– Так что вольгары не случайно разорили Килморду первой, – кивнул Тирас.
– А семья лорда Килморды не случайно погибла при нападении, – добавил Кель.
В зале повисла гнетущая тишина. Некоторое время все молчали, погруженные в собственные воспоминания.
– Мы примем Сашу как дорогую гостью, – наконец пообещала Ларк. – Здесь она будет в безопасности. А мы тем временем постараемся найти кого-нибудь, кто сможет ее опознать.
Глава 9
Саша не особенно уютно чувствовала себя в роли гостя.
По распоряжению королевы госпожа Лорена выделила ей комнату в том же крыле, где жила монаршая семья, и приставила горничную – для помощи с нарядами и прическами. Сашу обеспечили разнообразными платьями, побрякушками и безделушками, корсетами и подъюбниками, тапочками и туфельками, платками носовыми и шейными. Девушка приняла все это с изумлением и благодарностью, но сразу переоделась в одно из платьев, которые Кель купил еще в Солеме, и самостоятельно заплела косу.
Когда Ларк узнала, что Саша умеет читать и писать, то предложила ей место своего секретаря – хотя королеве, с учетом ее способностей, требовалась скорее не помощница, а приятельница. Но Саша тосковала по настоящей работе. Однажды Кель подслушал, как она просит у госпожи Лорены ведро воды и жесткую щетку, чтобы отмыть булыжники во дворе.
Утром после их приезда Кель вышел в коридор и едва не споткнулся о Сашу: та спала, закутавшись в мех, у его порога. На следующую ночь он оставил дверь открытой – должно быть, впервые в жизни – и лег, чутко прислушиваясь. Когда в коридоре послышался легкий шорох и стук, Кель вскочил и привел Сашу в спальню. Там он похлопал по дальнему от себя краю кровати, Саша немедленно забралась под одеяло и уснула. Каждое утро он просыпался и видел девушку, которая свернулась подле него в клубок, и каждое утро он будил ее до рассвета, чтобы она успела вернуться в свою комнату до того, как по замку поползут слухи. Он никогда не отказывал ей в этом. По правде говоря, они ни разу не обсуждали эту странную связь – просто продолжали делать то, что начали еще несколько недель назад.
Он мало видел ее в течение дня. И скучал. Это причиняло боль: безымянная тоска поселилась в желудке и горле, ладонях и даже глазах. Ощущения были новыми и откровенно его ужасали, а потому Кель вызвался в дозор и оставался в поездке на два дня дольше необходимого – просто чтобы доказать себе, что может. Когда же отряд вернулся в крепость, он почти бегом припустил по замковым коридорам, через кухни, погреба и сады – в поисках Саши.
Вместо нее он нашел королеву, которая сидела среди роз с дочерью на руках и читала. Книга парила в воздухе, а страницы перелистывались сами.
– Злоупотребляешь магией, госпожа королева? – насмешливо спросил Кель.
– Рационально ее использую, братец, – откликнулась Ларк. – Не хочу, чтобы Рен изорвала страницы.
– Рен спит.
– Да. А я не могу одновременно держать ее и читать. Книга тяжелая. – Со стороны казалось, будто королева оправдывается, хотя в огромных серых глазах плясали искры. – Ты Сашу ищешь?
– Да, – кивнул Кель, внезапно оробев.
– И тебе, кажется, не терпится ее найти, – заметила Ларк, приказывая книге закрыться. Она его дразнила, но это была чистая правда, и Кель не сомневался, что ей это известно.
Келю не терпелось найти Сашу.
– Ты что-то к ней чувствуешь, – сказала Ларк.
Она не спрашивала и не преувеличивала. Слова королевы могли повергать армии и укрощать чудовищ, а потому она произносила их с безмерной осторожностью, боясь случайно навредить, и слушала куда больше, чем говорила.
– Да. Я что-то к ней чувствую, – тихо признал Кель, благодарный, что она не требует от него большего, и опустился на скамейку напротив.
– Ты не хочешь этого?
– Я пытался ничего к ней не чувствовать.
– Но чувства не всегда подчиняются нашей воле.
– Нет. – Кель покачал головой. – Не подчиняются. Но я… не доверяю им. Особенно из-за того, что я ее исцелил. Исцеление создает… связь. Прочную. И неестественную.
– Вот как. – Ларк секунду помолчала, будто отыскивала в его исповеди логические дыры. – А ко мне у тебя тоже чувства? – внезапно спросила она.
Они столкнулись взглядами, и Кель понял: она увидела, каких трудов ему стоило проглотить ругательство.
– Нет, – отрезал он.
Королева рассмеялась – легкий, серебристый звук, под стать ей самой.
– Я тобой восхищаюсь, – твердо сказал Кель. – И с радостью за тебя умру. Я даже… люблю тебя. Но… – Он безуспешно старался выразить что-то, что сам до конца не понимал.
– Но ведь ты исцелил и меня, Кель. Помнишь?
Об этом он не подумал.
– И все же наша связь сильно отличается от того, что ты испытываешь к Саше, верно?
Сам звук ее имени причинял боль, вороша что-то в глубине души, и Кель смиренно опустил голову.
– Я уже любил не ту, – выдавил он. Слова прозвучали так неразборчиво, что большинство людей их пропустили бы. Но не королева.
– Вот как, – вздохнула она снова.
Ларк не возражала, не оспаривала его чувства или опасения – лишь подтверждала то, что им обоим было известно. Он действительно любил не ту, и это привело к ужасным страданиям – и королевства, и его собственным.
– Саша тебе очень предана, – заговорила Ларк спустя время.
– Да. – Кель без раздумий кивнул. В этом у него не было сомнений.
– Но ты не доверяешь и этой преданности?
– Ее источник – благодарность и привычка служить. А я не хочу от Саши ни того ни другого.
– Чего же ты хочешь?
Когда Кель промолчал, Ларк ответила на
