И тут…
Шших.
Хлоп.
Моргаю, потом глаза привыкают к темноте такой знакомой мне спальни Джиджи. Сажусь и понимаю, что я на полу, а Уэс исчез. Он вылетел сам или это я, столкнувшись, выбила его из тела Джиджи? Напротив меня широченная кровать, миленькая, розовенькая, с атласным стеганым изголовьем и тончайшими египетскими хлопковыми простынями. Рядом висит постер в рамке – литография М. К. Эшера «Относительность» – сувенир из поездки в Метрополитен-музей прошлой осенью, привет из лучших времен.
Джиджи всегда любила эту работу, ведь к ней не применимы законы физики. Нет правил и нет преград – того, что Джиджи пытается нарушать. В той поездке я призналась, что сама так жить не могу. Поэтому прямо из музея она завела меня в магазинчик, купила обеим по репродукции и протянула одну из них:
– На случай, если заблудишься. Теперь у нас обеих есть карта.
Вспомнив тот разговор, я засмеялась голосом Джиджи. Начинает ныть голова. Что я здесь делаю? Как все могло так измениться? Да, у Джиджи скверный характер, но именно она однажды несколько часов просидела с новенькой, из-за чьей ошибки мы тогда проиграли. Вместо того чтобы девчонку ругать, рассказывала байки про собственные поражения, подбадривая, чтобы та смогла на следующий день выйти на поле. Джиджи – неплохой человек. Она моя подруга.
Конечно, друзья не транслируют личные голосовые сообщения на всю школу и не распространяют фотки, полученные без согласия. Но разве может одна ошибка перечеркнуть все хорошее, что у нас было? Разве может мой проступок оправдать весь тот яд, что вылила на меня Джиджи?
Не может.
Поднимаюсь с пола и осматриваюсь. Взгляд останавливается на пробковой доске рядом со шкафом. Все завешано фотками Джиджи и ее друзей. В последний раз моя там висела на видном месте. Замечаю, что, хотя фотки остались прежними, я на всех изуродована. Рога дьявола, усы Гитлера, на одной меня полностью перекрыла черная клякса. Джиджи не вычеркнула меня из своей жизни. Хуже. Я превратилась для нее в злобного демона, который просочился в ее жизнь и которого нужно изгнать. Прилюдно и мучительно.
Вспоминаю, что Уэса расстроило что-то на столе, и спешу туда. Источник его гнева нахожу сразу. У меня перехватывает дыхание и темнеет в глазах от всего, что я вижу… По столешнице разбросаны мои фотографии из клиники. Те, что она прилепила к шкафчику, и куча других. Тут же валяются ножницы и клей. И все это сверху усыпано клочками темных волос. Моих волос. Тех, что она срезала без разрешения. Тех, что она приклеила кукле, чтобы опозорить меня в школе. Чтобы доказать и мне, и другим, что я – чудовище, чокнутая. Что я как личность ничего не значу, потому что я больная…
Это уже слишком!
Мурашки по коже, такие же, как когда я была внутри Грейди, усилились десятикратно. Может, оттого, что я увеличила дозу «Дексида», или оттого, что каждая клеточка теперь буквально кричит от злости. Не важно…
Как ты там, Джиджи, говорила? Никаких правил? Никаких границ?
Рывком открываю ящик стола и легко нахожу отличное орудие мести.
В этот раз даю волю своему гневу. Зажав в правой руке ножницы, решительно направляюсь к зеркалу в полный рост, откуда на меня смотрит разъяренное лицо Джиджи. Ухватив приличный клок волос почти у лба, подношу ножницы к самым корням и режу. Прядь за прядью кромсаю длинные ниспадающие волосы, пока на ярко-белой коже не остаются лишь неровные проплешины серо-желтого цвета.
На столе – розовая помада. Хватаю и огромными печатными буквами на гладкой поверхности зеркала небрежно пишу:
Это судьба, сука!
Потом с криком хватаюсь обеими руками за зеркало, запрокидываю голову и впечатываюсь лбом в раму.
Шших.
Хлоп.
Возвращаюсь в шаблонный сон Джиджи, Уэс помогает мне подняться на ноги.
– Головешки, – поясняет он, и я слышу стук в дверь с веранды.
Бросаю последний взгляд на Джиджи, которая сидит на полу. Длинные красивые волосы уже далеко в прошлом.
Улыбаюсь.
Уэс выводит меня из кухни, и мы сбегаем через гараж. Монстры свирепые, но не особенно умные. И пока они в поисках нас рыщут по дому, мы успеваем убежать достаточно далеко.
Несемся, не останавливаясь, через темные поля, которые окружают дом.
Рука об руку.
Не сбавляя темпа.
Без устали.
Всю ночь напролет.
– Трижды! Уже трижды! Ты можешь в это поверить?
Тесса фыркает, листая один из тех глянцевых журнальчиков, что она выписывает.
– Верх наглости считать его своим парнем! Саму сколько раз ловили, как целовалась с другим. И ладно бы один раз, а то три!
– Угу, – соглашаюсь я.
Было, конечно, давно понятно, что в мои обязанности лучшей подруги входит прикидываться, что мне интересна запутанная личная жизнь киношных старлеток и богатеньких охотниц на мужей, которых Тесса так высоко ценит, но сегодня я притворяться не в состоянии. Мы сидим на школьном дворе, греемся на утреннем солнышке. Сейчас март, и уже достаточно потеплело, чтобы считать это время года весной. Всматриваюсь в толпу учеников, ищу того, чья личная жизнь мне в принципе не безразлична.
На дальнем конце заросшего травой пустыря Джейми со Зверем играют в футбол, за них болеют три девчонки из группы поддержки. Невдалеке от них Пит (новая добыча Эмбер) спорит со своей бывшей – Дженни, судя по внешнему виду, уже достаточно длительное время ничего не ела. Рядом с мусоркой примостилась наша отличница – Эми Лоуренс, мирно читает книгу. Вскоре рядом с ней плюхается Киара. Она, может, и без башни, но далеко не дура, на лабораторных они всегда работают в паре. Эми что-то ищет в сумке. Киара же хлопает ее по плечу, но слегка перебарщивает. Со стороны кажется: задира подкараулила за школой заучку.
Другими словами, для всех день как день. Но не для меня. И не для Уэса. В груди поселилась мучительная боль, и с каждым новым учеником, который появляется во дворе, она лишь нарастает. Колени трясутся, ногти я сгрызла в кровь. Ну, где же он ходит?..
– Сара, – Тесса сует мне журнал. – Это не ерунда. Я провожу важное социологическое исследование относительно образа жизни людей, ставших богатыми и знаменитыми по воле случая. Это мое будущее! Должна же я быть в этом смысле подкованной.
– Прости, – извиняюсь я.
– Ладно, забей, – пожимает она плечами. – Хотя обычно ты неплохо притворяешься, что тебе не пофиг.
– А мне не пофиг, – оправдываюсь я. – Просто отвлеклась.
Тесса протягивает руку и забирает журнал.
– Где-то около Западных ворот… – дразнит она.
Западные ворота. Как я могла так сглупить? С чего я решила, что Уэс здесь, во дворе, когда все предыдущие наши встречи проходили там? Судорожно заталкиваю в сумку книжки и встаю. Боль в груди перерастает в радостное возбуждение.
– Я пойду… Совсем забыла, мне кое-куда нужно… – запинаясь, бормочу я.
– Куда тебе нужно? Сара, я пошутила. В пять классный час. У
