«А ведь власть действительно не была для него главным, – думал Уррглаах, зажигая сигарету. – Она была только средством. Подчас неприятным, но необходимым средством. Он действительно верил в то, что тогда говорил нам. В новый мир, в преображение разума и личности. Все остальное – убийства, похищения, гашение звезд – было для него лишь необходимым злом. Он сам знал, что зло – это узкая щель, сквозь которую мы смотрим на мир. Он сделал все, чтобы расширить собственный кругозор – но иногда намеренно заставлял себя вновь смотреть через щель, чтобы не терзаться отдаленными последствиями спорных шагов. Необходимое зло. То, без чего не выжить».
Ящер глубоко затянулся.
«И тем не менее он столько сделал для исполнения своей мечты, сколько не сумел бы никто иной. То, что в глазах кого угодно заслужило бы лишь название „утопия“, для Нифонта быстро стало объективной точкой на карте, к которой вел сложный и долгий, но вполне проходимый маршрут. На пути к цели он совершал чудо за чудом, не пугаясь трудностей и долгой работы. Продираясь сквозь тернии, он менял себя и других. Он и есть главный герой этой истории. А мы кто? Лишь „Тени“. Просто тени в тумане… – Дракон выдохнул длинную струю переливчатого дыма. – Все, что мы смогли, – помешать ему достичь цели, пока количество необходимого зла не пересекло критическую отметку. Хотя нет, не смогли и этого. Не успели. Фанатики мертвы, три звезды обратились в пепел, между империями идет война. Безликие статисты, подвернувшиеся под руку, когда главному герою настало время трагически погибнуть и уйти со сцены, – вот мы кто».
Уррглаах вновь затянулся. Возможно, корень сочувствия крылся в том, что сыворотка делала Нифонта все больше похожим на дракона, но все же ящер думал, что дело не только в этом. Шривастава проявлял удивительные задатки, еще когда был ребенком. Но все же, все же… Уррглаах не мог выбросить из головы последнее видение умирающего чародея: нити судьбы, сходящиеся в циклопический узел, волна изменений, которая вот-вот прокатится по всему миру, после чего ничто не окажется прежним…
Что ж, паломник мертв, но путь остался, и место назначения все еще есть на карте. Быть может, туда сумеет прийти кто-то другой. Быть может, он даже обнаружит иной, кружной маршрут, проберется окольными путями, которые не потребуют столь явных уступок необходимому злу. Кто знает… Уррглаах держал в руках концы нитей, которые могли привести в движение всю Галактику – и, кажется, он знал, как следует ими распорядиться.
Время, конечно, позднее, но оттягивать не стоит. Кое с чем необходимо покончить как можно скорее. Значит, сначала нужно растормошить Александра. Максимилиану, наверное, все же можно позволить выспаться до утра. В любом случае к каждому из них у дракона был разговор. Долгий и чрезвычайно интересный…
Глава 22
Один, столичная планета империи Костуар.
Город Дин-Дугар, столица
Тридцатое ноября 2278 года по земному летосчислению
Соломон Иосифович Сухостоев вошел в тронный зал и в который уже раз не смог сдержать внутренней дрожи от пронизывающего его присутствия. То, что испытывали обычные неподготовленные гости, оказавшись посреди темного зала наедине с голым костяком, меркло в сравнении с тем, что открывалось тут взору чародея. И опыт не был здесь помощником – ведь с каждым разом взгляду открывалось все больше, и полученные знания никак нельзя было назвать приятными.
Для магического зрения зал был пронизан холодным голубоватым огнем. Льдистое пламя струилось внутри стен, тоненькими ручейками утекая куда-то вдаль по перекрытиям цитадели, колыхалось в воздухе призрачной авророй и закручивалось невыразимо сложной структурой вокруг массивного трона. Кости, так страшившие чужаков, были лишь крошечным фрагментом пылающего узора – и вместе с тем его сердцевиной, центральным узлом, где сходились вместе ультрамариновые нити. Средоточие цепенящего пламени находилось в черепной коробке – там оно становилось видимым даже простому глазу, прорываясь сквозь глазницы зловещим светом.
– И снова здравствуй, Соломон, – прошелестел император. – Ну что же, чем порадуешь старика?
– Ручаюсь, вы представить себе не можете, – улыбнулся глава разведки. – Уж на что мы большие надежды возлагали на ту команду сыскарей под эгидой Аневича-Эндриксона, но такого даже я не ожидал!
– Нашли что-то интересное?
– Интересное? Ха! Это даже не бомба! Это магический дестабилизатор! – Сухостоев вспомнил про экспериментальное оружие, запрещенное после первых же испытаний. Выброс хаотической магии, непредсказуемо менявшей все вокруг в радиусе нескольких тысяч километров, оставлял далеко позади кошмары, порождаемые ядерным взрывом.
Голубоватое зарево вокруг подернулось рябью недовольства.
– Не суетись и переходи к делу.
– Чтоб я так жил, как вы себя в руках держите, – восхитился Соломон. – Не смею вас больше томить и передаю телепатический пакет, полученный от агента Синохари. Хотя составлением его занимался, насколько мне известно, дракон.
Огонь в глазницах почти угас, пламенный узел наполовину распустился, оставив в сердцевине костей лишь несколько трепещущих сапфировых язычков. Император погрузился в размышления, а значит, и просто погрузился, большей частью уйдя из бренного мира. Световые решетки и спирали цвета индиго закручивались и перестраивались вокруг трона, тут и там на краткий миг светлея до непереносимой белизны – или, напротив, наливаясь дымчатой зеленью. Андрей Первый обрабатывал информационный пакет своим непостижимым разумом, а Сухостоев настороженно ждал результата.
Силовой узор на краткий миг замер – а затем стремительно сжался, наполняя кости нестерпимым сиянием. Глава разведки отшатнулся – император словно стал распахнутой дверью в иной мир, откуда рвался безудержный ветер, грозя смести все на своем пути, расточить в мелкую пыль и унести в неведомые края. Впервые за долгие годы государь вынырнул на поверхность большей частью сознания, и сопутствующий возвращению выброс силы наверняка почувствовали во всей цитадели.
«Йаэрна производят кейх’арт, – прозвенела в воздухе необычайно громкая мысль, – и у нас есть доказательства».
– Так точно, – коротко поклонился Сухостоев.
«Ты знаешь, что с этим делать».
Глава разведки отвесил новый поклон, на сей раз молча.
«Приступай».
Соломон Иосифович поклонился в третий раз и направился к выходу из зала.
– И вот еще что, – вновь раздался шелестящий голос. Эзотерическое давление ослабло, император вернулся в привычное состояние. – Если академик Шагал из
