Марина не ответила. Она повернулась ко мне, вопросительно подняв брови, и в воздухе повисли опасные штормовые облака.
О, камни и кости.
– Я забыла, – сказала я и скрипнула зубами. Силке, в свою очередь, вскинула брови в знак неодобрения. – У меня было много дел!
– Больше не бывает. – Марина сощурилась и повернулась к Силке: – Ты имеешь к этому дому какое-то отношение, девочка?
– Ну… – Силке усмехнулась, доставая из внутреннего кармана лист бумаги. – Я подумала, что мне стоит заглянуть сюда и показать вам вот это. Вы удивитесь, когда узнаете, сколько копий уже гуляет по городу, хотя первый экземпляр появился лишь вчера утром.
– О. – Марина взяла у Силке лист бумаги прежде, чем я успела его выхватить. – Гм-м… – Нахмурив брови, она водила глазами вверх-вниз по строчкам. Затем, нахмурившись еще больше, снова вернулась к заголовку и прочла текст заново.
Я ждала, продолжая размешивать в кастрюле шоколадный крем. Внутри меня потихоньку просыпался тоненький зуд любопытства, прорвавшийся сквозь добровольное оцепенение последних нескольких дней. Довольная улыбка Силке говорила сама за себя. Она стояла, убрав руки за спину и раскачиваясь на каблуках.
В кухню продолжали поступать новые заказы, и их было гораздо больше, чем обычно. Уже можно было догадаться.
Но лично я не догадалась, потому что гнала прочь из головы всё, кроме мыслей о шоколаде. Это была единственная надёжная вещь, о которой я позволяла себе думать, пробуждаясь каждое утро от лихорадочных снов. В них я терялась в бесконечных лабиринтах родной горы, а родные звали меня, но были слишком далеко, чтобы меня найти.
Я ненавидела эти сны. Как будто они хотели сделать меня несчастной, что было крайне смешно и абсолютно нечестно. Поэтому я и не позволяла себе думать об этих вещах, когда просыпалась. Ужасным был уже сам факт того, что я потеряла семью, и ещё хуже было бы из-за этого переживать!
Тогда я точно опустила бы руки. Навсегда.
Но Хорст только что отнёс в кафе девять порций горячего шоколада, а мы уже готовили следующий заказ – восемь бокалов сладкого шоколадного крема.
За последние двадцать четыре часа, в течение которых я не обращала внимания на происходящее вокруг, что-то коренным образом изменилось.
– Что там написано? – спросила я, окончательно потеряв терпение.
– Сама посмотри. – Марина поджала губы, пробегая глазами текст. – Особенно если это твоих рук дело.
– Гм-м… – Силке прокашлялась. – Авантюрина участвовала в этом лишь частично. Видите ли, она перепоручила заняться решением вашей проблемы мне, но когда дело дошло до исполнения, наряду с написанием и составлением…
Я взял лист бумаги в руки, и, стоило мне опустить на него глаза, голос Силке стих и превратился в фон. Это была напечатанная рекламная листовка, одна из тех, что летали по всему городу, валялись на тротуарах и липли к фонарным столбам. Красивым крученым шрифтом было написано:
Настоящим заверяю, что, несмотря на слухи, свидетельствующие об обратном, шоколатье «Шоколадного сердца» никогда не признавалась в том, что является пищевым магом. Также она никогда ни публично, ни в частной беседе не соглашалась с теми, кто утверждал, будто пищевой маг был вовлечён в создание её уникального шоколада. Она полагает, что общественность должна знать, насколько она возмущена и разгневана из-за несправедливых жалоб, поступивших в адрес её знаменитого огненного горячего шоколада и других богатых на вкус и неповторимых изысканных блюд, подаваемых эксклюзивно в кафе «Шоколадное сердце», Кёнигсштрассе, 13, Третий квартал.
Поскольку в её кухню, как известно, посторонние не допускаются, безоговорочных доказательств немагического происхождения уникального шоколада предоставлено быть не может. Однако мы уверены, что все разумные горожане удовольствуются заверениями затворницы-шоколатье в том, что никакого волшебства в процессе создания этих изысканных лакомств не использовалось, независимо от того, какими бы малоубедительными эти заверения ни казались…
Я перевернула страницу, но продолжения не было. Текст резко обрывался, будто намекая на что-то. Мне это не понравилось. При одной мысли о пищевых магах мне стало трудно дышать, а спина яростно зачесалась в том месте, где должны были быть крылья. Я встряхнула плечами, чтобы удостовериться, что их там нет.
– Что это?
– Полный вздор, – прорычала Марина. – Вот что это такое.
– Это реклама, – заявила Силке. – Блестящий рекламный ход. – Она смотрела на нас и сияла. – Итак, как насчёт моего вознаграждения?
– Реклама? – Марина вскинула руки. – Сплошная клевета, вот что это! Как будто я не могу справиться с шоколадом без помощи какого-то ленивого пищевого мага, бездельничающего в моей кухне…
– Но здесь говорится, что вы не используете волшебную силу пищевого мага, – сказала я, указывая на бумагу. – Смотрите: это повторяется много раз.
– Ты так думаешь? – Она свирепо выхватила у меня бумагу. – А теперь, юная мисс, прочти текст ещё раз, и на этот раз включи голову. Эти слова могут выражать одно, а означать другое.
– Это идеальная листовка! – сказала Силке. – Никто, даже сам лорд-мэр, не сможет заявить, что вы давали какие-то лживые обещания!
– Но каждый, кто прочтёт этот вздор, решит, что я прячу здесь пищевого мага! – Марина неистово кружилась по кухне, обвинительно размахивая документом. – Не знаю, девочка, как ты додумалась до этого в твоём возрасте, а ещё меньше – как ты смогла это напечатать, но из всех самых возмутительных, ненужных, ошибочных и смешных…
Распашные двери отворились, и в кухню вошёл Хорст, такой бледный и потрясённый, что даже Марина прервала свою тираду.
– Ну? – огрызнулась она. – Что на этот раз? Какое еще несчастье?
Хорст молча поднял руку. Она дрожала в воздухе, сжимая злосчастную листовку.
– Ах, всего лишь это… – сказала Марина. – Знаю, это вздор, но…
– Нет, – каркнул Хорст хриплым голосом. – Это не вздор. – Листовка выпала у него из рук и приземлилась на пол, а он посмотрел на неё так, будто не понял, как она там оказалась. – Я хочу сказать… – Он провёл рукой по густым чёрным кудрям и вздохнул. Когда он вновь заговорил, его голос звучал нормально. – Эта листовка – блестящая задумка, честное слово. Нужно найти того, кто её сочинил, и отблагодарить его от всего сердца…
– Ага! – улыбнулась Силке. – Как я и говорила…
– Но… – Хорст даже не заметил её реплики, посмотрел на Марину и судорожно сглотнул. – Только что у нас появилось трое новых посетителей, которых привлекла эта листовка, – сообщил он. – Требуются три порции твоего лучшего горячего шоколада. Немедленно!
– О, они вечно торопятся, эти посетители. – Нахмурившись, Марина пожала плечами и повернулась к плите. – Пусть встанут в очередь и получат свой заказ, как только он будет готов! Мне нужно сначала закончить с шоколадным кремом, а потом…
– Эти порции горячего шоколада ждать не могут, – сказал Хорст. Впервые с момента нашего знакомства его губы растянулись в улыбке человека, столкнувшегося с настоящим чудом. Он стал выглядеть
