Она положила клочок бумаги в карман и покинула квартиру, мысленно ругая себя за то, что в свое время не присмотрелась к предшественнику Облонга получше. У них было слишком мало времени.
До кануна середины лета оставалось два дня.
6. Орелия отправляется на разведку
Орелия пыталась развеять свою печаль, усердно трудясь в магазине. Благодаря перестановке ассортимента и отсутствию цензорского взгляда миссис Бантер торговля пошла в гору, и Орелия избавлялась от залежалого товара, снижая цены и прикрепляя к вещам этикетки с более честным их описанием. О туманном визите Солта ей напоминал гроссбух, а также крокусы Хеймана, которые хоть и давно отцвели, но все равно не знали себе равных ни по окраске, ни по времени цветения. Она продолжала злиться на эгоистичное поведение Солта в ночь пожара и решила расправиться с садовником в его собственной берлоге.
В канун середины лета каждая улица Ротервирда украшалась гирляндами — от башни к башне, от балкона к балкону и от окна к окну. Главными традиционно считались розы и белый жасмин, а перед входом в Городской совет вешали наиболее экзотические цветы. К раздражению Сноркела, в этом году Солт не удосужился придумать ни одной новинки. Орелия мчалась мимо муниципальных работников, которые суетились с лестницами, веревками и тележками цветов, доставленными деревенскими жителями.
Дом Солта был удобно расположен на симпатичной площади поблизости от центра; он был узким, но имел приземистую пристройку, выдававшуюся в соседский сад. Никто не ответил на ее стук, но выходившее на улицу окно стояло нараспашку. Повинуясь своей вновь обретенной страсти к приключениям, Орелия забралась внутрь через подоконник.
По шпалере, прибитой к противоположной стене прихожей, тянулось растение с бледно-зелеными листьями, шипами и множеством ярко-красных цветов. На горшке висела медная табличка: «Мрачная роза Хеймана». В отличие от всех известный ей роз, эта росла вдали от света и тянулась к тени. Орелия свернула вправо, в гостиную Солта.
Стены едва просматривались за висевшими вплотную картинами и эстампами с растительной тематикой — где-то изображались отдельные части растений, где-то они были показаны с обнаженными корнями, а на других полотнах запечатлены в естественном окружении. В воздухе висел легкий, но роскошный аромат, будто бы исходящий от нарисованных цветов.
Все это сбило Орелию с толку. Картины маслом, книги по ботанике с позолоченными корешками и эстампы восемнадцатого века едва ли по карману городскому садовнику.
Девушка открыла обитую сукном дверь в дальнем конце комнаты и обнаружила за первой еще одну, тяжелую на вид. Она отодвинула защелку и толкнула вторую дверь. Вдоль коридора стоял раздвижной стол с разложенными, словно на хирургической тележке, ножами и скальпелями. Над столом висела полка с пластиковыми бутылками разнообразных форм и размеров — все были тщательно запечатаны и помечены названиями на латыни. У многих названий имелась приставка «Х.» — наверное, «Хейман», решила Орелия. В корзине под столом лежали кремово-желтые остатки выброшенных клубней и луковиц. На крючке у стола висел комбинезон с капюшоном, закрывавший лицо и руки, как костюм пчеловода.
Справа виднелась еще одна дверь, запертая на задвижку и ведущая к пристройке. В темноте на уровне пояса светился красными глазами ряд розеток. Орелия осторожно зашла внутрь, и дверь с грохотом захлопнулась у нее за спиной. Низкий голубовато-фиолетовый свет создавал атмосферу залитых лунным сиянием джунглей. От пола до потолка тянулись шесть дубовых балок, до такой степени увитых листвой, что просматривались только веревки и платформы, к которым крепились растения. По полу стелились разнообразные виды плюща, а сквозь них то и дело проступали цветы, похожие на маргаритки. Над ними висели, расползались и вились неизвестные виды растений, или неизвестные варианты знакомых видов, в том числе белая жимолость с черными листьями и клематис с шипами. Среди всего этого богатства можно было с трудом разглядеть висящие на стене часы с прозрачными стенками. От задника часов отходили провода, исчезавшие в ковре растительности.
Орелия несколько минут вдыхала приторный тропический воздух. Затем часы издали жужжащий звук, свет еще больше померк, и невидимые разбрызгиватели выпустили тонкие струи воды, попавшие ей на лицо и волосы. Цветы закрыли свои бутоны, но Орелия почувствовала, что проснулось нечто другое, и инстинктивно отшатнулась. Ковер растительности на уровне земли задергался и вцепился ей в туфли. Она, как танцовщица, встала на носочки и попятилась к двери. Невидимые усики под травяным настилом пытались сорвать с нее туфли и связать ей ноги. Защитный костюм! Она прокляла собственную глупость.
Но двигалась Орелия быстро и достаточно легко, поэтому ей удалось добраться до двери. Захлопнув ее у себя за спиной, она рухнула на колени. Туфли и брюки оказались напрочь изорваны, а лодыжки и ступни сплошь покрывали алые рубцы.
Вернувшись в гостиную, она обыскала стол и нашла счета на крупные суммы, адресованные многочисленным ротервирдским богачам, что объясняло дороговизну картин и книг. Она также обнаружила письма с жалобами на то, что растения Солта отказывались плодиться и не жили больше двух лет. Неудивительно, что творения Хеймана на городских клумбах каждый сезон сменялись на новые.
Солт стоял в коридоре и наблюдал за тем, как Орелия листает книгу. Лост Акр научил его искусству подкрадываться.
— Мисс Рок?
— Как ты мог, Солт? Похищать их оттуда! И продавать! — Она раскрыла гроссбух.
— Я признаю свою вину, — согласился Солт, — но ты же сама откапываешь и продаешь разные древности.
Орелия упала в кресло и перекинула ноги через подлокотники.
— Ну хорошо. Объясни мне.
Солт принял решение. Он нуждался в союзнике. Сейчас перед ним стояли две задачи, и сам он мог выполнить только одну. Из всей компании он доверял Орелии больше всего.
— Когда я в последний раз был в Лост Акре, все, включая цветы, деревья, травы, выпускало семена.
— Это ты уже говорил.
— Им угрожает уничтожение. Поверь, растения все понимают.
— И именно поэтому ты таскаешь их сюда на продажу.
Солт сказал правду:
— Боюсь, это старая история. Мне нужны были деньги на питомник.
— Только они не плодятся.
— Что еще хуже, они и живут недолго. А это значит… что нам придется спасать сам Лост Акр.
— От чего спасать?
— Понятия не имею. Но такое уже случалось — Облонг же нам говорил, верно? В 1017 году. «Всех спасли Зеленый Человек и Молот». «Все» — это, конечно же, все существа Лост Акра. И тысячелетний юбилей тоже не может быть случайным совпадением. Я убежден, что хрупкое существование Акра завершается. Его солнца увеличиваются в массе, и
