Я задерживаю дыхание.
– Твое неистовство поразительно, – шепотом продолжает он, и его сладкое дыхание греет мое лицо. – Я бесконечно желаю тебя. Не только опасного падения в звезды, не только состязания в хитрости на шахматном песке, не только прогулки в диком лесу…
– То есть ты это признаешь, – злорадствую я, схватив его за карман рубашки.
Наши губы – на волосок друг от друга, и я подавляю желание повысить ставки в этой игре бешеных страстей.
– Ты ожидаешь, что я буду скрывать столь вопиющее неуважение к обычаям вашего народа, волшебник-одиночка? Червонная Королева не ограничивает себя в знаках внимания… даже по отношению к своему любимому махаону…
Я выпускаю его рубашку, когда по моему телу прокатывается очередная волна схваток. Схватившись за живот, я вскрикиваю.
– Если только в этом нет какой-то пользы для нее, – с трудом договариваю я, – или для ее королевства. Дай мне то, что я прошу, или я повсеместно объявлю, что король Морфей любит свою жену больше, чем Страну Чудес!
– Ты не посмеешь, – хрипло отвечает он, охотно подыгрывая.
Морфей опускает крылья, и на нас снова падает свет свечей.
– Все узнают, – со смехом произношу я сквозь слезы, когда схватки слабеют, хотя и ненадолго. Они приближаются и через несколько минут начнутся снова. – Все твои враги, все союзники… каждый обитатель этого мира поймет, что ты по-прежнему мой слуга.
– Тогда ты дашь им оружие против нас. То, что ты говоришь, – безумие.
– Твой родной язык, – не колеблясь, парирую я.
В глазах Морфея я читаю сильнейшее желание. Его губы изгибаются в игривой улыбке, которую еще подчеркивает желтый блеск драгоценных камней. Даже в такую минуту Морфей наслаждается моими провокациями.
Это в его натуре – и в моей. В обычное время подобные разговоры привели бы к ослепительному поединку магии и слов и закончились бы страстными объятиями.
Но сегодняшнюю ночь уж точно не назовешь обычной. И, если подумать, именно страсть и поставила нас в это затруднительное положение.
– Проси что хочешь, моя королева, – говорит Морфей смиренно, так непохоже на самого себя.
Он заключает мое лицо в ладони и большими пальцами стирает слезы со щек.
– Играй со мной, бери в плен, заковывай в цепи. Я отдам тебе всё, лишь бы ты хранила мою тайну.
Что-то трепещется в моем теле, чуть ниже грудной клетки. Поначалу это движение чуть ощутимо, но затем оно распространятся, словно расширяясь. Локоть, кулачок, кончик крыла? Нет. Вряд ли он попытается взлететь; разве он не должен лежать, свернувшись клубочком, и готовиться к появлению на свет? Будто в ответ на мои мысли, внутри меня трепещут крылья. Это безошибочное ощущение.
За шевелением следует электрический разряд, и очередные схватки буквально раздирают мой живот – горячие, переворачивающие всё внутри, как будто кто-то пытается силой вызволить пленника. Я кричу, напрягая ноги и выгнув спину:
– Достань его!!
Искреннее сожаление сияет в черных глазах Морфея, и он печально сутулится.
– Увы, это единственная просьба, которую я не могу исполнить.
Рыча, я пытаюсь его покарать, но моя магия непослушна и непредсказуема, как в те времена, когда я только училась ею владеть. Я хочу сбросить одеяло, но, вместо того чтобы упасть, оно взлетает и пикирует на нас, как разгневанное привидение. Морфей, ругаясь, лихорадочно прикрывает мою наготу. Я пытаюсь оттолкнуть водяной полог, но прикладываю слишком много сил. Превратившись в волну, он захлестывает моего короля и наших слуг, мочит их до нитки и гасит свечи.
Свет исходит только от феечек и блестящих цветов.
Вода прокатывается по комнате и сотрясает полки на стенах. Бабочки и гусеницы мечутся в террариумах. Волна останавливается, только когда сбрасывает шляпы Морфея с колышков и рассеивает их по всему полу. Они дрейфуют вокруг мирно похрапывающего Кроллика и кучи плавающих игрушек.
Морфей с воплем выдергивает ногу из лужи и отцепляет от большого пальца щелкающее зубами кольцо-погрызушку. Он швыряет его в патоку, которая каким-то чудом продолжает кипеть.
Мокрые волосы моего короля висят безжизненными прядями. Поморщившись, он изучает меня в полумраке. К счастью, мое одеяло осталось сухим. Забрызгало только лицо и волосы.
– В любое другое время, – мрачно бормочет Морфей, и тревога заслоняет безумие и красоту, которые так часто смотрят на меня из глубины его глаз, обрамленных длинными ресницами, – твое желание побороться за главенство пробудило бы во мне неутолимый голод. Но сейчас тебе надо сохранять силы.
Выпустив из пальцев синие нити магии, он превращает их в лопасти вентилятора, чтобы высушить нас обоих.
– Кто-нибудь, соберите игрушки и спасите колыбель! – ворчливо приказывает Морфей слугам.
Феи отряхиваются и начинают летать по комнате, врезаясь друг к друга в попытках разгрести беспорядок, который оставило после себя мое цунами. Их перекличка напоминает звон монет.
– Принесите еще облаков!
Чешик и Никки приносят тряпку, чтобы вытереть лужу. Несколько фей помогают им губками. Остальные сачками ловят игрушки и возвращают их в коробку. Блестящие тела наших служанок отражаются от мокрого пола; по нему словно текут реки звезд. У меня кружится голова.
Я издаю стон и закрываю глаза, чтобы побороть дурноту. Мои волосы, полные магии, бьют меня по лицу и словно дразнят. Морфей перехватывает длинные пряди пальцами и кое-как заплетает в косу, чтобы укротить. Было бы проще, если бы он воспользовался магией. Но он предпочитает управляться с моими волосами вручную. Для него это «честь и особое удовольствие» – усмирять мои волосы своим прикосновением.
Случайная капелька воды скатывается со лба на висок и останавливается у подбородка – легкая щекотка, которая кажется нестерпимой на фоне электрических токов, проскакивающих в моем теле.
– Цветочек… – Мой король костяшками пальцев касается узоров у меня на лице и стирает влагу, оставив легкое, как паутинка, послевкусие своего прикосновения. – Пусть всё идет как идет. Перестань сопротивляться.
Я чуть-чуть приоткрываю глаза. Свечи в спальне вновь зажглись сами собой.
– «Как идет?» – переспрашиваю я пронзительным, ужасным голосом, который приберегаю для непослушных подданных. – Я готова… ты готов. Всё наше королевство готово. Но нет. Он слишком занят – он там порхает туда-сюда. Именно он сопротивляется! Он не хочет выходить. Это ненормально!
Драгоценные камни на лице Морфея переливаются лиловым и серым. Он становится на колени на мокром полу и охватывает ладонями мой вздувшийся живот под одеялом.
– Ну ладно, горе мое.
В ответ на отцовскую ласку ребенок сердито тычет изнутри то рукой, то ногой.
– Хватит играть. Сворачивай крылышки. Пора познакомиться со своими подданными. Твоя мама
