За последнюю неделю я узнала уйму новых слов и понятий. Но не переставала удивляться тому, на что способна человеческая фантазия.
В лавках Драхенбурга продавалось всё, что я только могла себе представить, и даже то, чего я представить себе не могла. Я продвигалась из одного квартала в другой, заглядывая в каждое окно. Я видела похожие на башни торты и крошечные стеклянные бутылочки, обладавшие таким ярким, но ненатуральным ароматом, что я начинала чихать, уловив лишь тонкий шлейф этого запаха сквозь открытые двери лавок. Тут были и яркие разноцветные кафе, заполненные болтающими женщинами и детьми, и трактиры с тёмными стенами – мир мужчин, шелестящий газетами и окутанный дымом. Ещё были лавки с таким количеством забитых книгами полок, что мой брат Яшма зарычал бы от жадности.
На одной из улиц я увидела странную витрину, заполненную игрушками, где целая армия крошечных деревянных человечков маршировала взад-вперед, неся сбоку крошечные ружья. Оранжево-зелёные деревянные драконы, притаившиеся в углу окна, угрожающе расправляли разукрашенные крылья в сторону маленьких мужчин, а распахнутые пасти были в ярких пятнах, напоминающих кровь.
Я так завидовала этим драконам.
Я бы и дольше рассматривала странные игрушки (дедушка никогда не приносил домой ничего подобного!), но уже спустя мгновение меня оттеснила в сторону толпа болтающих детей в сопровождении пожилой седовласой женщины. Встретившись со мной взглядом, она вздохнула и пожала плечами, а дети стали протискиваться вперёд и толкаться, стараясь занять самое удобное место у витрины.
Теснота была характерна не только для лавок, осаждаемых толпами. Даже фонарные столбы здесь были испещрены листовками – приклеенными клеем, прилепленными лентой или прибитыми гвоздями. Они рекламировали различные товары, лавки, мануфактуры. Обрывки бумаги летали над мощёными улицами, попадали под копыта лошадям, ложились на землю. Их топтали сотни и сотни прохожих, сновавших туда-сюда в бесконечном круговороте движения.
Драконы ни за что не стали бы жить в такой тесноте, вместе с тысячами других существ, без возможности широко расправить крылья или громко рыкнуть на открытой территории, принадлежащей им одним.
Здесь что, никому не нужно пространство, чтобы дышать?
Я задумалась об этом, нахмурилась и замедлила шаг, глядя на толпы людей вокруг. Сзади приближалась шумная группа мужчин. Они уже почти дышали мне в затылок и в какой-то момент настолько приблизились, что я была вынуждена отпрыгнуть в сторону, чтобы меня не сбили с ног. Я уже была готова огрызнуться, но при виде их предательских чёрных плащей мой рот захлопнулся сам, а в груди все сжалось в комок. Меня охватила внезапная паника, и я застыла на месте, как беспомощная добыча, которой негде спрятаться.
Боевые маги! Меня предостерегали от них всю жизнь. «Даже не попадайтесь им на глаза, – говорил нам дедушка. – Пока не пройдет хотя бы сто лет с того момента, как ваша чешуя станет крепкой, разворачивайтесь и улетайте как можно скорее, едва увидите эти чёрные накидки!»
Маги совершенно не подозревали о том, что проходят мимо тайного дракона. Они даже не взглянули на меня, поскольку были слишком заняты своим спором.
– Что бы ни думал король, мы не можем делать вид, что ничего не происходит. Над дальними провинциями были замечены пять драконов! Что-то спугнуло этих чудовищ впервые за несколько десятков лет! Если они готовятся к серьёзному нападению…
– Они десятки лет не нападали на людей!
– Нам нужно быть готовыми. Если мы нападём первыми и застанем их врасплох…
– Может, нам удастся размягчить их чешую ядом, растворяющим…
– Или направить их огонь обратно на них!
Ох-х-х! Ужас сковал мой желудок, и от боли я едва не согнулась пополам. Постепенно их голоса стихли вдали, а силуэты растворились в толпе.
Они говорили о моей семье!
Что бы они ни предприняли, это им не поможет, сказала я себе. Не поможет, не поможет, точно! Охваченная паникой, я повторяла про себя эти слова, отчаянно пытаясь в них поверить. Им не удастся пронзить отвердевшую драконью чешую. Глупые маги. Если они осмелятся попробовать, моя семья их съест!
Я не доставлю им удовольствия и не испугаюсь. Нет!
С трудом выпрямившись, я едва не врезалась в группу женщин в пышных платьях, проходивших слева от меня. Мне удалось вовремя отпрянуть в сторону, но они даже не заметили, что едва избежали столкновения. Ни одна из них даже не посмотрела на меня, и они проплыли мимо, продолжая разговор, будто ничего не произошло. Мне тоже пришлось тронуться с места, пока меня не захлестнула толпа.
Какое счастье, что я смогу вернуться на кухню, как только закончится этот сумасшедший «послеполуденный отгул». Но сейчас я стояла, зажатая сотнями людей, вдали от шоколада, моего спасителя…
Я откинула голову назад и с тоской посмотрела поверх городских крыш на огромные зеленые холмы в серой туманной дали, за огромной часовой башней. Облака были такими низкими и тяжёлыми, что я сумела разглядеть только начало горной цепи, за которой жила моя семья. Это было всего лишь тёмное пятно вдали, спрятанное за серым туманом, и если бы я не знала, на что смотрю, я бы решила…
Я моргнула, протёрла глаза, и прекратила даже дышать.
Неужели это пятно только что пошевелилось? Да! Оно приближалось! Оно…
Нет.
Облака проплыли, и я резко выдохнула, будто кто-то ударил меня кулаком в грудь.
Горная цепь возвышалась вдали, неподвижная и непроницаемая. Лишь игра света заставила меня подумать о чем-то ещё.
Глупая. Глупая, глупая, глупая! Я вонзила ногти в ладони, словно это были драконьи когти.
Наверное, в провинции увидели, как летают мои родные, но никто из семьи никогда не подлетит близко к человеческому городу. А это была столица, город, где жил король, и весь его двор, и армия. Дедушка никогда бы не совершил такой глупости… и конечно, мне не стоит рассчитывать, что он этого допустит.
В человеческой груди что-то беспричинно сжалось, а глаза вдруг предательски наполнились влагой.
Я что – плачу? Прямо здесь, на глазах у толпы? Стиснув зубы, я силой воли остановила слёзы.
Это жгло больнее, чем огонь. Но я была драконом. Я была сильной.
Я заморгала и заставила себя пойти прочь сквозь толпы людей, окунувшись в их болтовню и запахи и не противясь их подавляющей близости.
Я по-прежнему была самым яростным существом в этом городе.
Но взглянуть ещё раз на горы я себе не позволила.
Глава 12
К тому времени, когда я вернулась в «Шоколадное сердце», серое небо потемнело и казалось угольно-чёрным и мрачным, а воздух стал плотным и холодным. Дом был закрыт.
