– Господи благослови! – воскликнула одна из них. – И ты его потеряла! До того, как успела с ним объясниться!
– Верно, – согласилась Ишрак. – И теперь я никогда не смогу сказать ему, что мне очень нравился его смех и его доброта к людям и к животным, даже к котенку… и то, как он все понимал, хоть и не получил образования. Однако он, Фрейзе, был мудрее, чем смогу когда-нибудь в будущем стать я. Фрейзе показал мне, что можно быть прозорливым, не будучи ученым. Последнее его дело – почти последнее – это то, что он отправил меня, Изольду и своего друга Луку в безопасное место. Благодаря Фрейзе мы добрались до гостиницы и догадались, что надо забраться повыше – сперва в нашу комнату, а затем – на крышу. Здесь нет ничего таинственного. Именно у Фрейзе хватило сообразительности заметить, что котенок орет от страха, когда он увидел, что зверек карабкается на крышу. Именно Фрейзе смекнул, что постепенно вода отхлынет обратно. А сейчас я о нем горюю. Я потеряла возлюбленного, о котором только можно мечтать. Гордыня и глупости ослепили меня. Я поняла, какой он был чудесный человек лишь перед самой его смертью. Он спас и меня, и других – и даже попытался вызволить наших лошадей. Послушайте меня – я никогда не сделала бы ничего такого, что подвергло бы его жизнь опасности. Можете называть меня еретичкой, неверной или чужачкой. Но не думайте, что я бы подставила Фрейзе под убийственную волну. Повторяю, я бы никогда ему не навредила!
– Пропустите меня! – прервал ее чей-то голос от дверей.
Толпа расступилась, пропуская паренька из конюшни. Мальчишку тащил хозяин постоялого двора, багровый и злой.
– В чем дело? – спросил брат Пьетро, испугавшись внезапного шума. Узнав хозяина гостиницы, за которым следовала и его жена, он выпалил: – Боже, что еще стряслось?
– Ему надо кое-что объяснить! – объявил мужчина. – Мерзкий щенок!
Паренек, щеки у которого пылали столь же ярко, как выкрученное его нанимателем ухо, понурился под взглядом Луки.
– У тебя есть что нам сказать? – произнес Лука. – Говори без страха. – Обращаясь к хозяину гостиницы, он добавил: – Отпусти его. Ему ведь больно.
– Я пошел за ними, – признался парнишка, потирая ухо. – Из города, на озеро.
Толпа возбужденно загудела.
– Что ты видел?
Паренек отчаянно замотал головой.
– Они разделись догола, – выдавил он. – Я подсматривал за ними.
Как ни странно, Лука тоже моментально залился румянцем.
– Они разделись, чтобы поплавать?
– Да… и они мыли друг друга мылом. Вода была ледяная. Они визжали, как поросята. А еще они вымыли волосы, а потом вылезли на берег и заплели себе косы.
– Ясно… – вымолвил Лука и откашлялся. – Они не поднимали на озере волны, не лили воду из кувшина, не колдовали. Они делали что-то еще или только мылись и плавали?
– Они игрались, – сказал паренек, пристально глядя на Луку и рассчитывая на его понимание. – Они плескались и барахтались. Они были… очень…
– Очень – что?
– Очень красивые. – Мальчишка понурился еще сильнее, сгорбился от стыда. – Я не мог глаз от них отвести. Она… – Паренек дернул плечом в сторону Изольды, не осмеливался указывать пальцем, – …она была в сорочке. А вторая вообще разделась. – Он поднял голову и увидел покрасневшее лицо Луки. – Совсем голая, а кожа везде – как спелый персик. Ничего красивее в жизни не видел. А ее…
– Тебе надо будет исповедаться, – поспешно вмешался священник, не позволяя пареньку продолжить свое описание прелестей Ишрак, которая купалась в озере обнаженной. – У тебя были нечистые помыслы.
Паренек покраснел еще сильнее и умоляюще посмотрел на Луку.
– Такие красавицы, – пробормотал он. – Любой бы на них глядел. Просто глаз не оторвать.
Лука вперил взор в свои бумаги, ощущая собственное греховное желание.
– Хорошо, – отрывисто бросил он. – Думаю, мы все поняли. Значит, ты не видел ничего дурного, связанного с колдовством?
– Они не призывали волну, – твердо заявил паренек. – Они баловались и купались, как обычные девушки. И день еще не закончился.
– Привратник предупредил их, что запрет ворота?
– Он всегда всех предупреждает, – ответил парнишка, вызвав согласные восклицания. – Он вечно запирает ворота слишком рано, а открывает поздно. Он не придерживается условленного времени. Делает, что ему вздумается, и говорит нам, что мы опоздали и нам надо поворачивать обратно.
Лука обвел взглядом людей, проверяя сложившееся у него впечатление. Похоже, толпа была удовлетворена, и теперь он мог объявить об окончании расследования. Правда, лица мистрис Риччи и двух знахарок до сих пор кривились от злобы и раздражения, но остальные горожане выглядели несчастными и измученными.
Перед Лукой снова были люди, оплакивающие своих детей и тех, кого они потеряли. Теперь они чувствовали, что потратили время даром. Они несправедливо обвиняли двух девушек в ведьмовстве, хотя те просто покинули Пикколо, чтобы хорошенько искупаться.
– Я пришел к выводу, что ни дети-паломники, ни путешествующие дамы не сделали ничего, чтобы призвать волну, – произнес Лука. Ответом было молчание – и вздох облегчения. – И об этом будет доложено.
– Мы согласны, – объявил отец Бенито, поднимаясь на ноги и обводя взглядом прихожан. – Ужасное горе обрушилось на нас без причины. Да простит нас Бог и да поможет Он нам в будущем.
– А малышка? – спросила хозяйка гостиницы, глядя на Ри, которая уцепилась за руку Изольды. – Она тоже оправдана?
– И почему со всех троих сняли обвинения? – встряла одна из знахарок.
– Потому что они невиновны, – строго заявил Лука. – Против них ничто не свидетельствует.
– Ри действительно ни в чем не виновата, – ответила Изольда хозяйке. – Малышке негде жить. Ее дом находится очень далеко, а здесь у нее нет родных.
Горожане о чем-то переговаривались, выходя из церкви. Некоторые ставили свечи за близких, которые так и не нашлись. Лука кивнул брату Пьетро.
– Может, предложить им по рюмке граппы на постоялом дворе? – предложил он. – Ради примирения?
Брат Пьетро шепотом отдал распоряжение хозяину гостиницы, который суетливо удалился в сопровождении жены. Монах начал собирать бумаги. У Луки и девушек появилась минута уединения.
– Вы оправданы, – сказал Лука им обеим. – Снова.
Изольда и Ишрак невесело улыбнулись.
– Мы не ищем неприятностей, – прошептала Изольда.
– Но они вас преследуют.
Ишрак услышала в его голосе осуждение.
– Стоит женщине выйти за пределы общепринятого, и у нее будут неприятности, – громко парировала она. – Они действительно нас преследуют. Нам надо с этим бороться.
– Что ты думаешь про волну? – спросила Изольда Луку, пока тот наблюдал, как брат Пьетро просматривает свои записи.
– Все очень сложно, зато одно я точно могу сказать – никакой это не доклад! – ответил Лука с досадой, махнув на бумаги рукой. – Пустая болтовня! Старухи раздули деревенский скандал и до полусмерти себя напугали. Однако вопрос они задали правильный. Откуда появилась волна? Почему море ушло, а затем обрушилось на Пикколо? Разумеется, дело не в том, что вы двое купались в озере, однако я и сам
