Иероним Сир ушел, чтобы заниматься тем же, что и при сэре Генри: изучать нетронутую природу в пределах Ротервирдской долины. Он малодушно объяснял свою пассивность тем, что природа всегда возьмет свое, но в глубине души понимал, что бросил сестру на произвол судьбы, и теперь ей приходилось торговать собственными талантами. Она иллюстрировала записи об успешных экспериментах (если их можно было считать таковыми) в «Книге римских рецептов». Слово «римских» было жалкой анаграммой слова «мирских», то есть из другого мира. Морвал занималась этим только ради спасения брата, но знала, что время уже все равно на исходе. Как будто в сказке, где смерть приходит с последним упавшим листом дерева, книга предопределяла ее судьбу. Остался всего один чистый лист. Морвал чувствовала, что ее красота пропадает зря. Она любила Фортемейна, но страшилась последствий. Другие завидовали ее красоте, что только укрепляло ее целомудрие.
Эксперименты давно вышли за пределы скрещивания обычных животных с птицами или рыб с насекомыми. Сликстоун похищал крестьянских детей в округе, а когда те закончились, прошерстил лондонские трущобы. Эти эксперименты с мутациями чаще всего заканчивались неудачно. С помощью Фортемейна Морвал спрятала вторую книгу, в которой описывала каждую из этих ошибок с соответствующим положением камней. Возможно, когда-нибудь процесс можно будет повернуть вспять, и несчастные люди вернутся к прежнему облику.
Но судьба нанесла ответный удар. Бесследно исчез Иероним Сир. До Морвал дошли зловещие слухи о том, что он будто бы ходил к точке перехода, а потом к просеке в лесу. Фортемейн тоже исчез. На следующую ночь к ней пришел Уинтер и заставил нарисовать иллюстрацию для последней страницы. На этот раз никаких чудовищ, только камни в указанных позициях и силуэты обычных неизмененных персонажей — солдата, шута и тому подобных.
Боул остановился в дверях: вокруг его руки была обмотана веревка, о колено терся кривобокий кот.
Уинтер торжественно и мрачно сообщил:
— Меня предали. Мое время на исходе — чтобы обрести воскрешение, придется броситься в пасть смерти.
«Значит, вот в чем заключается одержимость Уинтера, — догадалась Морвал. — Он мечтает стать богом».
Уинтер улыбнулся, и Боул улыбнулся вслед за хозяином.
— На страже богов всегда стоят чудовища, — сказал он, — а лучшие из богов нуждаются в ангелах и демонах. — И добавил, будто речь шла о великом даре: — Ты проживешь долгую жизнь.
Небо в Лост Акре было черным как сажа. Заметив, что надвигается гроза, элевсинцы предусмотрительно отошли от дерева. Обычно они смеялись и подбадривали друг друга, но только не сегодня. Все были поглощены происходящим.
Клетка Сликстоуна была изготовлена из стали, а не из дерева, она висела на расстоянии вытянутой руки от точки перехода, и лишь тончайшие нити удерживали ее по эту сторону. Сликстоун играл в кости со смертью. Другие мужчины оказались слабаками, они предпочитали создавать талисманы вместо того, чтобы отправиться туда самим. Причудливые существа восседали у них на плечах или летали над головой. Он и не подумал спросить, что Уинтер сделал с женщинами; в конце концов, женщины созданы лишь для того, чтобы служить.
Только Сликстоун стремился обрести силу сам.
Небо треснуло по швам. Ударила молния. Сликстоун закричал, когда клетка скользнула в точку перехода, переливаясь искрами.
Они ждали. Мгновения казались часами. А потом клетка выскочила обратно, и Сликстоун в ней утробно выл. Он — Зевс, бог: в глубинах своего существа он чувствовал силу, которая рвалась наружу, но пока что ее лучше сдержать. Ее время еще придет.
Еще одна, на этот раз деревянная клетка ждала своего часа. Рядом с ней в белом саване, подобно классической жертве, стояла Морвал Сир. Неподалеку притаился Кэлкс Боул, в руках он держал «Книгу рецептов», в которой Морвал сделала последнюю запись.
Уинтер казался необычно подавленным. Сликстоун удивлялся: «Неужели Уинтер сдает?» Не слишком ли поздно для мук совести? Приговор ведь уже вынесен.
Морвал поместили в клетку, с каждой из сторон которой на определенном пруте решетки в определенном месте закрепили по камню. Сликстоун не желал ей смерти, он лишь хотел превратить ее в монстра. Морвал вошла в свою деревянную тюрьму в сопровождении восьминогого друга, огромного несуразного существа из здешнего леса, — эту тварь для Сликстоуна поймал его добрый приятель, человек-горностай. Клетка взлетела в точку перехода. Сликстоун подметил алчные взгляды женщин. Они слишком долго жили в тени ее красоты и непорочности.
Цепь задрожала, и в тот самый момент, когда клетку снова выбросило наружу, Сликстоун понял, что месть удалась. Даже элевсинцы отшатнулись в ужасе. Время пришло. Он заставит женщину-паучиху бежать до самого леса, и только там Морвал сможет спрятаться от стыда.
На пальцах Сликстоуна заплясали голубоватые искры.
Апрель
1. Крайне необычное дело
Актриса решила, что, несмотря на «неподдельную искренность» леди Сликстоун, ее не следует изображать скучным однобоким персонажем. Она не предпринимала никаких попыток воспользоваться ключом, пока сэр Веронал не отбыл в Лондон по делам.
В ту же ночь, в упомянутую миссис Бантер ведьмовскую пору, то есть в два часа после полуночи, актриса спустилась в кабинет со свечой, заранее убедившись, что из башни миссис Бантер невозможно шпионить за первым этажом поместья.
По всему периметру скромной, лишенной окон квадратной комнаты тянулись полки с одинаковыми книгами в кожаных переплетах. Это был скорее архив с картотекой, чем кабинет. Номера на корешках книг доходили до пятисот. Высоко на стене она заметила том с заголовком «Предметный указатель» в основании корешка.
Актриса забралась на полированную дубовую лестницу, вытащила книгу и села на единственный стул за единственным же в комнате столом. Пролистав несколько страниц, она поняла, что «Предметный указатель» содержит краткое описание финансовой империи невероятного
