– Как тебе самому спокойнее, – открыто улыбнулась ему Леаттия. – Ты свободный человек и никакого преступления не совершил. Просто служил, где умел. А теперь послужи поваром и жалованье получишь больше, чем имел раньше.
– Ваша светлость… – Прист вдруг встал на колени, – я бы и без жалованья служил… вы ведь меня спасли. Он ведь все равно добил бы… никого еще не выпустил.
– Тогда пойдем на кухню, – бесцеремонно поднял его за шиворот Вельтон. – Нечего женщин расстраивать. И не забудь, обед в час дня!
– Теперь я уверена в верности твоего выбора, – задумчиво произнесла Ирсана, подливая взвара. – А сначала сомневалась. И очень рада тому, как ты начинаешь править.
– Мне бы еще хоть с месяц спокойно посидеть в библиотеке, почитать, как решали всевозможные вопросы мои прадеды, – невесело призналась Леа. – А то чувствую себя прожженной авантюристкой.
– Думаешь, мне это чувство незнакомо? – хмыкнула бывшая знахарка. – Я ведь отчасти из-за него отказывала Эгри в последние годы. Как представлю презрительные взгляды тех красавиц, которые метили на место его жены, так все внутри от обиды в узел скручивается. Даже простые селяне понимают, чего стоит любовь девушки, которая ушла от простого пастушка, а вернулась, когда он стал хозяином богатого хутора. А темные маги намного непримиримее к женщинам в таких вопросах. Да и к мужчинам.
Последние слова она произнесла с тяжелым вздохом и тут же, заслышав в соседней комнате голоса, схватила чашечку и поспешно припала к ней, не желая встревожить любимого минутной слабостью.
Глава девятая
– Ваша светлость, я привел служанок. – Окинув заботливым взглядом жену и герцогиню, Эгрис пропустил в распахнутую дверь вереницу одетых в одинаковые платья и кокетливые фартучки девушек и нехотя отправился по своим делам.
«Особые» горничные стояли покорными овечками, опустив взоры, но Леаттия успела припомнить, что раньше уже несколько раз встречала их в коридорах второго этажа. И взгляды, которые они тогда бросали на герцогскую невесту, трудно было назвать даже сочувствующими, не то что добрыми.
– Ее светлость поручила мне поговорить с вами от ее имени, – деловито объявила Ирсана, заметив, как резко посуровело лицо ее подопечной, – и разрешает вам сесть.
По-прежнему не поднимая взгляда, девушки покорно и быстро разместились на диванчиках и замерли в ожидании.
– Не буду спрашивать, чем вы занимались в этом дворце прежде, – помолчав, веско заявила магиня, – мне достаточно знать ваши планы на жизнь. И от имени ее светлости обещаю помощь всем, кто желает вернуться в родной дом или заняться тем делом, какое вам по душе.
Девушки некоторое время упрямо молчали, пауза затягивалась, но Леа, послав компаньонке предупреждающий взгляд, спокойно пила взвар и ждала.
– Я могла бы купить цветочный магазинчик, – несмело пробормотала наконец одна из горничных и подняла лицо.
В ее глазах смешались страх и отчаяние, но она упорно смотрела на Леаттию.
– Тебе нужны деньги? – догадалась Ирсана.
– Деньги мы заработали, – с горьким вызовом бросила горничная, видимо рассудив, что терять ей нечего, – но не знаем, как получить.
И достала из кармашка тугую пачку бумаг, аккуратно перевязанных ленточкой.
– Без Вельтона в этом не разобраться, – просмотрев несколько записок, постановила магиня и дернула шнурок.
– Звали? – появился в дверях Лаберт.
– Вызови, пожалуйста, главного прокурора, – скромно попросила Ирсана.
Ей почему-то не хотелось при этих девушках отправлять вестников собратьям, и она надеялась позже объяснить это магам без свидетелей.
Вель появился через минуту, учтиво поклонился Леаттии, мельком глянул на горничных и внимательно изучил поданные Ирсаной бумаги.
– Здесь все?
– Это только мои, – возразила служанка и упрямо закусила губу.
– Тогда я вызову прежнего казначея. – Вельтон вернул служанке ее записки, искоса глянул на герцогиню и, взяв на себя принятие решения, скомандовал горничным: – Идите в соседнюю комнату и посидите там.
Подождал, пока дверь за девушками закроется, присел к столу и отправил куда-то вестника. Затем налил себе взвару и с минуту молча пил, пряча в чашке взгляд.
– Не знаю, – нехотя буркнул он наконец, – кто придумал эту подлую шутку, но девчонок грязно обманывали. Вместо золота и украшений расплачивались липовыми векселями несуществующего банка. Теперь мне понятно, почему они так терпеливо все сносили, – мечтали в один прекрасный день выйти отсюда богатыми дамами.
– Но они же… – охнула Леа и стиснула зубы, сообразив, что служанкам просто неоткуда было узнать правду.
Да они, скорее всего, даже не подозревали о подобном коварстве, да и откуда взяться сомнениям, если все окружающие дружно лгут?
– Интересно, – пробормотала Ирсана, – а имен там нет? Ну, тех, кто расплачивался.
– Бумажки одинаковые, – покачал головой маг, – и никаких подписей нету. Можно выяснить, где они их брали, но я не удивлюсь, если окажется, что это туалетная бумага из мужской умывальни.
В дверь стукнули, и появился Лаберт.
– Ваша светлость, прибыл герцогский казначей.
– Зови всех сюда, – велел Вельтон. – И найди кого-нибудь из слуг, не бегай сам.
– А может, мне приятно, – хитро ухмыльнулся маг, бросил Леаттии лукавый взгляд и, широко распахнув дверь, важно объявил: – Ее светлость вас ждет.
Первыми вернулись особые горничные, робко присели на краешек дивана. За ними уверенно вошел казначей. Он был уже немолод, слегка полноват и улыбался очень учтиво, но не стоило обманываться его внешностью. Леаттия знала, что Мергот уже больше двадцати лет держится на своем месте благодаря безупречной репутации и неподкупности, которую не удалось опровергнуть никаким интригам и проверкам.
– Ваша светлость, – склонился он в глубоком поклоне и медленно выпрямился с достоинством человека, не опасающегося никаких неожиданностей, – вы желали дать мне поручение?
– Пока только получить консультацию. Вот эти девушки принесли кучу векселей, мне хотелось бы знать о них поподробнее.
– Увы, это просто бумага. – В черных глазах Мергота мелькнуло и погасло непонятное сожаление. – Такого банка никогда не существовало, а бумажки штамповал младший писарь и продавал по серебрушке за штуку.
Девушки не издали ни звука, только сжались и побледнели.
– И куда шли эти деньги? – нахмурилась Леаттия, начиная подозревать, что ответ ей не понравится.
– В казну, – с едва заметным вздохом пояснил казначей. – Его светлость не пропускал ни одного медяка.
– Значит, – вслух размышляла герцогиня, – Кайор, по сути, продавал своих слуг?
– Они не слуги, – внешне спокойно пояснил Мергот, но на его лицо лег налет печали. – Их всех купили.
– В нашем герцогстве позволена работорговля? – В душе хранительницы начал вскипать гнев.
– По закону – нет, – тонко усмехнулся Вельтон. – Но есть хитрый ход. Красивых бедных или одиноких девушек похищали «неуловимые» грабители и требовали с герцога выкуп. Он «спасал» бедняжек, и с тех пор они считались его должницами.
– А потом он еще и продавал их за медяки, – с ненавистью процедила Леа и жестом остановила попытавшегося что-то добавить прокурора: – Не нужно подробностей, мне уже все ясно. Слушайте мое решение. Вельтон, вызывай того писаря, пусть составляет список покупателей. Если нет записей – найди способ ему напомнить.
– У меня есть заклинание, – ухмыльнулся маг, с интересом ожидая продолжения.
– Выясни, сколько девушки могли получать за свою работу, допустим, в Сорбейне. Или в Давре. Умножьте вдвое, все-таки работали они не
