Райя разгладил тунику, явно довольный собой. Он ждал ответа от хозяина дома и делал это с плохо скрываемой самоуверенностью.
Биону страшно хотелось заняться заточкой своего кинжала, но он подавил в себе этот несколько юношеский порыв. Вместо этого опытный убийца чуть изменил положение ног и все так же безотрывно смотрел на гостя, дыша ровно и почти бесшумно. В голове шевельнулась ленивая мысль: когда ж это Райя успел стать таким говоруном? Прежде он был человеком действия.
Молчание Биона несколько озадачило Райю, но он оправился и как ни в чем не бывало продолжил свою речь:
– Естественно, не мне пока все это решать. Я не заблуждаюсь на сей счет. Это дела будущего, и сейчас мне незачем тратить время на мысли о них. У меня есть более насущные заботы: расширять влияние ордена и совершенствовать его работу. Я с болезненной остротой вижу, как Рим все пристальнее заглядывается на Египет. Если мы хотим выжить и остаться у власти, орден должен вести себя мудро, предпринимая необходимые действия. Возможно, это будут действия упреждающего характера. Бион, тебе понятны мои слова? Я достаточно ясно выражаюсь?
Бион кивнул. Он прекрасно понимал Райю и чуть ли не с первых слов гостя убедился: каким тот был, таким и остался. Невзирая на множество хороших качеств, Райя по-прежнему не замечал собственных недостатков. Интриги, в которые он погрузился, сделали его самодовольным и излишне самоуверенным.
– Рад, что ты понимаешь, – сказал Райя. – В этом я не сомневался. Твое понимание очень важно. Думаю, когда ты увидел мое знамя, то догадался: я приехал сюда не чтобы повидаться со старым товарищем. У меня к тебе есть просьба.
«Просьба», – подумал Бион. Что ж, можно выразиться и так.
– В Александрии орден определил меня помощником к одному из своих высших чинов. Это ученый по имени Феотим. Не так давно Феотим обнаружил в библиотеке свитки, касающиеся меджаев. По его словам, там говорилось об их возрождении. – Райя сделал паузу. – Меджаи. Ты же наверняка знаешь, кто это такие, не так ли, Бион?
Бион кивнул. Он действительно знал, кто такие меджаи. В свое время он изучал их – из чистого любопытства. Биону было интересно, как именно становятся меджаями. Сейчас, услышав об этих людях от Райи, Бион вновь задумался о них… Меджаи были защитниками старого царства, стражами всего древнего. Когда-то эти люди охраняли храмы и гробницы, поддерживали мир и оберегали жизнь фараонов и важных сановников. В давние времена меджаи были бесстрашными воинами, умевшими сражаться в любых условиях. Славились они не только ратными подвигами, но и своей мудростью. Правда, с тех пор прошла не одна сотня лет. И времена тогда были другими, и иные вопросы волновали египтян. А потом началась новая эпоха, появились новые защитники и стражи. Естественно, те, кто причислял себя к новому миру и выполнял распоряжения новой власти, не собирались терпеть ревнителей старины. Меджаи стали олицетворением прежнего образа жизни, который все больше вызывал презрение, а то и открытую ненависть. За несколько веков положение меджаев изменилось. Из былых защитников они превратились в апокрифические сущности. В Египте к ним относились по-разному. В одних местах считали просто чудаками, не имевшими силы и влияния, зато в других жестоко преследовали и буквально изводили под корень.
Возможно, меджаи так и остались бы простым пережитком прошлого и постепенно забылись, если бы не одно «но»: хотя число меджаев и их видимое присутствие значительно уменьшились, их репутация и влияние непонятным образом возросли в кругах образованных людей. И пусть сами меджаи уже ничего не защищали, их имя превратилось в благородный идеал. Они сделались символом защиты традиций старины, которая представлялась нынешним египтянам более простым и справедливым образом жизни, когда мздоимство не цвело так пышно, как сейчас.
Служба в рядах махайрофоров предполагала, что Бион и Райя помогали Египту отходить от фараонского правления, а следовательно, и от меджайских идеалов. Бион ни разу не видел живого меджая, но рассказы о них пробуждали в нем любопытство. Думая об этом сейчас, Бион ничуть не удивился, что Райя вступил в орден. Бывший командир всегда тянулся к новизне и беспощадно обличал старину. А следовательно, считал меджаев своими естественными врагами.
Что касается Биона, его мысли о меджаях не простирались дальше праздного интереса. Его занятием было охранять и иногда убивать, а не думать. За это ему и платили.
– Возрождение меджаев? – повторил Бион, до сих пор не понимая, какое отношение это имеет к нему. – Так думает твой начальник Феотим?
– Он не совсем мой начальник, – возразил Райя, быстро обуздав вспыхнувшее раздражение. – Но он действительно так считает.
– А ты-то сам что думаешь?
Может, теперь его бывший соратник наконец-то заговорит по существу?
– Я не умею читать свитки на древних языках, да еще написанные какими-то закорючками, – с гордостью заявил Райя. – Я солдат, а не ученый. Потому в наших рядах и есть историки вроде Феотима. Они рассказывают нам о написанном в свитках.
– И что же свитки поведали твоему Феотиму?
Бион умел быть терпеливым, но не всегда. Он чувствовал, как его терпение начинает иссякать.
Райя потоптался на месте и болезненно поморщился. Он заметил раздражение Биона.
– Увы, Феотим стар и слаб здоровьем. В переводе свитков он успел продвинуться совсем немного, а потом слег от перенапряжения.
– Понятно.
Возможно, Феотим оказался помехой для Райи и тот «помог» ему слечь. Эту мысль Бион оставил при себе. Он ведь не знал, что произошло на самом деле, и вряд ли когда-нибудь об этом узнает.
– Надеюсь, Феотим скоро поправится и возобновит работу, – торопливо проговорил Райя. (Еще не хватало, чтобы Бион начал его подгонять.) – Но я сидел у постели Феотима, и вот что он мне рассказал. Меджаи вовсе не побеждены. Правильнее сказать, они упорно отказываются признать свое поражение и строят замыслы подняться вновь, вернуть былую силу и начать бороться за власть над Египтом. Думаю, ты представляешь: если такое случится, они войдут в прямое столкновение с орденом… И, как ты догадываешься, Бион, мы хотим это предотвратить.
Райя поднял руку, пресекая возражения, которых так и не последовало.
– Не удивлюсь, если ты спросишь, когда меджаи собираются сделать решительный шаг. Этого мы не знаем. Нам известно лишь о существовании у них долгосрочного замысла, рассчитанного на несколько поколений меджайских воинов. Мы хотим задушить их планы в зародыше.
– Мы?
– Орден.
– Вы с Феотимом?
Раздражение, мелькнувшее на лице Райи, тут же погасло.
– Какая разница кто? Орден только выиграет, если меджаи будут уничтожены раньше, чем их замысел наберет силу.
