Уложив малявку, она была так счастлива, что налила себе стакан мятной пакости и залпом выпила.
— Фу, в горле аж пересохло. Аликс, тебе точно нужно такое сокровище?
— Я буду любить своего малыша. И с Эли мне возиться нравится.
Джинджер только рукой махнула и удрала к себе. Как-то она себя вдруг не слишком хорошо почувствовала, в висках заломило, к горлу подкатил противный липкий комок… до комнаты она еще дошла. А в комнате со стоном ринулась к ночному горшку.
Упасть на колени, два пальца в рот, и…
Не тошнилось. Странно, у Джин была очень быстрая реакция на все плохое, что попадало внутрь. Несвежую рыбу или мясо она чувствовала под любыми соусами и есть просто не могла. Даже самый маленький кусочек вылетал из нее за час, максимум два. А тут…
Что происходит?
В животе медленно нарастало нехорошее ощущение… Джинджер метнулась к умывальнику, где стоял кувшин с водой, и принялась пить большими жадными глотками. Потом опять склонилась над ночным горшком…
На этот раз более результативно. Кое-как девушка вышла из комнаты и поскреблась к матери.
Кларисса открыла почти сразу.
— Джин? Девочка, что случилось?!
Джин опять не могла ответить. Ее рвало.
К чести Клариссы, та не стала больше тратить времени на расспросы, а просто заорала так, что через минуту в коридоре были все, от гостей до хозяев замка. Не было только Кейт и Люсьена, но это объяснимо. Что там вопли! Замок бы рушился, они бы не обратили внимания! Колин же!
* * *— Пей! Еще пей!
— Радость… не могу…
— Пей! Не то умрешь!
Джинджер послушно глотала какую-то траву, которую заливала в нее леди Нэйра. Внутри все горело, ее постоянно тошнило, и горькая гадость, как ни странно, приносила облегчение. Кларисса сидела рядом с дочерью и подносила ей ночную вазу.
— Вот так, малышка…
— Что со мной?
— Не знаю, лекарь разберется.
— А что это за трава?
— Есть такая, вытягивает из тела человека весь яд…
— Яд? — удивилась Кларисса.
Леди Нэйра коснулась лица Джин.
— Посмотрите, она вся белая, зрачки расширены, холодный пот, бешеное сердцебиение… Радоваться надо, что Джинджер так восприимчива. Яд не успел толком всосаться, может, все и обойдется.
— Откуда мог взяться яд?
Леди Нэйра пожала плечами.
— Я могу ответить, — Аликс держала на руках Эллину, и лицо ее было мертвенно-бледным. — Из мятного отвара…
— Джин его пила, да. А ты? Аликс, детка?.. — Кларисса побледнела еще сильнее.
— Я не успела. А вернулась, хотела выпить, а кувшин пуст…
Джинджер согнулась в очередном приступе рвоты. Кларисса сжала кулаки.
— Если это Пирлен, я ему глаза вырву!
— С-сэндер?
— Аликс, это твой взвар, — Кларисса говорила очень мягко, но отравителю сейчас не позавидовал бы и червяк, раздавленный каретой. — Отравить хотели тебя. Джинджер выпила его случайно, неужели ты не понимаешь?
Казалось, что сильнее побелеть нельзя, но Аликс это удалось. Даже губы белыми стали, и зубы застучали.
— М-меня? Н-но к-как…
— А это интереснее всего, пей, детка… — леди Нэйра залила в Джинджер еще порцию горькой гадости и прищурилась. — Сэндер прикован к постели…
— Сообщник?
— Вполне возможно. Поговори с Лессом, кто-то же влил яд в кувшин и вылил остатки питья, поняв, что жертва не та…
— Но я же могла…
— Если бы ты выпила, могла бы и не успеть. Если бы яд всосался, тебя бы не спасли. И ребенка, — коротко ответила леди Нэйра, помогая Джин проглотить еще воды. — Вот так…
— Я…
— Ты сейчас идешь к Лесли и остаешься там до утра. Уж пожалуйста, нам сейчас некогда, — Кларисса просительно поглядела на Аликс, и женщина не стала спорить. Все верно, Джин сейчас важнее…
* * *Аликс рыдала на плече у Лесса, и никого из них не заботило, что от гнусного простонародного плача у нее опухло лицо, покраснели щеки и нос забит — страшно сказать! — соплями! Которых у леди не может быть по определению.
Ну и пусть!
Как можно думать о всякой ерунде, когда Джин плохо, и она борется за жизнь, и может…
Нет! Не может!
И думать так не надо, потому что это Джинджер, она сильная, она обязана справиться. Но волноваться за близких людей не запретишь, на то они родные и близкие.
— Кто мог такое сделать?
— Кто угодно из слуг. Польстились на золото, и вот, — мрачно проворчал Лесли. — Всех уволю…
Аликс кивнула. Да, больше и некому вроде как… Не может ведь никто из родных Лесли, или может? Да нет, это бред…
— Скорее бы они с братом уехали…
— Пусть подпишет все бумаги на развод и проваливает, — невежливо высказался Лесли. — Их и так везут курьером, долго ждать нам не придется. Ты не хочешь, чтобы Люсьен был на нашей свадьбе?
— Не хочу, — Аликс хлюпнула носом, и Лесли протянул ей носовой платок. Хорошо хоть, малышка спала, и разбудить ее не смогли бы даже фанфары. — Он сюда приехал, чтобы вернуть меня к мужу, пусть с ним и убирается!
— Он ведь не знал…
— И знал бы? Если бы твою сестру били?
— Убил бы, — просто признался Лесли.
— Вот. А Люсьену все равно, он живет где-то там, знаешь, отец у меня заядлый охотник, а брат вечно сидел по уши в книгах, я думаю, потому, что мать никому из них жизни не давала, а это как другой мир, куда ей доступа нет… И что здесь происходит — мать ворчит, отец пьет, меня убивают, — ему все равно.
— Ты преувеличиваешь.
— Я здорово преуменьшаю. Джин меня за это всегда ругает…
Аликс вновь зашлась в плаче, уткнувшись лицом в плечо Лесса, и мужчина принялся гладить ее по волосам.
— Не думай ни о чем. Она поправится, обязательно поправится. И
