К утру того дня Рокот вновь ослеп. Но теперь стоило ему сосредоточиться, как откуда-то из глубины приходило знание: где и как протекает тепло. Усилием воли он легко изменял направление и силу потока. Или вовсе его останавливал. И тогда человек умирал.
Но больше никогда Рокот не чувствовал себя законной частью мира и не видел тепла.
Прикрыв глаза, он сосредоточился на Стеле – и вздрогнул. Ни живой, ни мертвый – Стел лежал будто сломанный: его внутренний круг разорвался и тепло, подобно слюне, свисающей из угла рта, вяло вытекало наружу. Сердце билось. Тело дышало. Но в нем больше не было души.
«Стел, – мысленно позвал Рокот. – Стел Вирт!»
Гулко отозвались снежные цветы крокусов. На зеленых былинках задрожали капли росы. Ивовый куст обронил скупую слезу. Едва слышно вздохнула земля, зашелестели песчинки. Плеснула волной река.
С того дня Рокот больше никогда не слышал мир. И теперь это не мир говорил с ним: это откликалось то, что недавно было Стелом Виртом, узнавало свое еще не забытое имя, тянулось назад, к телу, к жизни – тянулось и не находило дороги. Стел был разлит повсюду, и в то же время его больше не существовало.
Если бы Рокот был настоящим магом! Если бы он прочел все те умные книги, над которыми корпели такие, как Стел…
Все, что он мог, – это усилием воли сжать разорванный контур и вернуть тепло в верное русло. Сразу выровнялось дыхание, порозовела кожа. Если закрыть рот – покажется, будто спит.
Рывком Рокот поднял его под руки и отволок к реке, на пару мгновений опустил лицом в ледяную воду, откинул на спину и хлестко ударил по щеке:
– Дыши! – прорычал он и ударил снова. – Очнись!
Рокот пытался дотянуться до обрывков его сознания, но большую их часть сносило мощнейшим потоком, которым в видимом мире была река.
Какое-то время ничего не происходило, и Рокот продолжал исступленно лупить по красному от пощечин лицу.
Стел не был ему ни другом, ни сыном – просто человек из отряда, а люди порой умирают, и с этим ничего не поделать. С тех пор как Рокот перерос сентиментальное желание спасать каждого встречного-поперечного, он повидал немало бездарных смертей. Почему же так важно спасти этого безмозглого мальчишку?!
Потому что Грет сам бы умер, а сына Рокота спас. Если бы у Рокота был сын. Если бы Грет выжил.
– Стел Вирт, твое тело здесь! Вспоминай! – заорал Рокот и плеснул на него еще воды.
Стел вытаращил глаза и с хрипом схватился за горло, судорожно заглатывая воздух.
– Вернулся, щенок! – Рокот с силой оттолкнул его от себя и встал.
Стел ударился головой, но глаза не закрыл.
Хвала Сариму.
Рокот мысленно усмехнулся. Праведно ли вспоминать о боге, когда самое страшное уже позади, а в ответственный момент надеяться лишь на себя? Вряд ли праведно, зато действенно.
Мальчишка ошалело пялился в небо и улыбался. Поднял дрожащую руку, сжал пальцы в кулак, раскрыл ладонь, облизал пересохшие губы и прохрипел:
– Что это было?
– Это тебя надо спросить, маг-недоучка! – Рокот наконец-то вздохнул с облегчением.
– Я прикоснулся к потоку, который идет вдоль реки, а потом… меня потянуло к какой-то… дыре.
Рокот бесстрастно смотрел на его ошалелое лицо.
Дыра? Что за дыра?
Стел приподнялся на локтях, посмотрел ему в глаза и повторил по слогам:
– Бездонный колодец, в который стремилось тепло!
Позвоночник прошило холодом. Рокот сглотнул, только теперь заметив неподалеку фургон служителей. Быть может, ключи Сарима действуют на глупых магов, беспечно ныряющих в потоки тепла? Впрочем, в первую очередь виноват, конечно, Слассен, что устроил пробы на открытом месте и не позаботился, чтобы Стел случайно на них не напоролся. Предупреждал же!
По многолетней дворцовой привычке на лице мысли не отразились – в этом Рокот был уверен.
– От некоторых вещей нужно держаться подальше. Запомни это, – он выпрямился и отвел глаза.
– Я попытаюсь отыскать этот «колодец» еще раз! – зажмурился Стел.
Рокот сгреб его за шиворот, поставил на ноги и рявкнул:
– Даже не думай!
От резкого рывка веки Стела раскрылись, клацнули зубы. Несколько мгновений он с ненавистью смотрел на Рокота, а потом через силу спросил:
– Почему ты меня спас?
Какого же нахала воспитала Лесса! Рокот только криво усмехнулся:
– Пожалуй, ты жаждешь от меня признания в любви?
– Хотя бы уважения! Я же не просто так назначен в отряд, а ты вовсе со мной не считаешься! – Стел вскинул голову так гордо, будто не он только что истекал тут слюной. Даже не поблагодарил.
– Я начну уважать тебя не раньше, чем доверять. Пока я не верю, что ты исполнишь любой мой приказ.
– Не исполню, – упрямо мотнул головой Стел. – Если ты мне прикажешь убивать – я не стану.
– Но мы идем воевать, мальчик, – тихо произнес Рокот.
– Мы идем строить храмы, – еще тише прошептал Стел.
– А если они не захотят, чтобы мы строили им храм?
Стел нервно сглотнул, но глаз не отвел.
– Мы постараемся их убедить, – твердо ответил он. – Или пойдем к следующей деревне.
Рокот не смог сдержать горький смех. Когда-то он тоже не верил, что Сариму нужны верные такой ценой.
– Грет дорого поплатился за свое мягкое сердце. Запомни это.
– Ты действительно готов в случае чего вырезать целую деревню? – Стела аж передернуло.
– Если не будет другого выхода, – твердо ответил Рокот.
– Тогда я хочу предложить тебе другой выход, – голос мальчишки все-таки дрогнул.
Не нужна была никакая магия, чтобы видеть, как Стелу страшно оказаться частью той силы, что несет смерть. Жить повинным в сотне смертей. И больше никогда не чувствовать себя частью потока.
– Это другой разговор, – бесстрастно кивнул Рокот.
Глубоко вздохнув, Стел затянул лекторским тоном:
– Нам повезло, что завтра день встречи Нового лета. Согласно книгам, для жителей леса это главный праздник в году, когда они выспрашивают откровения леса. На этом можно сыграть: если связать наше появление со священным для них рассветом первого дня Нового лета, они могут поверить, что мы – чудо, посланное лесом.
– И потому ты хочешь, чтобы выступали мы завтра под вечер?
– Да, чтобы под прикрытием темноты добраться незамеченными до лесной реки, переправиться на другой берег. Пока они будут петь и плясать у костров, подняться наверх и спрятаться. А с рассветом неожиданно появиться.
– Договорились, – Рокот натянул на лицо улыбку.
– Но… – растерялся Стел.
– Почему я так быстро принял твой план? – усмехнулся Рокот. – Потому что он не мешает мне действовать по-своему, если что-то пойдет не так.
Глава 18
Под ногой хрустнула ветка.
Стел вздрогнул. Сердце ухнуло в живот, затихло на пару мгновений и болью забарабанило в горле, будто на исходе смертельной гонки. Взмокла спина. Но неловкий хруст бесследно растворился в отзвуках предрассветного леса. Стел тихонько выдохнул, боясь обнаружить себя.
Мимо, на расстоянии
