мешков, измятых и измазанных… деревянный стол под чистой белой скатертью… гильзы, усыпавшие пол, будто яблоки-падальники в сезон сбора урожая… то там, то тут темные вязкие лужицы… полураздавленная чьим-то ботинком картонная маска в виде морды из комикса… подернутое пленкой озерцо у стены, в котором можно искупать младенца…
– Такое впечатление, что здесь был массовый расстрел. Только ни одного тела пока не найдено… – спокойно сказал Пиглет. За парочку часов лейтенант уж привык ко всему, что начальство видело в первый раз.
Капитан отпустил дверной косяк. Сглотнул, поморщился и произнес апатично:
– Я хочу побеседовать с Альфонсо Капоне.
Он вышел. Лейтенант за ним. Спустя секунду в дверном проеме опять появился капитан. Повел горькими глазами, сплюнул в сердцах.
Правда одного актера
В четырнадцать часов дня мистер интеллигентный бомж испытывал на своей персоне пристальное внимание публики. Одинокую пальму окружили два десятка человек:
• Несколько девушек, то ли библиотекари, то ли учителя. Типичные мыши, что всегда и всюду следят за тобой из-под плинтуса.
• Мужчина в шляпе-котелке и пенсне (очень старомодный вид). Располагающие усы.
• Чумазый заправщик. Компанейский сукин сын, не дурак выпить и любитель сальных шуток.
• Стайка пацанов и две девочки с косичками. Будущее Америки на самом-то деле.
• Группа работяг в шортах и с голыми торсами. Та категория населения, что не любит театр, но обожает цирк.
• Владелец табачного магазинчика. Представитель «среднего класса», кореш Бэггара.
• Четыре китайца, непонятно как попавшие в совсем не китайский район!
• Толстопузые бюргеры и бюргерши, постоянно чешущие свои пузени и ягодицы и, конечно, лузгающие мексиканские семечки.
Граждане стояли и молча наблюдали за бомжом. Кто-то исподтишка, кто-то пялился в открытую, но наблюдали. В самый разгар сиесты! Открыв рты! Публика оценила «театр одного актера» и наслаждалась им.
Принц все так же сидел на скамеечке, у ног покоилась шляпа с уже приличной грудой банкнот. Рядом на подставке с ножкой – табличка с надписью: «ПРОДАЮ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ». Чуть ниже приписка: «За Правду!» Лицо милорда было исполнено разочарования и усталости. В толпе наметилось шевеление. Мужчина в котелке глянул на часы, огладил свои располагающие усы и с неохотой заторопился по делам. Но прежде старомодный парень положил в бомжескую шляпу купюрку номиналом пять баксов и отошел прочь. Обернулся на ходу и крикнул:
– Я советую выйти на более оживленную улицу – потонешь в долларах, приятель!
Он показал большой палец в жесте «супер» и заспешил прочь.
– Да не нужны мне доллары! – в отчаянии воскликнул принц. – Слышите, не нужны! Убирайтесь отсюда!
Публика не шелохнулась. Какой-то пацан громко засмеялся, показывая пальцем на объект всеобщего внимания.
– Хэ-э-э… Ну и умора!..
В этот момент к пандусу напротив магазинчика подъехал серебристый «Хаммер». Из авто выбрались два парня в серых полотняных костюмах, несмотря на изнуряющую жару. Публика практически мгновенно рассосалась, едва приметив мощный автомобиль. Принц немного расслабился.
Парни в костюмах уверенно направились прямиком к аристократу. Тот, на волне негодования, встретил гостей недружелюбно.
– Что? – крикнул лорд. – Мистеры приехали поглазеть на чудика?! Ан фигу вам! – Он показал кукиш и с размаху пнул по табличке, свалив ее на землю. – Все, цирк закончился, а клоуны ни хрена не остались! Разъехались, вашу мать, вместе с цирком!
Аристократ сделал издевательский реверанс и сел обратно на свою скамейку.
– Мне не нужны ни ваши рожи, ни ваши доллары! Ясно?!
Гости приблизились почти вплотную, не взглянули на принца и не поздоровались. Том Литтл деловито взял шляпу, собрал из нее банкноты, шляпу надел бомжу на голову, а деньги опустил себе в карман.
– А нам твои доллары очень даже пригодятся! – ухмыльнулся Том.
Поль Рыбник покосился на приятеля… поднял упавшую табличку, рассмотрел и молвил:
– Тебе повезло, мужик. Я знаю толк в Правде!
Бомж и Литтл удивленно на него взглянули. Оба, хотя обращался Рыбник лишь к бомжу.
Поль был вторым человеком (после утреннего бюргера), который сказал о Правде серьезно, и лишь поэтому он заслуживал внимания. Его Высочество поднялся и рассмотрел облик визитера.
Поль Рыбник – это парень лет сорока, с короткой стрижкой и аккуратной бородкой. Черные проницательные глаза с прищуром. В целом похож на «киношного злодея», такого классически-голливудского. Вызывает доверие и имеет мозги, однозначно.
Аристократ вскользь глянул на другого парня. Том Литтл не имел отличительных черт ни внешности, ни (похоже) характера. Типичный здоровенный мудак, короче. Лет двадцати восьми.
– Прежде хочу задать тебе один вопрос. Можно? – поинтересовался Поль.
– Можно, – разрешил лорд.
Поль спросил не зло и не по-хорошему, не удивленно и не печально. Обыденно.
– Здесь должен сидеть мистер Самуэль Вернон, но его нет, и сидишь ты. Почему так? Что случилось с Самуэлем Верноном?
– Вы имеете в виду…
– Парень со шляпой для подаяния, – закончил за принца Рыбник.
– Шляпа которого на твоей голове! – подытожил Литтл.
– Утром мистер Самуэль Вернон заработал сто долларов и ушел, – рассказал лорд. – Сказал,
