– Похоже, мне нужно к врачу… – простонала Лу. – То ли отравилась, то ли эта духота меня добивает…
– Ха, не смеши меня! Духота… – Подруга дернула плечом. – Лучше скажи, когда ты в последний раз была с этим своим лектором?
– Мы… мы больше не видимся.
– Поссорились? Ну не беда! Дитя враз вас помирит, так оно и бывает, сто раз уже наблюдала такое.
Луиза глядела на нее во все глаза, отказываясь верить услышанному.
– Что-то ты совсем на лицо зеленая. Пойдем-ка отсюда на свежий воздух.
На заднем дворе фабрики шумели грузчики, неспешно сгружая ящики на повозку. Гнедой меринок уныло рыл копытом утоптанную земляную площадь, а закупщик, прибывший за товаром, хмуро понукал работников, чтобы пошевеливались, ведь ему до конца дня надо было успеть и в другие места.
Луиза редко здесь бывала, и теперь вид на район раскрывался перед ней с непривычного ракурса: вдали виднелись чадящие трубы завода и другие закопченные здания из кирпича. Раздавался звон молота, кто-то хором давал обратный отсчет. В сером небе, вереща, купались стрижи.
– Ну, рассказывай, – начала Маришка, пристроив Луизу на обдуваемом свежим ветерком месте.
– Рассказывать мне нечего…
– Брось, скрытная какая! Вот увидишь, как он обрадуется, и сразу все станет хорошо. Свадьбу сыграете… только поскорей, а то живот видно будет.
– Думаешь, надо ему сообщить? – недоверчиво уточнила Луиза.
– А как иначе-то он узнает, глупая? – рассмеялась Маришка, запрокинув кучерявую голову. – Вот прямо сейчас и иди к нему. Тебе же до вечера торчать тут не нужно, верно?
– Мариш, ты точно уверена, что это оно?
– Что ж еще-то. Иди, иди уже скорей! – Подруга настойчиво подтолкнула ее к воротам.
Покинув территорию фабрики, Луиза пошла по залитому июньским солнцем городу, сама не до конца уверенная, что эта встреча хоть что-то изменит между ней и Густавом. Впервые за долгое время она видела будни столицы, но этот день сложно было назвать обычным: город расцвел растяжками, флагами и плакатами, фигурные клумбы изображали герб Кантабрии – восьминогого коня с развевающейся гривой. Вывески газетных киосков пестрели заголовками о приближающихся выборах и королевской свадьбе, о том же кричали и мальчишки-глашатаи, а торговцы отмывали витрины своих лавочек до блеска.
В дневном свете «Богемия» выглядела иначе: не сказочным замком, полным тайн и искушений, а обжитым и потрепанным многоквартирным зданием с вычурными украшениями фасада. Ресторан, как ни странно, казался даже более оживленным, чем вечером, когда он становился местом пирушек и свиданий. Оттуда доносились голоса множества обедавших людей и мелодичное побрякивание посуды.
Луиза поднялась на верхний этаж; навстречу ей не раз попадались люди – по одному, парами, в компаниях. Она отметила, что в ее предыдущие визиты отель выглядел менее людным местом.
Девушка поравнялась с уже знакомой дверью и тронула ее – та легко приоткрылась. К счастью, Густав был дома. В комнате что-то стало заметно другим, если не считать ее хозяина, опрятного и собранного, как прежде. Приглядевшись, она увидела, что пробковая доска стоит на полу, освобожденная ото всех бумаг, а разбросанные ранее детали его гардероба аккуратными стопками заполняли два больших чемодана – Густав покидал «Богемию».
Чтобы привлечь его внимание, Луиза постучала костяшками пальцев о косяк двери. Молодой человек обернулся – и наконец заметил застывшую в проходе Луизу.
– Лиза… не ожидал тебя снова увидеть… я вообще-то…
Она прошла вглубь комнаты, которая в этот раз была не такой темной и задымленной (и уже почти лишенной примет личности своего жильца). Проведя рукой по откинутой крышке одного из чемоданов, Луиза как бы между прочим спросила:
– Вы уезжаете?
– Да. – Густав не стал отрицать очевидное.
– И куда?
– Тут такая оказия… семейные дела, бизнес. Отцу нужно, чтобы я посетил одну из провинций. – Понемногу он обрел почву под ногами и уже более уверенно продолжил: – Честно говоря, Лиза, я не ждал, что ты придешь. Я был так пьян тогда… проклятье… я не хотел этого делать, прости. Впрочем, между нами ничего не может быть, хоть я и не сказал это словами в прошлый раз. Думал, это очевидно.
– Вот как вы решили… – За считанные секунды сознание Луизы затопил гнев, вытеснив все прежние мысли и аргументы. – Не ожидала, что, воспользовавшись мной, вы… ты просто вычеркнешь меня из своей жизни… безо всяких объяснений!
Густав стушевался от ее напора и отвел взгляд, но было очевидно: он не собирался менять свои планы ради нее.
– Этого разговора не должно было случиться… он приносит боль, и не столько мне, сколько тебе.
– О нет, его невозможно было бы избежать, – продолжила Луиза. – Наше свидание не прошло бесследно, по крайней мере для меня.
– Понимаю твои чувства… Но я не могу далее отвечать тебе взаимностью. К тому же я слишком молод и у меня есть обязательства перед моей семьей.
– Я жду от тебя ребенка. Думаю, это тоже означает кое-какие обязательства, – процедила она, стиснув пальцами витой столбик кровати.
На мгновение лицо Густава исказилось гримасой, выражавшей то ли ярость, то ли отвращение, но он тут же поспешил избавиться от нее и повернулся к окну. Затем, сделав шаг в сторону, опустился на кровать и спрятал лицо в ладонях, застыв в таком положении на пару минут. Луиза терпеливо ждала его ответа, все так же держась за спинку кровати, как за единственную опору.
В итоге он выпрямился, подошел к Луизе и властно посмотрел в глаза:
– Если бы я знал, что от тебя будет так много проблем, то не стал бы связываться. Но, к счастью, я знаю, как разрешить это недоразумение. Идем.
– Куда ты собираешься меня отвести?
– Здесь неподалеку живет одна старуха, берется за лечение любой хвори. Я уверен, с этим она тоже справится. – Он кивнул своим мыслям и направился к двери, прихватив по дороге котелок и пиджак.
Комната начала вращаться перед глазами Луизы, и девушка навзничь повалилась на кровать, как марионетка, которой разом обрезали все нити. Воля к борьбе и жизни покинула ее в ту же секунду.
– Ну же, не глупи! – раздраженно прикрикнул Густав, поднял ее на ноги и за руку повел за собой из номера.
***Обиталище матушки Хо, как значилось на выцветшей вывеске, располагалось в полуподвальном помещении, в одном из серых переулков недалеко от отеля. Появившаяся в дверях крошечная женщина неожиданно сильной рукой ухватила Луизу за предплечье и затащила в комнату, где усадила на узкую кушетку в углу. Густав остался стоять у входа, поэтому она просеменила к нему, прикрыла за собой дверь и начала тихо с ним переговариваться.
Солнце скудно освещало это странное помещение, и большинство деталей терялись в причудливых тенях, делая его еще более мистическим и пугающим. Большие стеклянные емкости наполняли крошечные птичьи черепа, длинные серебряные иглы и что-то еще, зеленоватое и маслянистое, чему Луиза не могла
