Аневич-Эндриксон был вынужден признать, что в чем-то этот теург прав. Смутно похожие мысли носились в голове и у него самого, когда он задумывал создание «Теней». Разумеется, так далеко они не заходили – например, он и в страшном сне не мог увидеть слияние империи с республикой, если имперцы не растворятся в порядках Истинной Земли, а останутся прежними самодурами-язычниками. Тем не менее он понимал, что в таких взглядах есть некая мелочность, которой вовсе не наблюдалось в Нифонте. Это обескураживало.
Те же самые эмоции, казалось, овладели и экипажем, и лишь Уррглаах оставался спокоен.
– Значит, вы у нас ратуете за объединение, – размеренно заговорил он. – Под вашим, разумеется, руководством?
– Не обязательно, – фантом покачал головой, – если найдется кто-то, чьи методы будут лучше и эффективнее, я с радостью уступлю ему место. Но пока что никто не торопится взвалить на себя этот труд, и потому я буду продолжать свою работу. Кто-то должен этим заниматься…
– Не вы, – отрезал дракон. – Не думаю, что Галактикой должен править некто, способный отправить на воздух тюрьму не только с теми, кто был осужден на смерть, но и с массой невиновных.
– Преступники, многие из которых были приговорены к пожизненному заключению, уже числятся невиновными? – хмыкнул Нифонт. – Единственные, кто там мог сойти за невинных, так это тюремщики, да и то далеко не все… К тому же отмечу, что по итогам не пострадал никто, кроме тех, кто должен был пострадать. Лишь разрушители храма.
– Отговорки, – Уррглаах покачал головой, – всего лишь отговорки.
– Поверьте, если бы у меня была возможность, я обошелся бы вообще без смертей, предложив улучшение каждому. Впрочем, я вижу, вы все равно категорически со мной не согласны, – вздохнул бесплотный чародей. – Надо понимать, попытки договориться о прекращении вражды изначально бессмысленны?
– Условия? – коротко спросил дракон. По его лицу невозможно было что-либо прочесть.
– Я возвращаю вам вашего коллегу целым и невредимым, вы прекращаете преследование и не препятствуете моим дальнейшим начинаниям, – ответил Нифонт.
– Не пойдет, – отозвался дракон. – Кто знает, что вы на самом деле собираетесь навертеть дальше? Я не могу доверять тому, кто жертвует своими же направо и налево. Война продолжается, Нифонт, и скоро в ней будет поставлена точка.
– Война… – протянул чародей. – Как же я ненавижу это слово. Квинтэссенция чуши и дерьма. Вы настаиваете на этом? Если желаете удостовериться, что я делаю именно то, о чем говорил все это время, можете убедиться в этом на практике, если мы объединим усилия. И тогда я на реальном примере покажу, что не солгал вам ни на йоту.
Макс и Александр переглянулись. Нифонт был невероятно убедителен, сопротивляться его речам было практически невозможно. Быть может, все же есть смысл согласиться с ним?.. Однако тут их накрыла темная холодная волна скептицизма, пришедшая из разума Уррглааха. У дракона было иное мнение.
– Настаиваем, – произнес ящер. – Довериться и повернуться к вам спиной слишком опасно. Переговоры окончены.
– Что ж, я не мог не попытаться, – пожал плечами фантом. – До встречи, господа.
Полупрозрачная фигура чародея истаяла искрящимся туманом. Кристалл налился изнутри пульсирующим огнем и ослепительно вспыхнул. На миг яркое зарево заполнило защитный купол, а потом исчезло, оставив внутри лишь горстку пепла. Стол, контейнер и талисман перестали существовать.
Уррглаах покачал головой, еле слышно пробормотал себе под нос: «Позер», – и принялся развеивать изолирующие чары.
Глава 18
Звездолет «Танатос»
Двадцать шестое ноября 2278 года по земному летосчислению
– Клятая гремлинская техника… – мрачно процедил Александр. Зиктейр сердито встопорщил уши-лопухи, но смолчал.
Чародея можно было понять – «админский бубен», техномагический прибор, управлявший обликом кают-компании, внезапно начал капризничать. Вместо привычного круглого стола из благородного дерева посреди кают-компании возникло нечто несуразное в стиле хай-тек, совершенно не вписывающееся в интерьер и наотрез отказывающееся меняться. Ругаясь сквозь зубы, маг и гремлин ковырялись в настройках хитроумного прибора, пытаясь его починить. Периодически Зиктейр начинал корчиться и завывать, взывая к духам техники. Те, однако, не особенно помогали.
Не отвлекаясь на их ругательства и крики, Макс и Уррглаах держали совет.
– Ты уверен, что Семену ничего не грозит?
– Нет, но вероятность этого высока. – Дракон продолжал хранить спокойствие. – Поведение Нифонта показывает, что Семен определенно жив – иначе не было бы ни малейшего смысла проводить переговоры. А раз уж наш фигурант так долго сохранял ему жизнь – полагаю, Семен для чего-то нужен ему целым и невредимым. Не спрашивай почему! – упреждающе поднял ладонь Уррглаах. – Для ответа на этот вопрос мне пока не хватает данных. Хотя есть ряд версий.
– Каких? – быстро спросил Макс.
– Основная – исследовательские цели, – ответил дракон. – До инсценированной смерти Нифонт активно занимался различными изысканиями и наверняка не оставил это поприще и сейчас. А Семен… он, напомню, вампир. А тайная полиция Костуара владеет множеством секретов, не известных больше никому.
– Хочешь сказать, его допрашивают?
– Тогда бы он знал о нас куда больше. Я хочу сказать, что он может держать Семена на жизнеобеспечении и выкачивать из него разные полезные субстанции.
Ученый выпучил глаза, и ящер отстраненно подумал, что зря затронул эту тему.
– Ладно… – наконец, выдавил Аневич-Эндриксон. – Какие шаги предпримем дальше?
– В первую очередь – не покидать корабль в одиночку, – отрезал Уррглаах. – Нифонт наглядно показал, что знает, где мы, и может нанести удар в любой момент. Эльринна тоже нужно предупредить, как вернется… Если вернется – не удивлюсь, узнав, что наш противник прямо сейчас поступил с ним так же, как с Семеном.
Макс возмущенно посмотрел на него и поплевал через левое плечо. Хотел было еще и постучать по дереву, но стол по-прежнему был пластиковым, так
