Мы сидим на скамье из древесины грецкого ореха не более десяти минут, когда я вздрагиваю от звука вновь поехавшего лифта. Кто-то вызвал его снизу.
– Кто мог это сделать? – Я не в состоянии скрыть тревоги.
– Возможно, Теренсу надо поговорить с тобой.
– Тогда он позвонил бы по телефону. Он слишком тактичен, чтобы нам мешать.
Мы немедленно встаем и наблюдаем, как возвращается лифт. Кованая фигурная решетка его кабины не дает нам разглядеть того, кто на нем поднялся, пока дверь не открывается и на крышу не выходит Николас Стрикленд. Я инстинктивно закрываю собою Брэма, но он тут же выступает вперед и покровительственно обнимает меня за плечи. С другой стороны сада на крыше к нам спешит запыхавшийся Теренс, поднявшийся по винтовой лестнице.
– Простите, леди Лилит. Я не смог его остановить.
– Не беспокойтесь, Теренс, это не ваша вина.
Дворецкий в нерешительности останавливается, чувствуя неладное. Потом возвращается к выходу на винтовую лестницу, но вниз так и не идет.
Брэм обращается к незваному гостю:
– Кто вы такой? И почему вломились сюда без приглашения?
– Как хорошо известно леди Лилит, меня зовут Николас Стрикленд.
– Стрикленд?!
– Вижу, леди Лилит все вам обо мне рассказала. Как интересно. Должно быть, она полностью вам доверяет, мистер Кардэйл. Ведь вы мистер Кардэйл? Или меня ввели в заблуждение?
Меня охватывает гнев. Я знаю, зачем этот мерзавец пришел сюда.
Один из моих роялистов шепчет мне в ухо:
Мы пытались остановить его, госпожа, но он использовал своих демонических духов, чтобы нам помешать.
Я твердо говорю:
– Как вы смели явиться ко мне домой? Вы не можете не понимать, что я никогда не отдам вам то, что вы хотите получить.
Стрикленд вздыхает.
– Я понимаю, это будет для вас трудно, Утренняя Звезда. Могу ли я так вас называть? Думаю, было бы честнее, если бы мы с вами говорили на языке волшебников, как вам такая мысль?
– Вы не имеете права называть себя волшебником, Вы колдун. У меня нет ни малейшего желания о чем-либо с вами говорить. Немедленно покиньте мой дом!
– Увы, не могу. – Он идет к нам. Брэм обнимает меня еще крепче. Я не отступаю. – Стражи ждали много веков, чтобы вернуть себе то, что у них отняли. То, что принадлежит нам по праву. И было принято решение больше не ждать. Время вернуть Эликсир его законным владельцам пришло. Благодаря мне.
– И до вас на свете были Стражи, Стрикленд, – говорю я. – И наверняка многие из них считали, что им по плечу та задача, которую поставили перед собой вы. До нас дошло немало рассказов о попытках выведать Великую Тайну, каждый волшебник и каждая волшебница Клана Лазаря слышит их, когда проходит обучение. Ни одна из бессмысленных попыток отобрать у нас Эликсир не удалась. Все они потерпели крах. И такая же участь ждет вас!
– Не обольщайтесь, я не уйду без того, за чем пришел.
Брэм качает головой и заявляет:
– Вы сошли с ума.
– Да неужели? Если вы считаете, что я не в своем уме, то что же вы думаете о той некромантке, которую сейчас обнимаете? Она подняла брата из гроба, интересно, она вам об этом рассказала? Должен признаться, я восхищаюсь вашей терпимостью, мистер Кардэйл. Возможно, это ваша… артистическая натура позволяет вам так снисходительно смотреть на дурные привычки подруги.
У меня вертится на языке резкий ответ, а Брэм сжимает кулак, но прежде чем мы успеваем что-либо сказать или сделать, неведомая сила прижимает нас к полу. Заклятье Стрикленда поразительно, он застает и меня, и Брэма врасплох. Я, задыхаясь, встаю на ноги и замираю от ужаса. Колдовством Стрикленд поднял Брэма в воздух, и сейчас он висит в двадцати футах над садом на крыше. Вот Стрикленд передвигает его дальше, и он опасно повисает над улицей. Если он упадет, если колдун даст ему упасть, он пролетит десять этажей и рухнет на мостовую за домом.
– Брэм, не двигайся! – кричу я, и он прекращает свое тщетное и опасное барахтанье.
– Простой обмен, баш на баш, – говорит Стрикленд. – Вы отдаете то, что мне нужно, а я возвращаю вам вашего любовника. Если же вы не согласны… – Для пущей убедительности он роняет Брэма футов на шесть, потом останавливает падение.
За моей спиной глядящий на нас Теренс с воплем бросается к Стрикленду. Я пытаюсь остановить его, предупредить, что это опасно, но Страж насылает на бедного слабого дворецкого одно из своих заклятий, и тот, замолчав, валится наземь. У меня внутри все сжимается. Роялисты спешат мне помощь.
Мы поможем тебе, госпожа! Мы можем атаковать твоего врага, застать врасплох, заставить отступить.
«Нет! Если вы отвлечете его внимание, сила его заклятья может ослабнуть, и тогда Брэм упадет. Нет, риск слишком велик».
– Я начинаю уставать от ожидания, Утренняя Звезда. Или же вы хотите увидеть, как умрет еще один из тех, кто вам дорог?
На меня снисходит успокоение, ибо я понимаю, что должна делать. Я не испытываю паники, только неколебимую уверенность. Другого пути нет. Я смотрю на Брэма. Он преодолел страх, и теперь на его лице написана решимость. Я знаю, сейчас он думает обо мне, о том, как упростить мне задачу.
– Не делай этого, Лилит, – кричит он. – Не отдавай ему того, что он хочет. Нельзя этого делать. Нельзя.
Я посылаю своим духам-хранителям четкий недвусмысленный приказ:
«Используйте всю свою силу. Спасите Брэма. Не обращайте внимания больше ни на что. Ни на что. Только спасите его».
Но госпожа…
«Делайте то, что я велю!»
Стрикленд понимает, что происходит, и начинает творить еще одно заклятье. Возможно, для того, чтобы остановить моих роялистов, а возможно – для того, чтобы сбросить Брэма вниз. Точно я не знаю. Пользуясь тем, что сейчас его внимание отвлечено от меня, я собираю всю свою силу. Всю волшебную силу. И мысленно прошу Гекату дать мне хотя бы малую часть своей мощи. Мощи, которая может остановить человеческое сердце или пресечь дыхание. Я призываю всех духов, которые могут сейчас меня слышать, дать мне свою энергию для заклятья, которое я хочу наложить на Стража. Я жду столько, сколько смею, надеясь, что, если Брэм полетит вниз, когда Брэм полетит вниз,
