Я поднимаю бровь.
– То есть ты играешь в девочку Венди.
Джеб смотрит на меня:
– В кого?
– Венди, из «Питера Пэна». Ты пришиваешь папе тень.
«Питер Пэн» был его любимой сказкой в детстве. Мама каждый вечер читала ее Джебу.
На его лице я вижу тень смущенной мальчишеской улыбки. Джеб всегда так улыбался, если мне удавалось застать его врасплох. Но улыбка исчезает, и он вновь сосредотачивается на работе.
Равнодушие Джеба подобно ведру холодной воды. Папа чуть заметно подмигивает мне, поощряя радоваться победе, какой бы маленькой она ни была.
Джеб заканчивает набросок и начинает пририсовывать крылья.
– В отличие от Эл, – говорит он, изящными движениями руки выводя безупречные изгибы и линии, – у нас нет встроенного снаряжения. Самый безопасный способ путешествовать здесь – это летать, а значит, вам понадобятся крылья, чтобы добраться до ворот в Страну Чудес.
– Сегодня мы отправимся к воротам?
У меня по этому поводу смешанные чувства. Я знаю, что, если уйду, не встретившись с Червонной Королевой, она вернется, чтобы терзать Страну Чудес и тех, кого я люблю. Она доказала, что никуда не денется, пока я с ней не расправлюсь. Но еще я хочу как можно быстрее найти маму. И трудно не радоваться, что Джеб тоже решил отправиться с нами.
– Значит, ты тоже пойдешь?
Папа смотрит на меня с сожалением.
– Я имел в виду кое-что другое, – отвечает Джеб, пробивая брешь в моих радужных мечтах не только своим отрывистым ответом, но и бесстрастным тоном.
Он возвращается к столу и смешивает краски, пока не получается черный пигмент с фиолетовым оттенком.
– Отправляемся только мы с твоим отцом. Он так решил.
Папа с виноватым видом хмурится.
– Мы с Джебом доставим припасы стражам и всё разведаем. Ты побудешь здесь. Надо убедиться, что дорога свободна, прежде чем мы с тобой отправимся.
Мы с тобой. В комнате словно делается еще мрачнее.
Я сжимаю кулаки.
– Я ни за что не стану сидеть тут, пока вы будете там сражаться со всякими чудовищами. Я иду с вами.
Я хочу добавить кое-что еще: если Джеб думает, что я позволю ему остаться здесь, когда мы отправимся в Страну Чудес, он ошибается. Если придется использовать магию, чтобы заставить его вернуться домой, я это сделаю.
Я вдруг вспоминаю про его рисунки. Над ними у меня нет власти. Джеб теперь во всех отношениях равен мне. Победить будет нелегко.
– Элли, пожалуйста, – просит папа.
– Что? – огрызаюсь я. – Вы по-прежнему сомневаетесь, что я способна себя защитить? После всего, что вы видели?
– Дело не только в этом. Меня беспокоит твоя жажда крови. Никто из нас не знает, где Червонная Королева. Но, несомненно, после стычки с птицами она в курсе, что ты сейчас здесь. Я не хочу, чтобы ты столкнулась с ней. Помнишь наш уговор? Мы заходим, идем к воротам, возвращаемся домой.
Не могу не отметить, что папа пропустил часть, касающуюся Джеба. От досады щиплет глаза. Я ничего не сделаю, пока не останусь с Джебом вдвоем. Но, возможно, я сумею обратить к своей выгоде их сегодняшнее отсутствие. Когда они уйдут, я сама потихоньку выйду и поищу Червонную Королеву. Такое ощущение, что дневник приведет меня прямо к ней.
Я смотрю на бабочек на потолке, притворяясь рассерженной. Если Джеб поймет, что я задумала, он нарисует золотую клетку, и я окажусь в ловушке.
– Ну и что мне делать весь день, пока вас не будет? Играть с бабочками?
Джеб присаживается на корточки, чтобы заполнить краской нижнюю часть рисунка. Его губы изгибаются в жестокой усмешке.
– Это ведь твое любимое развлечение, не так ли? Принц жуков составит тебе компанию.
Я стараюсь сохранять бесстрастное лицо. Если Морфей останется здесь, это хорошо. Он пойдет со мной искать Червонную Королеву. Он умеет ориентироваться в зазеркальном мире и понимает его обитателей лучше, чем я. Единственный минус – моя клятва. Он полон решимости добиться ее исполнения, и отчасти я уже начинаю мечтать о двадцати четырех часах, которые проведу с ним в Стране Чудес.
– Значит… вы не берете с собой Морфея?
Мне удается задать вопрос небрежным тоном.
– Без грифона он потеряется, – невозможно не заметить самодовольство в голосе Джеба. – Без него он не может ни летать, ни вернуться, если вдруг заблудится.
– Значит, вот где его компас.
– Да. Все мои рисунки обладают способностью возвращаться сюда – ко мне, – вне зависимости от того, как далеко они забрели.
– Но Морфей может воспользоваться своей тенью.
Я пытаюсь рассуждать здраво.
– Я ее забрал. Она нуждается в ремонте, – произносит Джеб, давая понять, что больше ответов не будет.
Не в силах скрыть раздражение я говорю:
– По-моему, это довольно глупый поступок. Сила в численности.
Я прикусываю язык, чтобы они не догадались, что именно мне нужна подстраховка.
– У нас есть резервы, – Джеб указывает на одну из японских ширм в углу.
Журавль хлопает крыльями и клюет ткань, к которой приклеен.
– Что? Журавли?
Но Джеб, занятый делом, не отвечает. Он ставит папу спиной к нарисованному силуэту и соединяет их с помощью своей волшебной кисти.
Папа отходит, и рисунок сползает с холста вслед за ним. Неподвижный, текучий, он скользит по полу и выглядит как обычная тень, только с крыльями.
Я с любопытством подхожу к японской ширме, на которую указал Джеб.
– Эл, подожди, – предостерегает Джеб, бросает кисть в воду и бежит ко мне.
Но, прежде чем он успевает приблизиться, я заглядываю за ширму. Там, поверх чего-то похожего на вешалку для шляп, висит кусок ткани. Я сдергиваю его.
ТК вопит и выскакивает из угла, чуть не сбив меня с ног.
