Оборотник звучно поскреб небритый подбородок и серьезно заявил:
— Хм… Вполне, вероятно.
Не удержалась и громко шлепнула себя ладонью по лбу, показывая свое отношение к ситуации.
— А ведь помирал еще утром…
Как-то неожиданно Райд снова очутился рядом, руки нежно и одновременно уверенно легли мне на талию. И пусть больше никаких теплых иголочек не ощущалось, этого было достаточно, чтобы бедное мое сердечко снова истерично затрепыхалось.
— Помирал. Но ты ведь сделала невозможное, Халли.
Не могла найти в себе силы, чтобы вырваться из капкана его взгляда. Логично было бы поцеловаться. Возможно, даже озвучить признание. Вероятно, все бы случилось именно сейчас. Если скажу, что сама его не желаю отчаянно, покривлю душой…
Указательный палец лег на мой подбородок, приподнимая лицо. Большой прошелся по нижней губе, точно ластиком стирая лишние мысли. Судорожно вздохнула, решаясь, и закрыла глаза.
И как это называется?! Стою тут как дура, жду поцелуя, с которым смирилась, настроилась и теперь в нетерпении, а этот… Чего он медлит? Наверное, решил поиздеваться!
Открыла глаза и глянула на оборотника. Тот, продолжая сжимать меня в объятиях, всматривался куда-то поверх моей головы, его ноздри тревожно двигались, а тело напряглось.
— Что случилось?
— Слышишь?
Осторожно высвободилась, но лорд Эллэ и не пытался препятствовать.
— Ничего не слышу.
— То-то и оно. — Райд говорил едва различимым шепотом, не сводя глаз со склона левее места, где мы находились.
И правда, привычной гомон, что всегда царит в лесу, исчез словно по мановению чьей-то могущественной руки. Лишь тревожно поскрипывали деревья да раздавались редкие шорохи, которые в сгустившихся сумерках воспринимались особенно жутко.
— Что-то приближается. Надо убираться отсюда поскорей, — внес предложение лорд Эллэ.
— Это культисты?
— Не знаю. Возможно. Или просто какой-нибудь реликт вышел на охоту, вот вся живность и затаилась.
Медлить не стали. Только задержались, чтобы умыться после сна и попить.
— Жаль, воды с собой взять не в чем, — посетовал Райд. — Ну да ладно. План такой: сейчас перекидываемся и стараемся уйти как можно дальше отсюда.
— Не могу, — отозвалась, чувствуя, как к глазам подкатывают непрошеные слезы.
Отсутствие внутренней волчицы пугало до лесных бесов и плохо сказывалось на психике и самочувствии. Тоска сжимала горло, будто я потеряла близкого родственника или лишилась конечности.
— Что значит — не можешь? — нахмурился лорд Эллэ, подходя ближе.
Пытливо заглянул в глаза, ожидая ответ.
— Ипостась. Я ее больше не чувствую. — Ладонь непроизвольно прижалась к ноющему солнечному сплетению. — И мне… одиноко.
Зло вытерла глаза, отвернулась, стараясь смотреть куда угодно, только не на оборотника. Потеря зверя — и правда самое поганое, что может случиться. Как если бы теневик больше не смог ходить тенями, или растения перестали бы подчиняться природнику, или сияющий разом позабыл, как изготавливать артефакты, и утратил внутренний свет. Вроде и жив, а что-то не то. И со временем это усугубляется…
— Ох… — сочувственно вздохнул Райд.
Нет! Только не смотреть на него, не хочу видеть жалость в глазах!
— Так, соберись! — вдруг рявкнул оборотник, развернув к себе и встряхнув за плечи.
— Тсс! — шикнула на него, испугавшись, что кто-нибудь услышит.
— Когда это случилось?
— Сразу после того, как тут оказались. Я пробовала, но волчица не откликнулась.
— Обычное явление, — неожиданно отмахнулся оборотник. — Пройдет. Как вернемся, отведу тебя к нашему врачевателю, он за пару сеансов парней вытаскивает.
— Мы читали об этом, но не думала, что со мной такое случится… Не пойму, отчего?
— Все просто. Ты сильно испугалась. Слишком сильно. Скорее всего, из-за прыжка или падения в воду. У новичков такое бывает после первого серьезного боя. Причины разные, но главное, что это лечится в большинстве случаев.
— Только вот теперь мы не сможем передвигаться так быстро, как хотелось бы…
— За это не переживай. Я и сам сейчас тот еще ходок. Кажется, не до конца восстановился. Слабость.
Вопреки своим словам, лорд Эллэ, выпустив меня, бодро потопал вперед, ловко отыскивая путь среди зарослей.
— Жалко, что ты без обуви, — обернулся через плечо, — но не думаю, что есть смысл отдавать тебе свои ботинки.
Я горько усмехнулась, представив, как буду топать на весь лес и спотыкаться, время от времени растягиваясь на земле после встречи с очередным торчащим над поверхностью корнем, а по пятам, умирая от хохота, будет следовать голодное зверье.
— Веселишься? — поинтересовался Райд, подозрительно всматриваясь мне в лицо.
Наверное, искал признаки надвигающейся истерики. Пожалуй, будь оно так, для него это не стало бы неожиданностью, после всего пережитого…
Но я лишь отмахнулась.
— Так. Глупости. Не обращай внимания.
Стемнело мгновенно, как это бывает в горах. Вроде лишь недавно сгустились вечерние сумерки — и хлоп! Будто кто-то разом потушил свет, стоило солнцу скрыться за вершинами. Мы спешили, стремясь отойти как можно дальше. Да, в Чаще никогда не бывает темно, только вот… Светлячки и прочая живность еще не появились, светящихся цветов поблизости не было, мерцающие шляпки грибов росли слишком редко, и их света едва хватало, чтобы разбирать путь. Без внутренней волчьей сути идти было совсем непривычно. Зрение подводило, и я все же споткнулась, больно ударившись большим пальцем. Кубарем пролетела несколько метров вниз по извилистой звериной троне, обдирая локти и колени. Вскочила, невольно крепко выругавшись и поспешно оправляя задравшуюся футболку. Позорище какое!
— Халли, жива? — стоило привести себя в относительный порядок, как тут же подскочил обеспокоенный Райд, которого я обогнала, едва не сбив.
— Вроде бы…
Попытавшись идти, поняла, что поторопилась с выводами. Голеностоп пронзило болью.
— Ой! Ногу потянула. Нет!
— Плохо. Всего ничего прошли… Ладно, все равно пора устраиваться на ночлег. Я сейчас обернусь и понесу тебя. Пусти пока все силы на регенерацию, жизненно важно, чтобы к утру ты смогла передвигаться самостоятельно.
С отсутствием внутренней волчицы прочие оборотнические способности требовали гораздо больше усилий. Я и споткнулась-то, потому что никак не получалось нормально использовать звериное зрение.
— Не знаю, получится ли…
Сомнения были оправданны.
