– Люди, – согласилась принцесса. И, подумав, неуверенно добавила: – Но все-таки не совсем.
Кто бы вообще говорил – дитя Красной пустыни, появившееся на свет настолько хитроумным способом, что с точки зрения пресловутых Пожирателей даже не считается рожденной в этом Мире. А «не совсем люди» все равно почему-то самые обыкновенные, толпами по улицам бегающие мы.
Но спорить я не стал. Пусть думает, что хочет. Девчонкам положено всякими глупостями головы забивать, так лучше уж такими безобидными. А мы, угуландские колдуны, как-нибудь переживем.
– Еще поспать хочешь? – спросил я.
– Хочу, – неуверенно сказала принцесса. – Но, наверное, уже не усну. Очень уж разволновалась от этой истории, хотя меня, вроде бы, не касается. Но я от стихов и сказок тоже всегда так волнуюсь. И даже от учебников по истории надолго теряю покой: все сдадут экзамены и забудут, а я потом еще долго переживаю из-за какой-нибудь несправедливости – ну, что одному древнему царю помешали жениться, на ком захотел, или военачальница влюбилась в пленного вражеского полководца, но все равно должна была приказать его убить… А потом как вспомню, что они давным-давно умерли, и уже никому не поможешь, и ничего не исправишь, так всех становится жалко, что могу целый день проплакать. Просто беда! С тех пор, как состою на службе при дворе великого халифа Кутай Ан-Арумы, ни одной книжки про историю и ни одной романтической поэмы не прочитала, чтобы настроение не испортить: нам, ближней свите, подолгу грустить нельзя… Но кстати! Сейчас-то мне грустить можно! И настроение все равно плохое, портить уже почти некуда. А у тебя, наверное, целая куча всяких интересных книжек! Можно их почитать?
Я быстро сообразил, какую пользу можно извлечь из этого ее желания. Сказал:
– Самые интересные книги у меня в кабинете, в башне. Предлагаю сделку: мы пойдем туда, и ты читай, что захочешь. А я еще немного посплю. У меня там отличный диван. Такой короткий и неудобный, что я на нем засыпаю мгновенно, просто ему назло.
– Ты даже с диваном способен ссориться и пререкаться! – восхитилась принцесса. – Вот что значит настоящий злодей!
* * *Однако насладиться злодейской ссорой с диваном, а потом мстительно на нем выспаться мне этим утром не удалось. Место уже было занято единственным человеком, от которого можно ожидать подобного вероломства. Но я все равно не ожидал.
В первую секунду я его вообще не узнал. Застыл на пороге и растерянно думал: что здесь делает этот проходимец, одетый в подозрительную пижаму, скроенную на манер ташерских походных костюмов? Загорелый, небритый, с сухими осенними листьями в волосах. Как он сюда попал? Как вообще в мой кабинет может попасть посторонний, и что мне теперь придется с ним сделать, чтобы впредь никому не повадно было этот подвиг повторять? Убить – точно перебор, а превращать людей в неодушевленные предметы я до сих пор толком не умею. Нарочно не стал этому учиться: при моем темпераменте подобные умения – все равно, что взрывчатку в карманах таскать. Единственный доступный мне способ быстро и эффективно расправиться с захватчиком территории – уменьшить и спрятать в пригоршню, но подобным обращением, честно говоря, никого, кроме шиншийской принцессы, нельзя всерьез испугать, только крепко обидеть; с другой стороны, обидеть в сложившихся обстоятельствах – совсем неплохой вариант.
Только когда захватчик дивана устало спросил: «С каких это пор ты завел привычку подскакивать на рассвете? Или еще не ложился?» – я понял, что это сэр Шурф Лонли-Локли. Хоть и выглядит так, словно с поста Великого Магистра Ордена Семилистника его давным-давно сместили, и он загулял на радостях. И гулял в свое удовольствие как минимум полторы сотни лет. При том, что еще вчера…
– Ой, какой же ты встрепанный! – восхитилась принцесса. – Ты, оказывается, тоже умеешь ночь напролет чудить?
– Умение чудить ночь напролет не относится к числу особо изощренных искусств для немногочисленных избранных, – хладнокровно заметил Шурф. И, повернувшись ко мне, сказал: – Я пришел сюда, чтобы отдохнуть и перевести дух, в полной уверенности, что в это время суток ты спишь. Забавно, что став одной из самых важных персон в Соединенном Королевстве, я утратил право на личную, приватную территорию; единственное место, где я могу рассчитывать если не на гарантированное уединение, то хотя бы на некоторую конфиденциальность, это твой дом. Извини, если своим вторжением нарушил твои планы…
– В задницу мои планы, – отмахнулся я. – Перевести дух – после чего? Что у тебя случилось? И почему когда оно начало случаться, ты меня не позвал?
– Потому, что некоторые вещи следует делать в одиночку, – туманно объяснил мой друг. И умолк, как будто все уже было сказано. Даже глаза закрыл.
В такие моменты, по уму, следует переходить к бытовому насилию. Но хрен к нему перейдешь, когда оппонент на голову выше. И чуть ли не вдвое шире в плечах. И о боевой магии знает больше, чем ты, приложив все мыслимые усилия, вызубришь за тысячу лет. К тому же обладает такой специальной разновидностью обаяния, что его ни при каких обстоятельствах не хочется поколотить. Вот просто не хочется, и хоть ты тресни. Как говорит в аналогичных случаях Иллайуни, горькая жизнь моя.
Поэтому я просто спросил:
– Чаю хочешь?
И полез в Щель между Мирами, не дожидаясь ответа. Чего там ждать.
Наградой мне стала мечтательная улыбка на небритом лице бродяги, в которого буквально за какие-то несчастные сутки превратился сэр Шурф.
– Самое нелепое, что у меня в итоге так ничего и не получилось, – сказал Шурф, принимая из моих рук кружку с чаем.
При этом глаза его натурально сияли нездешним светом, а улыбка не только никуда не делась, но и превратилась из мечтательной в торжествующую.
– Что именно у тебя так прекрасно не получилось, что смотреть завидно? Я тоже хочу.
– На самом деле хорошего мало. Я хотел узнать, как покончить с Пожирателями. Полный провал. Окончательный и бесповоротный. Все, что мне удалось выяснить, – Древние действительно ничего об этом не знают. Этот Ерги Отшельник, драть его солнце в овраге, никому ничего толком не объяснил. А потом пропал. Я-то надеялся, Древние только Джуффину ничего не рассказали, чтобы не сбивать с толку: у них тогда были более важные совместные дела. А мне расскажут, потому что на меня у них нет никаких планов, могу развлекаться, как захочу. Но нет. Из Древних хитрецы примерно как из тебя. Собственно, гораздо хуже. Они даже неудачно не способны соврать. Говорят, разводя руками: «Скорее всего, вообще нет никакого секрета, и учиться тут нечему, просто Ерги был такой особенный человек!»
– Так, – ошеломленно сказал я. И зачем-то повторил: – Так.
И полез в карман за сигаретами. В кармане
