Теперь поводырей у отряда двое – я и Маугли. Как волчонок, он чует опасность, чует людей. Даже раньше меня. Так же, как волчонок, нюхает воздух, прежде чем покинуть очередное укрытие и выбраться на открытое место.
Вот и нужный квадрат. Ближе не подойти. Жизнь у штаба не затихает и ночью. Патрули, дозоры, секреты. Маугли категорически отказывается вести дальше. Показывает на столбы виселиц, где уже висят замёрзшие тела. Вижу четыре таких места казни. И только одно тело в гимнастёрке и галифе, судорожно протянуло босые ноги. Остальные – гражданские. Одно тело в платье. На груди таблички.
Не понимаю, зачем? Зачем так напоказ это выставлять? Не могу себе представить штаб нашей дивизии, который посещал недавно, в оформлении подобных предметов декора. Зачем? Ясно же, что и наши казнят всяких нехороших, да и просто неугодных, людей. И у нас есть такое «ритуальное» место. «К стенке» называется. Но трупы напоказ никто не выставляет! Да и расстрел проводится не как шоу-программа. Скромно, без помпезности. Вот и меня расстреливали недавно. Сам же себе могилу вырыл. В сторонке. И зрителей не было особо. Аэродром жил своею войной. И зарыли бы меня там же. Без шума и пафоса.
Последнее время часто появляются ассоциации с игрой «Вархамер 40к». Вот и сейчас. Эти виселицы напомнили мне о ритуалах хаоситов. Те тоже себя обставляли подобным же ужасом. Это им сил добавляло. Как космодесанту – вера в императора. А немцы? Им как, нормально работается в антураже средневекового Хаоса?
Замечаю, что рассуждаю об этом спокойно. В прошлом году, на пепелище хутора, в избытке чувств «вылетал» из сознания, оставляя тело во временное пользование Кузьминым. Старшина Кузьмин никуда не делся – сидит во мне и терпеливо ждёт, когда я, наглый «подселенец», оставлю ему его голову. И не раз уже подобное случалось. Вот как со стороны это выглядит? Типичная шизофрения. Но сейчас не об этом.
Последний раз живьём жёг немцев за изнасилованных и замученных гражданских. Уже логически. И сам. Не пустив Кузьмина. Но был сильно взвинчен. И сейчас бы сжёг. Но совсем без эмоций. Как сжигая мусор. Черствею? Душа коркой покрывается? Или научился контролю эмоций? Не знаю. У кого спросить? С кем посоветоваться? Киркин не поймёт. Последний, кто понимал – старшина. Где он, этот странный старшина? Ляпнул мне про одиночество и монарха – свалил. Опять сам. Думай что хочешь. Бесконтрольно. Так я и в чемпиона Хаоса переродюсь. Или пререрождусь? Осквернюсь, одним словом. Не хотелось бы. Придёт за мной тот же старшина, скажет, что он – инквизитор, и силовым молотом мне в лоб! А с молота ветвистые молнии.
Ох, гля! Уснул! Надо же! Старшина приснился в силовом доспехе Библиария Ультрамаринов с огромным молотом, по которому пробегали молнии. Прямо удар молотом по макушке ощутил. Лбом макушку раньше называли. Изо лба и растёт чуб. Как у казаков – из макушки. А то, что сейчас лбом называется – челом рекли. Потому человек. Глаза на лбу. Чело-век. Всё поменялось за века. Хаос только вечен. Как жгли немцы людей на кострах тысячу лет назад, так и жгут. И через сорок тысяч лет будут жечь. Хаос – неистребим. Его противоположности – Порядка – Орды – Ордена – может и не стать. А Хаос будет всегда.
Не спать! Что это меня морит? Не к добру! Копчик ноет не переставая. Перестал различать сигналы от него. Эти вот, военные сталкеры, рацию расчехляют. Гля! Хреново! Нас же сразу запеленгуют! А потом тремя точками вычислят местоположение. А потом будут штурмовать, не считаясь с потерями. Не оставят они чужой работающий передатчик у себя в тылу!
Переодеваются. Один из бойцов – в форме пехотного немецкого лейтенанта. Каски немецкие достали. А я-то думаю – что это они в немецких накидках? Радист стучит в эфир на немцев, как тот стукач. Готовлюсь к бою.
Слышу шелест, а потом и вой снарядов. Ну её! Прячусь поглубже, накрывая собой тельце Маугли. Яростный короткий налёт нашей артиллерии. А потом беспокоящий огонь одной из батарей – попеременно били четыре пушки с интервалами.
Меня толкает Киркин.
– Неси рацию во вчерашнюю лёжку.
– Вот так, при свете? Ты о чём думаешь вообще?
Он пожал плечами:
– Оставайся тут.
Твою мать! А я как? Как мне при свете дня идти по тылам занятого противником города? Как? Они же сейчас будут как наскипидаренные!
Опять яростный налёт частых разрывов. Я даже оглох. Эти пятеро «немцев», оправляя форму, отряхаясь, вышли из нашей «лёжки» и пошли колонной.
– Веди! – я толкаю Маугли, что смотрит на меня глазами побитой собаки. Хватаю рацию, бегу.
Слух прорезался снова. Слышу яростную канонаду оттуда, откуда мы пришли. Наступление?
Рёв тяжело гружённых самолётов. Вскидываю голову. Пе-2. Ё-о! Порвут бомбами, свои же порвут!
Мир моргнул, смазался. Форсаж. Вовремя. Свободной от рации рукой хватаю пацанёнка, там веса не больше, чем в рации, бегу прямо туда, куда глаза глядят, как сайгак, прыгая через препятствия. Шаром для боулинга вламываюсь в остатки кирпичного дома. А там не пусто. Роняю пацана и рацию, автомат в руки. В меня стреляют. Кручусь, как змея на сковороде, огрызаясь короткими очередями.
Попал я! Как же я попал! В самом логове немцев веду безнадёжный бой.
Ладно, этих положил! А дальше что делать? Бежать? Куда? Если на стрельбу подвалят ещё?
Пока думаю, руки сами по себе обшаривают немцев. Маугли выходит из ступора, тоже начинает споро шмонать трупы. Смотрит на меня огромными глазами. Что смотришь? Четверо их всего было. Все с винтовками. Был бы хоть один автомат – они бы нас шмонали. Наконец-то! Пистолет! Пусть и Р-08, но всё же! Говорят, надёжный.
Достаю «ритуальный» нож, всаживаю каждому немцу в сердце. Глупо, но я обещал. Пусть в состоянии аффекта, но обещал же!
Тянет меня Маугли куда-то на улицу. Беру рацию. Иду за ним, оббегаем здание. Яма в земле. Маугли ныряет в эту яму. Забрасываю туда рацию, ныряю сам. Съезжаю по горе битого щебня и земли в вонючую, затхлую полость. Канализация? Коллектор? Это была смотровая яма канализации. Парень ползёт по трубам в жёлобе. Смотрю с сомнением – влезу ли? Раздеваюсь – снимаю ватник. Толкаю в лаз рацию и узел ватника. Достаю гранату, взвожу, подкидываю её на «выход», а сам ныряю в лаз и толкаю груз головой. Стараюсь быстрее. Сзади – взрыв. Тугая взрывная волна толкает меня. Хорошо, корму не оторвало.
Интересно – далеко ли мы пройдём? Куда ведёт это «метро»? Хорошо бы через линию фронта.
Никуда не ведёт. Выползли мы в очередной коллектор – колодец смотровой. Больше лезть было некуда – трубы уходили во все
