В открытых дверях показался переливчатый янтарный ореол, яркий, как у всякого чародея. В желто-оранжевых всполохах то и дело мелькала яркая малиновая нотка – Андрей знал, что это аура тонкой деревянной тросточки, с которой гость никогда не расставался. Под ее безобидной личиной скрывался могущественный талисман – об этом догадывались многие, однако мало кто знал, насколько он могуч.
На положенном количестве шагов от трона аура изменила форму – ее обладатель отвесил поясной поклон. Действо наверняка было обставлено с непередаваемым артистизмом, но император был не в силах это оценить, о чем изредка отстраненно сожалел.
– Да полно тебе, Соломон, – хмыкнул Андрей, когда чародей распрямился. – Сколько раз говорил – можешь попросту, без чинов.
– Да что попусту этих дурней-царедворцев дразнить, – аура Соломона Сухостоева заиграла насмешливыми тонами, – пронюхают еще, обзавидуются… Помните, как в сорок шестом – когда пришлось перетравить два десятка заговорщиков? Мы потом пять лет набирали новых придворных болванов!
Император запрокинул к потолку череп, и под темными сводами разнесся шелестящий смех.
Главе военной разведки дозволялось многое. Они познакомились еще при жизни императора, когда молодой Сухостоев лишь начинал свою головокружительную карьеру. Андрей приметил перспективного чародея с незаурядными талантами, а когда тот оказал престолу ряд неоценимых услуг и выведал несколько наиболее охраняемых секретов конкурирующих держав, император оделил разведчика своим высочайшим покровительством. С той поры он пользовался привилегией прямо высказывать императору, что и как он думает, а Андрей получал от бесед не только ценную информацию, но и эстетическое удовольствие. Шутки каббалиста позволяли чувствовать себя почти живым.
– Ну что, как успехи? – отсмеявшись, спросил император.
– Все в ажуре, – весело отозвался Сухостоев. – Республиканец – наш, ныне, присно и до Рагнарёка, аминь! По глазам видно – готов продать за схрон не только душу, но и половину ливера! Даже как-то жаль, что нам оно все без надобности – не люблю упускать гешефт. Узнал бы мой покойный дедушка…
– …в гробу бы перевернулся и назвал бы внука шлемазлом, – в тон ему закончил скелет. – Знаем, выучили. Не тревожься, окупится, – император прекрасно знал склонность разведчика к экономии, – поговорим кое о чем другом. Как настроения в стане врага?
– Пока без изменений. Отдельные недовольные, как всегда, есть, но в целом все ровно – чтоб я так жил, как эти эльфы держатся!.. Мы пару раз пытались вбросить пораженческие настроения, но безуспешно – тамошние колдуны не зря свой хлеб едят, просто так взять и загадить ноосферу не позволяют… А вот Каймеаркар, чтоб вы таки знали, продолжает сдавать. Как показывают донесения, старик все чаще нервничает, срывается и ведет себя неадекватно. Хотел бы я знать, что за этим стоит? Может, конечно, это такая хитрая эльфийская деза, но я таки не знаю, для чего бы им такое понадобилось.
– Интересно… – задумчиво прошелестел в ответ император. – Что ж, задание – разузнай подробности. Если окажется, что это не блеф, – причину нужно выяснить во что бы то ни стало. Рычаг давления на Каймеаркара может оказаться решающим козырем в этой партии.
Судя по оттенку ауры, Сухостоев понимающе улыбнулся и, наверное, даже сверкнул глазами. Андрей прекрасно понимал, о чем он думает. Решить конфликт, начавшийся со столь эпического события, как погасшая звезда, путем обычных дипломатии и шантажа – в этом есть шик, высокий класс, таким свершением можно будет гордиться.
– Приложим все усилия, государь. – Яркий малиновый росчерк показал, что разведчик отсалютовал тростью.
Звездолет «Танатос»
Двадцать седьмое ноября 2278 года по земному летосчислению
Эльринн пробирался к оружейному отсеку. Идти приходилось с повышенной осторожностью – половина ламп в коридоре не горели, а остальные то и дело мигали, погружая все вокруг в зыбкую, дрожащую тьму. Неверный полумрак оказывал на вестибулярный аппарат баггейна странное воздействие – ему то и дело казалось, что пол качается и уходит из-под копыт.
Перебои с освещением были вызваны деятельностью Зиктейра. Желая во что бы то ни стало выполнить заказ Макса в кратчайшие сроки, гремлин определенно перестарался, обращаясь за помощью к духам. Заказ был выполнен странной ценой – из-за повышенной потусторонней активности вся техника в окрестностях мастерской стала непредсказуемым образом чудить. Чего стоят хотя бы перебои с освещением – а ведь ими, по всей видимости, дело не ограничивалось…
Впрочем, волновало Эльринна не это, а то, что ушастый механик, отоспавшись после ночи камлания и шаманских плясок, вернулся к модернизации корабельных орудий. Баггейн искренне страшился того, что может выйти в результате. Любая «модернизация», порой проводимая гремлином, была делом совершенно непредсказуемым, а уж когда рядом оказалось гнездо растревоженных духов, в любой момент способных заглянуть на огонек… Эльринн весьма смутно представлял, каковы вообще эти пресловутые «духи техники», которых никто больше в глаза не видел, но от этого ему было лишь тревожнее. Перевертыш был полон решимости посмотреть, что там творит Зиктейр в оружейном отсеке, а в идеале – отговорить его от рискованных планов.
– Куда спешишь? – поинтересовались из тени. Баггейн споткнулся и остановился.
Во мгле вспыхнул огонек, показалось облачко переливчатого дыма, а следом под трепещущий свет лампы выступил дотоле незамеченный Уррглаах, раскуривающий сигару. Малоподвижное лицо, казалось бы, совершенно не изменилось, но ящер отчего-то выглядел чрезвычайно довольным.
– К Зиктейру, – успокоившись, ответил Эльринн. – Интересно, понимаешь, чего он там химичит…
– Понимаю, – кивнул дракон и неожиданно улыбнулся. – Прекрасно понимаю.
Баггейн понял, что успокоился он рано. Когда Уррглаах внезапно меняет каменную физиономию и скупые ухмылки на живую человеческую мимику – жди беды. Пробить ящера на эмоции способны лишь очень специфические вещи.
– Сам только что ходил в ту мастерскую, где он давеча шаманил, – любопытно стало поглядеть на спиритическую активность, – продолжил тем временем дракон. – Зиктейр уже давно как следует не камлал – обычно ему одного духа хватает, максимум парочку призовет… А теперь в кои-то веки призвал настоящую артель – я не смог отказать себе в удовольствии поглядеть.
Значит, драконы тоже видят духов. Баггейн попытался понять, какую выгоду можно извлечь из этого знания, не смог придумать ничего путного и
