Трижды обойдя поляну на вершине округлого холма, лесные люди двинулись в чащу рисовать босыми ногами узоры вокруг деревьев. И лес пробуждался от их шагов. Отвечал неясной дрожью, всплесками тепла, шорохами. Лесная вера и ворожба не враждовали между собой, а тонкими нитями прорастали в мир, питаясь глубинной силой.
Быть может, эта простая и грубая магия была даже мощнее самого изысканного городского заклятия.
От этой мысли стало жутко.
В Школе считалось, что лесные ведуньи не способны ни на что серьезнее стишков-заклятий, травяных сборов и оберегов. Пожалуй, только теперь Стел в полной мере осознал слова из путевых заметок Лираита: «Как человек в здравом уме не вредит собственному телу, так и лесные жители, слитые воедино с миром, берегут его как самих себя и даже в своем неведении не нарушают божественные пути».
А раз так заведено испокон веков, то нужны ли здесь храмы?
И есть ли смысл задавать себе этот вопрос, если все равно ничего не сможешь изменить?
Светало. Стел поежился. Туман тянулся белесой слизью из-под корявых корней, холодом просачивался сквозь отсырелую рубаху. Казалось, он зальет глотку, заполнит желудок и незваные гости одеревенеют, обернутся морщинистыми стволами, скрипучими ветвями и останутся нести вечный караул вокруг деревни Приют, что на высоком берегу, внутри крутого поворота Лесной реки.
– Ушли, – коротко обронил у самого уха Рокот.
Стел обернулся. В дымке чернели фигуры рыцарей и оруженосцев. Под покровом ночи, пока местные танцевали и горланили песни, отряд вскарабкался на обрыв, окружил деревню и затаился. Внизу, у воды, остались лошади, служители Сарима со своими сиротами и охрана во главе с Натаном.
Пока что Рокот на удивление точно действовал по плану Стела: махнул рукой Борту и Улису, и вместе с несколькими рыцарями они направились к пепелищу ритуального костра в середине поляны. Сейчас Стел благодаря поддержке Рокота перестал ощущать себя лишним в отряде. Но глупо было обманываться, будто мнение Стела значимо само по себе: просто пока его знания выгодны, а стоит только усомниться в необходимости храмов, как Рокот вновь сровняет его с грязью.
Набрав в грудь побольше воздуха, Стел зачем-то задержал дыхание и вышел из-под защиты деревьев на поляну. Ветер взъерошил волосы, противно засосало под ложечкой, словно он голым стоял против стаи голодных волков. Но небо не рухнуло, из темноты не выпрыгнули лохматые мужики с топорами, неведомая магия не сковала по рукам и ногам. Под сапогами захрустели ветки, как мышиные кости, Стел побежал и выдохнул, только когда он наступил на костровище и горячая зола взлетела пуховой волной.
– Я хочу создать настоящую иллюзию, – негромко проговорил Стел. – Слишком рискованно внушать и отводить им глаза, могут почуять. Придется переплести токи тепла по принципу зеркала, чтобы вместо нас они видели…
– Просто сделай это, – прервал его Рокот.
Стел от досады закусил губу, но продолжил:
– Мне потребуется помощь.
– Что? – Рокот вскинул черные гусеницы бровей.
– Я не хочу заимствовать внешнее тепло, боюсь, их ведунья заметит, – терпеливо пояснил Стел. – У меня есть только два заряженных слитка серебра и я сам.
– И? – Рокот продолжал делать вид, будто не понимает.
– Ты мог бы мне помочь… – Стел осекся, перехватив любопытный взгляд Улиса.
И тут спину прострелило.
Какой же он болван! Болван! Рокот скрывает, что он маг! Только все начало налаживаться… Вот же дурак…
– Вы все поможете мне, если соберетесь кучнее, – неловко исправился он. – Чем меньше площадь заклятия, тем проще мне будет.
Рокот бесстрастно кивнул – можно подумать, действительно не понял, о чем шла речь!
Раскинув руки, Стел повернулся спиной к костровищу и шагнул назад, заставляя рыцарей уплотниться.
Сарим, помоги. Во имя света твоего. Во имя покоя заблудших душ. Во имя жизней!
Жаром полыхнуло от затылка до пяток, сотня иголок впилась в ступни и ладони, бешено дернулось сердце, будто бы обожглось. Не так отвечает Сарим! Но разбираться было некогда: птицы уже наполнили лес разноголосым щебетом. Скоро, совсем скоро вернутся хозяева.
Плотно сжимая в кулаках прохладные слитки, ни душой, ни мыслью не касаясь мира, Стел осторожно сплел первый завиток заклятия, накинул сверху петлю, затянул. Будто кружево под проворными пальцами матушки, плясала нить из тумана и света. Солнечные лучи искривлялись, скользили по натянутой на костровище паутине, и надежно скрывали людей от случайных взглядов. Заклятие дрожало перетянутой струной, с каждым выдохом забирая у Стела жизнь. Мерзли ноги, немело лицо, и темнело в глазах.
Процессия неторопливо вернулась и, описав последний круг по поляне, остановилась. Сквозь пелену Стел видел Хозяев Леса, и теперь они казались ему простыми смертными: невысокие, скуластые, рыжие и светловолосые. Они держались за руки, улыбались и во все глаза таращились на свою ведунью, как желторотые ученики-первогодки на учителя.
А она мягко улыбалась старческими губами, медленно кивала, и ее лицо походило на сморщенную луну. Свободная коса до пояса пушилась сединой. Ведунья говорила, и ее голосу утробно вторила земля, будто расходились по воде круги от брошенного камня.
Слова казались знакомыми, но смысла Стел не понимал – то ли из-за гула в ушах, то ли от слабости. Он задыхался и с трудом удерживал сознание, а вокруг струилось тепло, дразнило, притягивало. Невыносимо хотелось сорваться, хлебнуть через край и задохнуться.
Верхушки сосен алели – вот-вот покажется солнце! Осталось дотерпеть совсем чуть-чуть.
Чуть-чуть.
Но сил больше не было. Из ладоней выскользнули опустошенные слитки. Сейчас Стел бросит заклятие, вдохнет внешнее тепло – и раскроется их обман в самый неподходящий момент. Местные не поверят, что рыцари – это чудо, ниспосланное Лесом в миг зарождения Нового лета. И чего доброго, начнется резня.
Задрожали колени, Стел выдохнул, а вдохнуть уже не смог, мышцы сдавило болью.
И тут горячая рука сжала его плечо.
– Я удержу, – едва слышно шепнул низкий мужской голос. – Отпускай…
Когда-то, пятилетним мальчишкой, Стел игрался с воздушным змеем. И ветер понес яркий лоскут все сильнее, выше, дальше. Веревка рвалась из рук, обжигая кожу. И отец сказал тогда:
– Я удержу. Отпускай.
Конечно, это был голос Рокота. Но на один-единственный миг Стелу показалось, что за спиной стоит отец.
Как много он мог бы за это отдать!
Осторожно, стежок за стежком, Стел отстранился от заклятия и обнял себя за плечи, удерживая внутри жалкие остатки тепла. Заклятие и вправду держалось. Стел не понимал, как ворожит Рокот. Как делает это так незаметно: ни пальцем не шелохнет, ни слова не прошепчет, но самое странное – не пропускает тепло через
