Упасть мужчина не позволил, обняв второй рукой за талию.
Наваждение… Мир замер. Нет, мир перестал существовать вовсе.
Скрип несмазанных петель… Я будто очнулась.
О боги, что я делаю?!
Я отшатнулась и побежала к воротам.
– Спокойной ночи, Элея, – произнес кромешник, когда я уже входила на территорию студгородка.
Я не обернулась и не ответила. Побоялась выдать себя.
Я шла к общежитию, не чуя земли под ногами. Я словно парила. В голове пустота. Мир сузился до горящих губ и будоражащих воспоминаний. Хотелось смеяться и почему-то немножко плакать. Неожиданный поцелуй перевернул всю душу, отпечатался на сердце клеймом.
Джаред пожелал спокойной ночи… сомневаюсь, что усну. Все мысли о нашем поцелуе – невольном, неожиданном. Желанном.
Осознав, что не прочь повторить, я испугалась. Боги, я так запуталась! В своих чувствах и желаниях, которые противоречили жизненным планам. В том, чего на самом деле хочу. Кто для меня Джаред и кто для него я? Как много всего случилось в последние дни! Как сложно разобраться в себе!
Дальнейшие мысли я постаралась гнать прочь, сконцентрировавшись на чем-то другом.
К счастью или на беду, но мое желание вскоре исполнилось.
Я открыла дверь осторожно, боясь разбудить соседку – когда шла к общежитию, забыла взглянуть, светится ли окно, – и застыла от неожиданности.
Мадлен деловито расставляла на своем столе флаконы и коробочки по цвету или размеру – с первого взгляда не поймешь.
Мое мечтательное настроение испарилось. Внутренне я ощетинилась, предчувствуя нелегкий разговор. Злость, что она испортила мой букет, почти прошла. Если по справедливости, я провинилась перед соседкой больше.
– Привет.
Она не ответила, и я, снимая шубу, тихо произнесла:
– Я прошу прощения за утреннюю шутку. Я бы все исправила, если бы ты не ушла. Надеюсь, не очень навредила.
Я замолчала, наблюдая в недоумении за спокойной девушкой, которая вдруг положила на стол перед собой длинную коробку.
– Открой, Элеяра.
Ожидая подвоха, я все же послушалась.
Три колокольчика в отличном состоянии, как будто их только что сорвали, покоились на подушке из древесной стружки.
– Прежде чем обрывать твои цветы на свое зелье, три штуки я сохранила: обработанные специальным раствором, они пролежат пару десятков лет. Так что я не совсем уж больная и наглая сволочь.
– О… А я и не говорила так.
– Но думала. – Мадлен понимающе усмехнулась. – Что касается флаконов, на которые ты набросила иллюзии жаб и змей…
Я закусила губу. Да, признаю: с ними я перегнула палку. Надеюсь, покупательницы в обморок не упали, когда, открутив крышки, увидели ползучую мерзость.
Зельеварша положила на стол десять золотых лэтов.
– Некоторым понравилось, попросили повторить. Но это дамы, у которых есть маленькие дети, повадившиеся играть с маминой косметикой. Остальные попросили симпатичные иллюзии: бабочек, стрекоз, пчелок… Что там еще ты можешь предложить? Это, кстати, аванс.
Я не верила своим ушам, а соседка еще несколько минут разглагольствовала о патентах на необычную косметику с иллюзией, что если не подсуетиться, то нас опередят, а идея стоящая, грех ее дарить конкурентам…
Чудные пути божьи! После всех недоразумений и взаимных гадостей мы не стали с Мадлен друзьями, нет. Идеально подходило определение временные партнеры. Но как бы там ни было, а засыпала я с мыслью, что можно чуть расслабиться рядом с экстравагантной соседкой.
И до утра мне снился только Джаред.
Побудка вышла экстремальной – желчный голос, казалось, проорал в самое ухо:
– Подъем, детишки! Знаю-знаю, раннее утро, петухи еще не откукарекали, но вставать придется. Через полтора часа вас ждут в триумфальном зале – и тех, кто согласился работать на темных, и тех, кто решил продлить себе каникулы и пользуется неразберихой, чтобы прогуливать практику.
Перевернувшись на бок, я чуть не придавила Принца – он ловко выскользнул и, спрыгнув на пол, демонстративно фыркнул. Задрав хвост трубой, независимо прошествовал к постели хозяйки и уселся возле ее тапочек. Жалобно мяукнул – и Мадлен буквально восстала с постели, как умертвие по приказу некроманта.
– Принц… сейчас… – пробормотала она и, не надев очки, с закрытыми глазами пошаркала к холодильному шкафу.
Через несколько секунд счастливый кот лакал молоко.
Спустя час двадцать мы с Мадлен входили в лифт. Умывальня, легкий завтрак и сборы затянулись – соседка оказалась увлекающейся личностью и буквально пытала меня, требуя идеи новых и новых иллюзий для ее косметики. Не удивлюсь, если при подобной хватке она тайный толстосум. Может, поэтому и носит свои странные очки, что боится узнавания? Версия – бред, конечно, но забавный…
Мое настроение сдуло ветром, стоило в лифт в последнее мгновение вскочить магистру Рутху с племянником. Видеть сокурсника – плохая примета, день не задастся, и, учитывая, что я координатор темных и вчера перешла некую черту в отношении одного из них, на душе неспокойно.
Ох, зря я изменила своей привычке пользоваться лестницей! А все Мадлен, настояла на том, что лифтом быстрее…
– Доброе утро! – в один голос поприветствовали мы старшего мага.
Я – оживленно, невзирая на присутствие Аллара, Мадлен – глухо. Она как-то сжалась, будто пытаясь стать незаметнее. Странно… Она боится магистра? Или его дурака-племянника? А что, если парень пытался за ней приударить? Он ведь не пропускает ни одной симпатичной девчонки. Да, на ней очки, но за ними-то красавица! Вдруг Аллар об этом прознал и донимал ее?..
От подобного предположения у меня кулак разболелся – помнил, помнил еще, как встретился с лицом противного парня, попытавшегося зажать меня в углу пустой аудитории.
– Доброе утро, адептки, – отозвался магистр приветливо.
– Привет, – панибратски бросил его племянник, а одними губами, беззвучно добавил: – Недотрога.
Я сделала вид, что не поняла, что его вообще не существует. Игнорирование злило парня – вот и сейчас он чуть слышно выдохнул сквозь зубы.
– Ночь прошла тихо, здание стоит, значит, вы сегодня спали, Мадлен, забросив эксперименты? – добродушно спросил помощник ректора.
Девушка что-то смущенно пробормотала.
– Или на вас положительно влияет новая соседка? – не унимался преподаватель, продолжая подтрунивать. – Если так, то я рад за наше общежитие. Можем спать спокойно – не задохнемся и не взорвемся до утра.
Рутхи жили здесь же – университет, по слухам, предоставлял своим сотрудникам, их семьям, настоящие апартаменты.
Маг выговаривал с насмешкой – Мадлен тушевалась еще сильнее.
– Простите, старое больше не повторится, – прошептала она наконец.
Ее муки закончились – лифт выпустил нас на первом этаже. Она не рванула прочь, как я ожидала, медленно поплелась рядом.
– Кимстар, мне сообщили о вашем назначении. – Глубокий, богатый на тона голос магистра утратил краски. – Мужайтесь, девочка, давелийцы – еще те звери, когда узнаешь их ближе.
Неподдельное сочувствие и то, что мужчина машинально потер левое плечо, сказали о многом. Он помнил прошлое и не простил. Слышала, что в молниеносной войне он не только потерял родственников, родителей Аллара, живших как раз в курортном городке на источнике, откуда и началось наступление темных, но и обзавелся огромным шрамом. Шрамом, который оставил вампир в боевой форме.
Хорошо, что невест в каждом отборе ищут для оборотней, а не для кровопийц.
– Идете в триумфальный зал, адептки? – удивленно спросил преподаватель,
