– На отборе будут десятки девушек, – как бы размышляя вслух, произнесла она. – И, зная нравы красавиц, многим вскоре понадобятся новые средства по уходу за лицом и волосами.
– О чем вы?
Теперь Мадлен едва не потирала руки в предвкушении.
– Это ваш первый отбор?
Лорд нахмурился:
– Хочу верить, что и последний.
– Я к тому веду, что как организатор вы должны знать о женской конкуренции и коварстве все. В ситуациях, когда кому-то нужен новый крем взамен испорченного, я незаменима. – После незначительной паузы Мадлен воодушевленно заметила: – А еще яды! Сегодня же начну готовить противоядия широкого спектра.
– Что-что?! – Брюнет закашлялся, словно поперхнувшись невысказанными словами. – Да с чего вы все это взяли? Какая конкуренция между конкурсантками? Какие яды?.. В прошлые отборы единственной угрозой для них мог быть «Покров Латории»!
Мадлен поправила пальцем очки и авторитетно заявила:
– Это особенный отбор, ведь на кону диадема принцессы.
– Для вас он тоже особенный? – желчно поинтересовался вмиг успокоившийся темный.
Мадлен, не желавшая в отборе участвовать, возмущенно фыркнула, а затем соизволила признаться:
– О да! Я собираюсь заработать кругленькую сумму.
Стоя тихонько в углу, я наслаждалась их диалогом. Настоящая пикировка. А эти очки? Очки не для зрения, как случайно выяснилось, а с особыми стеклами, скрывающими необычный цвет глаз. Они просто прелесть, добавляли пикантности. Харну понравилась Мадлен с первого взгляда. Что будет, если он рассмотрит ее настоящую?
Забавная очкастая парочка, предрекаю им большую и колючую любовь!
– Студентам КУМа запрещено работать, – вспомнил вдруг занудный кромешник. – С чего вдруг вам делают исключение?
– Ректор Йохенссельский – умный мужчина, он согласился, что лучше, чтобы я тратила свободное время на производство стандартных зелий и косметики, чем на эксперименты.
Я с трудом подавила рвущийся смешок. Это точно, экспериментировать Мадлен нельзя, иначе университету понадобится новое общежитие для бюджетников.
– И много вы наэкспериментировали?
Вопрос остался без ответа – натужно скрипнув, лифт остановился. И это, по моим прикидкам, буквально перед самым открытием дверей на нашем этаже!
Мигнув, погасли маглампы. Мы оказались в полной темноте. Даже кот не светил своими глазищами, наверное, спал на руках кромешника.
– Диверсия? – насторожился темный.
– Экономная комендантша, – снисходительно ответила Мадлен. – Лампы привязаны к общему накопителю лифта, который из-за старости быстро вычерпывается.
Пока они выясняли причину аварии, я создала четыре призрачные «стрекозы», залившие кабину голубоватым светом.
– Элея, у тебя голос громкий? Крикнешь, чтобы сбегали за помощью? – деловито попросила Мадлен.
– Не надо, где-то здесь артефакт связи с дежурной. – Я пальцем подманила одну «стрекозу», чтобы рассмотреть панель управления.
– А он тоже закольцован на один и тот же накопитель, что и лифт, – насмешливо отозвалась зельеварша. – Придется кричать.
– Может, подождем, пока кто-то решит воспользоваться лифтом? – засомневалась я.
Кричать не хотелось. Совсем. Неприлично леди повышать голос, если только она не поет или не увидела мышь. Вдобавок молчаливый лорд Харн стоял рядом, что сильно смущало.
– Этот кто-то, Элея, потыкает в кнопку и пойдет преспокойно по лестнице. Нет, кричать придется. – И Мадлен показала пример: – Помогите! Эй!
Кричать вдвоем не так стыдно, как в одиночку. Вздохнув, я присоединилась к ней:
– Помогите!..
Спустя несколько минут мы выдохлись. На помощь к нам никто не спешил – зря только надрывались.
Кашлянув, лорд Харн с иронией поинтересовался:
– Леди, вы накричались? Я могу подойти к панели управления?
– Что, простите? – Растерявшись, я все-таки отошла в сторонку.
Темный промолчал. Подойдя к панели, положил на нее широкую, крепкую ладонь. По коже мужчины побежали витиеватые узоры из тьмы. Стекли с пальцев на стенку кабины и растворились в дереве.
Лифт дрогнул. Лифт задребезжал… и натужно поехал вверх. Секунда-другая – и дверь открылась, выпуская нас на нужном этаже.
– Вы точно знали, что можете на расстоянии «разбудить» накопитель? Или были сомнения? – обманчиво спокойно спросила Мадлен.
Мы с ней устремились к нашей комнате, темный не отставал.
– Я никогда не сомневаюсь, – снисходительно ответил он.
В эту минуту я восхищалась невозмутимостью Мадлен – внутри у меня все клокотало от злости. Представляю, как этот гад давился смехом, когда мы орали!
Пока я открывала дверь, соседка продолжала разговор:
– Но позволили нам кричать?
– Если девушкам хочется, то почему бы и нет? – Улыбка очкастого вышла тонкой и кривой.
Вскинув подбородок, Мадлен дернула за ручку свою сумку – мужчина отпустил, но и не подумал отдавать кота, когда она за ним потянулась.
– Премного благодарна за помощь, лорд Харн.
– Премного – это слишком, достаточно чашки чая, – нагло заявил он.
– А чай закончился. – Мадлен демонстративно встала на пороге, недвусмысленно показывая, что у нее негостеприимное настроение. – Принц, сюда!
Дремлющий кот вскинулся – и вот он уже за спиной своей хозяйки, которая тотчас захлопнула дверь.
Я, задыхаясь от сдерживаемого смеха, упала на кровать.
Очкастый явно не ожидал подобного отношения! И в то же время не стоило забывать, что он – темный лорд, входит в ближний круг принца Валианта. С таким лучше не ссориться.
– Чай будешь? – спросила безмятежная Мадлен, ставя чайник на алхимическую горелку, работающую от накопителя.
Вспомнив вытянувшееся лицо очкастого, когда ему отказали, я улыбнулась и кивнула.
Через полчаса, завершив чаепитие, я засобиралась в университет. Лорд Харн сообщил, что мои коллеги уже занимаются подготовкой к следующему этапу отбора, мне следовало к ним поскорей присоединиться.
Мадлен же деловито готовила стол к производству каких-то зелий. Лаконичность, отточенность движений, когда человек знает, что и куда класть, завораживали.
– За вами с лордом Харном интересно наблюдать – искрит просто-таки. Ты ему явно понравилась.
– А он мне – нет.
– И тебе все равно, кто он? – провокационно поинтересовалась я.
Судя по последним событиям, многие участницы отбора пищали бы от радости, узнай, что понравились другу принца.
– В том-то и дело, что не все равно. – Мадлен высыпала в агатовую ступку оранжевый порошок. – От кромешников некоторым девушкам стоит держаться подальше.
Какое серьезное заявление! Удивила дважды.
– Откуда ты знаешь, что он кромешник? И почему только некоторым? Каким это?
– Разве ты не заметила тьму, которой он наполнил накопитель лифта? Он – кромешник, Кимстар, как и все темные, которые сопровождают принца Валианта.
Если бы не брат, я бы не скоро поняла, кто такой Джаред. Тихая девочка-зельевар знала больше моего. Какой удар по самолюбию…
Не дожидаясь вопросов с моей стороны, Мадлен охотно объяснила свою позицию:
– Кромешник – неподходящая партия для девушки, мечтающей о независимости. Если он решит, что ты его спутница, это конец. Больше никакого выбора.
– Как это? Принудит выйти замуж?
– Никакого принуждения. Сделает так, что девушка сама с радостью побежит в храм.
Напомнило детские страшилки.
– Зря кривишься, Кимстар. Тьма вкрадчива, настойчива и незаметна, когда дело касается людских сердец. Кромешники такие же, как их покровительница. От развоплощения во Тьме их удерживают близкие – семья, друзья. Но главное – любимые женщины. Те, ради которых они будут сдерживать свою тьму. После тридцати, если кромешник не находит свою суженую, начинается остывание чувств. Постепенно он превращается в хладнокровного монстра, которого убивают братья по ордену.
Звучало жутко. И правдоподобно.
– Тогда, может, это и хорошо – стать суженой кромешника, удержать его на краю?
– И потерять свою независимость? – Мадлен поморщилась. – Я не хочу быть чужой точкой опоры в жизни.
Для юной девушки слишком странные выводы, пускай
