— В нашем мире нет ничего подобного.
— Но вы все-таки не вошли. Храбрая, но не дурочка. Одной встречи с паучихой вам хватило.
— Я бы согласилась рискнуть, если бы со мной были вы.
— Вы лишь спровоцируете ее темную половину и на корню уничтожите мои шансы.
Валорхенд вспомнила слова «свежее мясо», жестокий отпор, который паучья половина оказала человеческой, требовавшей сдержаться. Ференсен был прав.
— Тогда я вас прикрою.
Ференсен кивнул. Валорхенд так до конца и не объяснила свои намерения, но у него не было времени на разговоры, а читать лекции об опасных соблазнах Лост Акра этой девушке не имело смысла.
Они обменялись рукопожатиями, и Валорхенд, поддавшись порыву, поделилась с ним тайной:
— Думаю, вам стоит кое-что увидеть. Это из квартиры Фласка на Бокс-стрит. Кажется, он сделал копию «Книги рецептов».
Ференсен бросил взгляд на обугленный лист бумаги. На полях виднелся силуэт шута в туфлях с заостренными носками, а рядом с ним — типичный солдат и другие беззлобные карикатуры на обычных людей. Он почувствовал тревогу. Похоже, бывший историк и пришелец Роберт Фласк вплотную подобрался ко многим местным секретам. Он вспомнил пустующую нишу в Эскатчен Плейс. Финч ничего не говорил о недавних кражах. Камни утащили много лет назад.
— Давайте обсудим все, когда я вернусь, — сказал он и подмигнул.
— Счастливого пути, — ответила Валорхенд, когда он встал на плиту и исчез.
Ференсен не сразу заметил книги, смазанные отпечатки ног и даже сам коридор. Он стоял, глядя на собственное, но более молодое отражение в куполе потолка над головой. Крошечные цветные стеклышки смогли в точности запечатлеть его тело и душу — для сестры этот образ был не только памятью, но и маяком надежды.
На него обрушилось множество ощущений. Слишком много противоречивой информации — жар земли, близость электрической энергии и, как сообщали ладони, быстро надвигающийся мороз: все времена года пролетели в одно мгновение — осенние ветра утихли, и теперь оставалась только зима, конечная остановка перед окончательной и скорой гибелью. Это заставило его очнуться и двинуться вперед. Через несколько шагов Ференсен понял, что паучиха ушла: близнецы связаны друг с другом, они чуют такие вещи. В кухне продолжал гореть огонь, освещая полки, кровь и потроха. Все эти бутылки прямо-таки кричали о тяжелой судьбе Морвал — живых существ травили ядом, душили в паутине, высасывали до последней капли. Он слегка приоткрыл входную дверь и увидел полотно своего тезки Иеронима Босха: сплошь огонь и разрушение, не хватало только чудовищ, по крайней мере, пока что не хватало. Чудовища должны были бродить поблизости.
Зрелище встревожило Ференсена. Любое существо с зачаточным инстинктом самосохранения пряталось бы под землей. Здесь у паучихи были каменные стены, пища, защита от жары и холода, а также возможный выход. Зачем тогда уходить? Он намочил правую ладонь и приложил к полу; к ней прилипли клочья шерсти и перышки, должно быть, оставшиеся от жертв. Он повторил это действие и на этот раз раздобыл длинный бурый волос, белый на конце. Отпечатки ног, замеченные неподалеку, подтвердили подозрение Ференсена: здесь побывал Ферокс, родственная душа Сликстоуна из Лост Акра — и побывал недавно, если судить по свежести отпечатка. Шансы на успех сокращались — никто не знал Лост Акр лучше Ферокса. Но о чем эти трое могли говорить?
Вернувшись в кухню, он обнаружил на половицах две грязные полосы с отпечатками человеческих ступней между ними. Сэр Веронал захватил с собой клетку, что неудивительно, скорее всего, его главная цель — точка перехода. Но все вопросы сводились к одному: какую силу давал последний эксперимент Уинтера?
Ференсен выдвинул лезвие из своей палки и отправился на улицу. Углубление в земле говорило о том, что река прежде была куда шире. Земля была усеяна обгорелыми ветками, среди которых попадались мертвые птицы-насекомые. С деревьев свисали клочья оборванных шелковых нитей.
Даже сейчас прошлое вмешивалось в реальность. Они с Морвал быстро поняли, что в лесу таится больше опасных обитателей, чем на лугу; и не было причин менять свое мнение теперь.
Уинтер верно знакомил своих подопечных с Лост Акром: он позволил им исследовать территорию вокруг плиты и только потом показал точку перехода, явление природы, лишенное всякой утонченности, которой обладали они. Ключевую роль играла структура. «Это — лишь бесформенное пятно краски», — говорил он, подготавливая детей к экспериментам путем проб и ошибок. Они начали с мелких птиц и насекомых, а закончили детьми. Элевсинцы с чудовищной быстротой привыкли к ошибкам и сосредоточились на успехах, каждый из которых был тщательно занесен в «Книгу римских рецептов». Никто не спрашивал о том, каким образом Уинтер обнаружил трансформирующие свойства камней.
Поглощенный мыслями о прошлом, Ференсен успел добраться до луга и только тут осознал перемену. Он подавлял воспоминания, потому что они тянули за собой мысли об искалеченной сущности сестры, не в прошлом, а в настоящем, где их продолжало объединять шестое чувство. Но теперь связь прервалась. Ференсен продолжал ощущать ее присутствие, но теперь в чистом виде — как же это могло произойти? Где она сейчас? Иероним выкрикивал ее имя и не получал никакого ответа, но уверенность в ее освобождении придала ему сил для будущей схватки.
Он пробежал через луг, с удивлением отмечая, что, если не обращать внимания на погоду, ландшафт почти не изменился. Даже дерево возле точки перехода казалось все тем же. Ференсен решил, что оно, скорее всего, тоже пришло с той стороны, поэтому, как и сам он, отличалось удивительным долголетием.
Он занял позицию возле дерева, собираясь ждать. Воткнув палку в землю, Ференсен стоял, будто в полусне: еще один из его трюков, умение отключаться, сохраняя равновесие. Холод приближался. Через несколько часов начнется мороз, и его закружит в ледяном вихре.
12. Возмездие
Солнце медленно поднималось над горизонтом, разливая вокруг глубокий алый цвет, который быстро исчезал за стеной темно-серого. Молнии стихли, как и ветер, и температура начала падать.
Тяжелый сон сэра Веронала оборвался внезапной тревогой. Он схватился за карманы. Камни исчезли: его камни. У входа в пещеру появился Ферокс и бросил Орелию к огню. Связанная и с кляпом во рту, девушка могла только стонать.
— К вам тут кое-кто наведался, — сообщил Ферокс, возвращая камни в дрожащие руки Сликстоуна. — Кое-кто очень вороватый.
— Как ты посмел забрать камни?
— Я решил, что со мной им будет надежнее. Как видите, тут попадаются заморские воры.
Орелия лихорадочно пыталась понять слова человека-горностая: он представил ее воровкой — но зачем? Сказать она ничего не могла, зато ей удалось бы помотать головой. Но она и этого
