– Правда, что ли, ни в чем не уверены? Вы?!
– Правда, правда, – вздохнула леди Сотофа. – А откуда, как ты думаешь, берутся наши самые сокровенные знания? Прорастают из неуверенности и растерянности, с которыми мы не захотели смириться. Просто всякому знанию требуется время, чтобы прорасти.
– Но… – начал было я, сам не зная, что собираюсь сказать. «Вы тут самая главная, вы должны все знать»?
Впрочем, говорить не понадобилось.
– Ладно бы я. Но даже само Сердце Мира явно не знает, как справиться с Пожирателями и остальными хищными тварями, – перебила меня леди Сотофа. – А то бы их здесь никогда не было. Однако они есть. И это нормально. У всякого свой предел возможностей, о человеке ли речь, о целом ли Мире. А жизнь в хороших руках становится непрекращающейся чередой попыток выйти за этот предел, удачных и не очень. К чему они приводят, не имеет большого значения. Главное, что мы их предпринимаем. В частности, вот прямо сейчас, – она ослепительно улыбнулась и добавила: – Если твоя гостья проснется в плохом настроении и полезет драться, зови меня, не стесняйся, я быстро вас разниму.
С этими словами леди Сотофа исчезла. А я с заслуживающей лучшего применения ясностью внезапно осознал, что если еще и Шурф сейчас куда-то намылится, вспомнив про заброшенные на несколько часов дела, мне трындец. Потому что наедине со всем услышанным и спящей принцессой в нагрузку я оставаться пока не готов. Но останавливать его, конечно, не стану. Совесть у меня, к сожалению, есть.
Однако мой друг сказал:
– Я помогу отнести юную леди в спальню. Если ей необходимо за тебя держаться, значит, в твою. Не будешь же ты сидеть до утра в гостиной. Тебе самому не помешало бы поспать.
– Поспать? Сейчас? Со всеми вот этими вот интересными новыми знаниями в голове?! Ты явно переоцениваешь мои возможности.
– Скорее ты недооцениваешь мои. Убедившись, что известные мне усыпляющие заклинания на тебя не особо эффективно воздействуют, я отыскал в библиотеке еще несколько старинных, забытых и, если верить описанию, очень мощных. Так что, можно сказать, вооружен до зубов.
– Наконец-то хотя бы одна хорошая новость. Не представляешь, как я ее ждал.
– Да почему же, как раз вполне представляю, – пожал плечами сэр Шурф и сгреб в охапку принцессу.
В разлуке с моей ногой та, как и следовало ожидать, немедленно проснулась и заверещала:
– Ты куда? Мне без тебя страшно! Не вздумай уходить, Сэромакс!
В принцессином исполнении «сэр» и «Макс» слились воедино, образовав настолько смешное имя, что я не стал ее поправлять. Сказал:
– Да вот он я, тут, никто никуда не уходит, – протянул ей руку, принцесса вцепилась в нее мертвой хваткой, и такой сложносочиненной конструкцией мы проследовали на второй этаж.
* * *– Отговаривать тебя делать глупости – все равно, что дрова в печь подбрасывать, это я уже давно понял, – сказал сэр Шурф. – Я и не стану. Только хочу напомнить: когда, не подумав, идешь на неоправданный риск, можешь угробить не только сегодняшнего себя, но и того человека, у которого появились бы неплохие шансы справиться с непосильной пока задачей – когда-нибудь, например, через год. Или сотню-другую лет.
Он сидел на полу в изголовье моей кровати, которая, строго говоря, тоже пол, только очень мягкий, на таком особо не посидишь. Но мне пришлось кое-как там устроиться, подперев себя со всех сторон подушками, поскольку снова уснувшую принцессу мы уложили на кровать, за принцессой вынужденно последовала моя нога, с которой девчонка успела сродниться, а за ногой – весь остальной я. И было у меня опасение, что это еще самое незначительное из грозящих мне в ближайшее время неудобств.
– Насчет будущего человека красиво сказано, – ответил я. – Хотя кто знает, что бы из нас с тобой получилось, если бы прошлые глупые, неумелые мы не рисковали с утра до ночи, как последние дураки? Подозреваю, ничего особенно выдающегося. Но сейчас ты напрасно беспокоишься. Правда. Мне даже немного стыдно в кои-то веки не оправдывать твои наихудшие опасения, но это так. Чтобы делать глупости, надо иметь иллюзии, будто можешь хоть что-нибудь сделать. А таких иллюзий у меня нет.
– Прямо сейчас нет, завтра появятся, – пожал плечами мой друг. – С чем, с чем, а с иллюзиями у тебя на моей памяти никогда не возникало проблем. Ладно, неважно. Я не это хотел сказать. А просто в очередной раз попросить: когда тебе в голову внезапно придет какая-нибудь идея, обсуди ее со мной. Даю слово, я не буду останавливать тебя силой. И ни в одном из Орденских подвалов, откуда ни Темным путем, ни даже на Темную Сторону нет выхода, не запру – до сих пор же не запер. Хотя знал бы ты, как велико иногда было искушение.
– Ну, в общем, могу представить, – невольно улыбнулся я.
– Я не могу целыми днями ходить за тобой следом, как эта юная леди, – сказал Шурф. – У меня, к сожалению, есть другие дела. Но если тебе понадобится моя помощь или просто еще одна голова, зови, я их отложу. И постараюсь не слишком настойчиво отговаривать тебя от безумных затей. Может быть, чем только Темные Магистры не шутят, вообще слова поперек не скажу.
– И драться не будешь? – усмехнулся я. – И прятать меня в пригоршню? И даже «нелюдимым нелепым засранцем» не назовешь?
– «Нелюдимый, нелепый засранец»? – заинтересованно повторил мой друг. – Погоди, это шиншийская юная леди так сказала? Ты уверен? Ничего не перепутал? Как же я мимо ушей пропустил?
– Эту часть ее выступления ты проспал. Кроме нелюдимого нелепого засранца еще была гадюка, укусившая себя в задницу, или что-то вроде того. А уже потом ты пришел. За что, кстати, большое спасибо. Вот смеху было бы, если бы она меня поколотила. А колдовать как-то рука не поднималась, думал, она и так уже заколдована по самое не могу. И вот такого великого героя ты сейчас пытаешься уговорить не делать глупостей. Размечтался. Куда уж мне. Пока вас с Джуффином мутило от разговоров про Пожирателей, меня тоже мутило – от ужаса, что я своими глазами видел это воплощенное небытие. И заранее страшно подумать, что когда-нибудь снова увижу. А ты говоришь –
