Финли останавливается у большого зеркала в дальнем углу. Своим телом он загораживает то, на что смотрит.
Как и в моем сне, на нем одежда эльфа-рыцаря – черные брюки, похожие на поношенные джинсы, серебряная цепочка, продетая сквозь петли пояса, крест из сверкающих белых бриллиантов на левом бедре. Рубашка с длинными рукавами, серебристая с вертикальными черными полосками, облегает мускулистое тело.
– А где художник? – спрашиваю я резче, чем хотелось бы.
Финли поворачивается. Увидев меня, он опускает глаза и смущенно проводит рукой по светлым волосам. Я догадываюсь, что моя ночнушка, сквозь которую пробиваются солнечные лучи, должно быть, просвечивает насквозь.
Я краснею – но не отворачиваюсь.
– Он ушел туда, – Финли отставляет в сторону холст, который держит, позволяя мне увидеть поверхность зеркала.
Я подхожу ближе. В отражении мерцает широкая лощина, заросшая блестящими от льда плакучими ивами. Бесчисленное множество мишек, пластмассовых клоунов и фарфоровых кукол свисает на нитках с поникших ветвей.
Беспокойные души.
Картинка исчезает, а у меня захватывает дух.
Значит, Джеб на кладбище, за мертвыми голыми деревьями, в ледяном логове, где толстый покров паутины пульсирует от света и дыхания. Вторая Сестра, возможно, уже прикрепила к его голове и груди волшебные корни, которые выкачивают у Джеба сны и фантазии.
Я подавляю стон. Все нервы так и гудят от ярости.
– Вообрази то место, куда хочешь попасть, – шепотом говорю я и представляю логово Второй Сестры – самую дальнюю его часть, где она держит своего сновидца. Того, кто обеспечивает развлечениями несчастные беспокойные души, чтобы они покоились в мире.
Хрустит трава, и в отражении появляется Джеб. Он не завернут в паутину и не обвит корнями, но хранительница кладбища стоит над ним, и ее восемь ног удерживают его на месте. Полосатая юбка вздувается вокруг прядильных органов. Верхняя часть тела, обманчиво человеческая, напрягается под полосатым корсажем. Левая рука Второй Сестры, снабженная садовыми ножницами вместо пальцев, готова нанести удар и превратить Джеба в овощ.
Ощутив прилив адреналина, я берусь за ключик, чтобы открыть зеркало.
Финли останавливает меня.
– Я не позволю вам это сделать, мисс. Королева Слоновой Кости просила, чтобы их не беспокоили.
Я выдергиваю руку. Бросив один взгляд через комнату, я заставляю кучу тряпок, лежащих в углу, подняться и нависнуть над Финли, наподобие роя сердитых привидений. Два «привидения» вытягивают когтистые лапы и хватают его за руки. Остальные зависают, озаряя лицо молодого человека синеватым светом, и ждут моего приказа. Просто удивительно, как легко моя нецивилизованная сторона взяла верх. Я и потрясена, и рада.
– Королева Слоновой Кости, несомненно, сделала бы исключение для Червонной Королевы, – рычу я.
Финли вздрагивает. На его лице я вижу понимание. Видимо, он ничего не знал. И я не виню его. Сейчас я уж точно не выгляжу как представительница королевского рода.
– Простите, ваше величество. Я подожду здесь, чтобы открыть портал, когда вы закончите.
Я позволяю тряпкам упасть на пол и вставляю ключ в скважину, образованную трещинами на стекле. Изображение рябит, как жидкость. Я ступаю внутрь. Меня окружает чернильная дымка, кожу словно покалывают иголочки.
Я быстро прихожу в себя, и передо мной открывается вся сцена. В воздухе висит застоялый запах, снег окутывает землю. Крики и вопли беспокойных душ звенят в ушах.
А главное, мои уши пронзает мучительный крик Джеба.
Я бросаюсь на звук и останавливаюсь в нескольких шагах за спиной Второй Сестры. Она воздевает ножницы, испачканные кровью. Ее прозрачная кожа и волосы цвета графита тоже забрызганы красным.
Джеб держится за правое запястье. Блестящие красные струйки текут между пальцами и капают на снег и на испачканную тунику, оставляя яркие пятна.
Скорчившись, он стоит на коленях и воет от боли.
– Джеб!
Вздрогнув, он смотрит на меня сквозь боль.
Прежде чем Вторая Сестра успевает спохватиться, я обращаюсь к паутине, которую она приготовила для него. Липкие нити обвивают ее, и она оказывается в ловушке.
Вторая Сестра сопротивляется, но всё ее тело, от многочисленных ног до плеч, завернуто в кокон. Она даже не может раздвинуть лезвия ножниц, чтобы разрезать сеть.
– Как смеешь ты ступать на священную землю!
Голос, который некогда эхом отзывался в моем позвоночнике и напоминал стук веток по окну, теперь не имеет надо мной силы. Вместо страха Вторая Сестра вызывает во мне гнев. Я вспоминаю обо всем, что она сделала с моими близкими. Она намеревалась выкачать из папы силы и бросить его умирать. Она захватила мою маму, ужалила Морфея, преследовала Джеба и хотела, чтобы он остался здесь навеки.
– Я полукровка, ведьма, – возмущенно отвечаю я. – Это место не действует на меня. Так что лучше будь повежливей. Закончилось то время, когда ты могла никому не отвечать. И Джеб не будет твоим сновидцем!
Я оживляю еще одну паутинную нить, которая бьет ее по лавандовым губам, заглушив любой возможный ответ. Синие глаза Второй Сестры делаются еще злее.
Джеб по-прежнему стоит на коленях, держась за запястье.
– То, что сделано, нельзя отменить, – говорит он хриплым, сдавленным голосом.
Капли крови на снегу сливаются и начинают пульсировать светом. Он проникает под паутину, окружающую хранительницу кладбища – и движется дальше. Змеящиеся, сверкающие нити сливаются с корнями, которые тянутся от каждого дерева. Свет проникает в беспокойные игрушки и питает их. Одна за другой души погружаются в зловещую тишину.
Джеб встает. Татуировка, которая недавно лучилась силой и магией – а несколько секунд назад кровоточила, – приобрела цвет кожи и перестала источать свет. Рана исцелилась.
И глаза у Джеба тоже сделались другими. Они прибрели цвет мха в тени. В Джебе изменилось что-то очень важное.
– Джеб! – говорю я, упершись руками в бока. – Я дала тебе обещание. Мы проведем жизнь вместе.
Он качает головой:
– Я освобождаю тебя от твоей клятвы, Эл.
И тут я понимаю, что произошло. Узы, которые я создала, распались.
– Нет!
Я бросаюсь к Второй Сестре и хватаю ее за горло.
– Что ты с ним сделала?
