Я не могу сказать ни слова. Мои воспоминания оказались реальностью. То, что я прочитала в Сети, – тоже. Мы проникли в волшебное королевство и оказались лицом к лицу с подземцем. В моей душе звучит какая-то странная мелодия, та самая, которую напевал мой забытый товарищ по играм. Она еще сильнее внутреннего трепета, который я иногда чувствую. Она велит мне не отказываться от себя и гордиться тем, кто я такая.
Не успев ни о чем подумать, я отвечаю:
– Я Алисса Гарднер, человеческого двора… имею честь.
Джеб шипит и ощутимо напрягается. Он не сводит взгляда с нашего жуткого собеседника.
– О-о-о, – восторженно стонет карлик-скелет, издавая при этом какое-то странное щелканье. Его губы растягиваются в зловещей ухмылке, обнажая два длинных передних зуба. – Перчатки не твои. Ты воровка!
Джеб выхватывает нож и ловким движением открывает лезвие. Другой рукой он удерживает меня позади себя.
Розовые глазки Кроллика загораются алым.
– Ты всё погубишь.
На губах у него пенится слюна.
– Здесь не рады вам. Так говорит королева Гренадина: здесь не рады вам!
Его крик повисает в воздухе. Он выскакивает в темный коридор и исчезает.
– Кто такая королева Гренадина? – кричу я вдогонку. – И с каких пор у вас новая правительница? Что случилось с Червонной Королевой?
Джеб убирает нож и хватает меня за руку, прежде чем я успеваю выбежать вслед за Кролликом в коридор.
– Что это было?
Я отчаянно пытаюсь освободиться, но его пальцы впиваются мне в плечи.
– Я серьезно, Эл, – что это было? Живые кролики так не выглядят!
– Он убегает! – Я бьюсь в руках Джеба, как дикое животное. – Я знаю, куда он бежит… там дверь, к которой подойдет мой ключ. Пожалуйста!
В глазах Джеба страх. Остается лишь удивляться, почему мне не страшно. Я понимаю, что в своем мире всегда была непохожей на других. А здесь я – самый обычный человек.
– Нет. – Джеб складывает мои руки накрест, поднимает меня и прижимает к стене. Я чувствую себя пришпиленной бабочкой.
– Мы никуда не пойдем. Этот псих думает, что ты украла перчатки. И теперь он вдобавок знает, как тебя зовут. Очень умно, ничего не скажешь.
– Я не нарочно, – выдавливаю я, болтая ногами в попытках достать до пола.
– В каком смысле – не нарочно?
Та же внутренняя мелодия, которая недавно придала мне смелости заговорить, теперь предостерегает меня, наказывая молчать про бабочку, темного незнакомца и музыку.
– Насколько я знаю, – говорю я, – это – волшебное королевство. И мы только что видели подземца… одного из здешних обитателей.
– Волшебное королевство? – переспрашивает Джеб и смотрит на меня как на инопланетянку. – Я не помню, чтобы у Льюиса Кэрролла действовали ходячие скелетики.
– Алиса, наверное, была слишком маленькой, чтобы понять, что такое она увидела. Возможно, ее память сама вытеснила самые мрачные детали.
Я смотрю на свои руки, обтянутые перчатками, и думаю, что желание укрыться от дурных воспоминаний более чем понятно. О, как понятно.
– Если ты права, – говорит Джеб, – значит, наш путеводитель врет.
Он смотрит на пятнышко солнечного света в вышине.
– Вход еще открыт.
Джеб опускает меня наземь, но продолжает придерживать за локоть.
Я хватаю его за лацкан.
– Ты что, не понимаешь? Не важно, что Страна Чудес на самом деле не такая, как в книжке. Главное, что Элисон много лет просидела в психушке без всякой причины. Страна Чудес – настоящая. Видел бы ты мою мать… С ней обращаются как с ненормальной. Если Элисон подвергнут терапии, она, может быть, навсегда сойдет с ума. Я не могу уйти, не попытавшись ей помочь!
– У нас уже есть кое-что. Бутылочка и пирожок.
– Этого мало. Я должна исправить ошибки, которые совершила Алиса. Он сказал…
Я замолкаю, но слишком поздно.
– Кто тебе сказал?
– Я… нашла один вебсайт.
Я прикусываю язык. Сказано уже слишком много.
– То есть какой-то извращенец заманил тебя сюда через вебсайт?
Джеб по-прежнему держит меня за руку.
– Не совсем…
– Хватит.
Он даже не желает слушать.
– Надо выбираться.
Джеб отвязывает шнур от одной из занавесей. Упав на пол, тот сворачивается золотистой змеей.
– Сначала мы соберем все веревки и свяжем их. Потом будем подниматься, цепляясь за мебель вдоль стен туннеля. Как в тот раз, летом, когда мы лазали по скалам в каньоне.
Я не знаю, что пугает меня сильнее, – что план Джеба достаточно хорош, чтобы сработать, или что мне не хочется, чтобы он сработал.
Голос темного проводника на сей раз звучит сурово, почти гневно: «Я устал от ваших игр. Выпей из бутылочки. Один глоток. Я жду».
Я пытаюсь вывернуться из хватки Джеба, но он слишком силен. Он отрывает четвертую веревку, когда над головой раздается какой-то грохочущий скрежет. Мы оба видим, как меркнет свет – статуя становится на место.
Джеб от обалдения выпускает и веревку, и мою руку. Я бросаюсь бежать и ныряю в темный коридор, прихватив по пути рюкзак и свечку. От стен эхом отдаются окрики Джеба.
Чуть не споткнувшись о собственные шнурки, я притормаживаю, беру свечку в зубы, чтобы освободить одну руку, и роюсь в рюкзаке в поисках коричневой бутылочки. Пламя свечи бросает желтые пятна на стены.
Джеб уже близко. Я не хочу, чтобы он впутывался в мои дела, но только оставшись со мной, он будет в безопасности.
Я пригибаюсь, продолжая идти, потому что туннель становится ниже. Сняв цепочку с шеи, я надеваю ее на запястье, так что ключик болтается в воздухе. Откуда-то я знаю, что он не должен прикасаться ко мне, если только я не хочу, чтобы он тоже уменьшился.
В дальнем конце коридора виднеется крохотная дверка.
Я достаю коричневую бутылочку, вытаскиваю пробку и делаю глоток, не выпуская изо рта свечи. Горькая жидкость обжигает гортань. Воткнув пробку на место, я кладу бутылочку в рюкзак и
