– Откуда же мне знать? Сделай милость, расскажи, пока невежество не отняло у меня желание жить.
Феотим поднял голову. Сощуренные глаза сверкали отблесками древних тайн. В них вдруг появилась будоражащая ясность. Старик медленно улыбнулся. Райя сделал над собой усилие, чтобы не попятиться назад.
– Это слово значит «меджай».
19
После памятного утра в библиотеке прошло несколько недель. Райя проснулся в одном из публичных домов Александрии, и в его затуманенной голове начали роиться замыслы. Расплатившись за утехи, он поспешил домой, чтобы хорошенько обдумать эти замыслы и превратить их в цепь последовательных действий. Замышляемое Райей было весьма изощренным и, что гораздо важнее, сулило ему быстрое и значительное продвижение в рядах ордена.
Перво-наперво нужно было найти переводчика.
Впрочем, у него было еще одно, более спешное дело, которое сулило бывшему солдату немалое удовлетворение.
Когда его замыслы обрели фундамент, Райя собрался в дорогу, простился с женой и двумя дочерьми и покинул Александрию. Наняв барку, Райя отправился по отливающим лазурью водам Нила, держа путь вниз по течению, к Файюму.
Приблизившись к цели своего путешествия, Райя сошел на берег, купил лошадь и уже верхом поехал туда, где жил умелый и безжалостный убийца по имени Бион.
Интересно, продолжает ли его старый соратник мазать кайалом вокруг глаз? И по-прежнему ли глаза Биона неподвижны, как смерть?
Дом Биона находился на окраине Черной пустыни, недалеко от Файюма. Это была крошечная деревушка из нескольких хаотично стоящих домов. Селение располагалось в неглубокой впадине, отчего создавалось ощущение, будто хижины медленно погружаются в песок. Здешние ветры имели обыкновение подхватывать крупные горсти песка и швырять в стены. Словом, эта местность не отличалась дружелюбием, и пастухи – соседи Биона – предпочитали пореже заглядывать домой, что очень устраивало последнего.
На обратном пути от колодца Бион заметил возле своего дома привязанную лошадь и очень удивился. Через круп было перекинуто знамя махайрофоров[7] – солдат царской гвардии.
Бион остановился. «Значит, Райя пожаловал, – подумал он. – Явился спросить долг». Больше ни одна душа не знала, где нынче искать Биона.
Осторожность никогда не бывает лишней, а потому Бион вынул кинжал, намотав кожаный ремешок на запястье, и только потом вошел внутрь.
И действительно, там его ждал Райя. Когда убийца распахнул дверь, сплетенную из тростника, пригнулся и вошел, бывший командир встал. Некоторое время они молча смотрели друг на друга: улыбающийся Райя, стоящий в непринужденной позе, и убийца с кинжалом в руке.
– Ну здравствуй, Бион, мой старый друг, – первым нарушил молчание гость.
– Здравствуй, командир, – ответил Бион, даже и не подумав улыбнуться.
Ему не требовалось любезничать с Райей. По правде говоря, он и не собирался этого делать, предпочитая держать бывшего командира в подвешенном состоянии. Бион прошел в сумрак комнаты. Он подавил усмешку, увидев, как Райя на секунду напрягся, будто ожидая удара, но при этом тщательно старался ничем не выдать своих подозрений, чтобы не обидеть хозяина.
– Зачем пожаловал?
Райя снова улыбнулся изысканной, заученной улыбкой и кивком указал на кинжал Биона – еще один реликт прошлого.
– Значит ли это, что ты больше не нуждаешься в защите? А если так, почему бы тебе не убрать кинжал в ножны? Ты ведь знаешь: я – всего лишь человек, а острый кинжал в руке Биона – опытного убийцы – способен пробудить страх даже у отчаянных смельчаков.
– Ты льстишь мне, командир, – скорее по привычке, чем из уважения ответил Бион, однако просьбу Райи выполнил.
– Смотрю, ты по-прежнему мажешься кайалом.
– Он по-прежнему хорошо отводит жар солнца.
Райя разглядывал шрамы на лице бывшего соратника, и Бион это почувствовал. Он не шевельнулся, зная, что сумрак комнаты делает шрамы еще заметнее.
– Откуда это у тебя? – спросил бывший командир.
– Разошлись во мнениях, – ответил Бион.
Фраза была произнесена тоном, отсекавшим дальнейшие вопросы.
– Неплохо так разошлись, я смотрю…
Райя крест-накрест чиркнул пальцем себе по щеке, словно пытаясь представить маневр противника, наградившего Биона шрамом.
Бион снова пожал плечами. И дались Райе эти чертовы шрамы! Выполнял одну работу, кое-что не рассчитал. Пришлось скрыться, а затем вернуться и докончить. Больше он таких ошибок не допустит.
– Понятно, – произнес Райя и втянул в себя воздух, показывая, что разговор о шрамах окончен. – А чем еще занимался ты с тех пор, как мы расстались? Почитай, лет десять уже прошло.
Бион указал на свое жилище. Низкий потолок. Тесные стены, которые, казалось, вот-вот сомкнутся. Нехитрая утварь. Все это говорило об одинокой жизни, больше похожей на выживание.
– А ты как? – спросил гостя Бион.
Райя расплылся в улыбке, словно только и ждал вопроса. Бион сразу заметил, что туника у бывшего командира – из лучшего полотна. Пояс хоть и не новый, но сделан из дорогой кожи. Все, не считая кинжала, говорило о жизни, проводимой в достатке и с удобствами. Кинжал, такой же как у Биона, был зримым напоминанием о днях службы в царской гвардии, что тоже добавляло значимости положению Райи.
– Жизнь в Александрии оказалась ко мне благосклонна, – признался Райя. – Настолько благосклонна, что я вошел в первые ряды тех, кто созидает новый Египет. Знаком ли тебе Орден древних? Может, весть о наших делах достигла и здешних мест?
Бион покачал головой.
– Наше общество набирает силу и укрепляет свое влияние, – продолжал Райя. – Мы ставим целью построение новой, более совершенной и справедливой жизни в Египте. Такой, которая уведет страну со старых, вязких путей.
Бион ждал продолжения рассказа, даже не пытаясь скрыть охватившую его скуку. Как человек, некогда входивший в те же круги, а особенно с тех пор, когда он кое-что узнал о том мире, Бион всеми силами старался избегать любых разговоров о политике и теориях устройства лучшей жизни. Он знал: его работа не восседать с теми, кто определял политику, а защищать их и, если понадобится, убивать по их приказу. В таких делах, особенно по части убийств, Бион не знал себе равных. Он привык гордиться своим ремеслом. Это было единственное занятие, в котором он был лучшим из лучших. Этот его навык наверняка и заставил Райю проделать столь долгий путь для встречи с Бионом. Вряд ли бывший командир… соскучился по нему и захотел просто поговорить.
– Могу тебе сказать, Бион, что орден обладает значительным влиянием в Александрии и оно только возрастает. Пока ты вел уединенную жизнь в этой дыре, я трудился не покладая рук. Пойми, я делал это вовсе не из честолюбия…
Бион знал: его лицо сохраняло маску бесстрастия. Райя слишком давно играет в политику. Видимо, заигрался и забыл, кем и чем является Бион.
– …а потому, что я хочу работать на благо нового Египта. Процветающего, привыкшего к самоуправлению. Мне приятно тебе сообщить, что высшее руководство ордена ценит мою честность и преданность.
