Той что-то подробно объясняет своим товарищам, те кивают.
– Нам все понятно, – поворачивается десятник ко мне.
– Раз так, действуем по следующему плану…
До темноты мы буквально не присели ни на секунду. На холмах выставили дополнительные посты, усилив их тяжелыми пулеметами, которые отыскались в лагере наемников. Хрен их знает, этих американцев… решат, что им выгоднее тут всех прихлопнуть, – и ударят. Хоть наземными силами, хоть с воздуха сыпанут какой-нибудь хреновиной. С них станется. Правда, Слон говорит, что там наверху сейчас идет нехилое бодание по данному вопросу и вероятность такой подлянки все же относительно невелика. Но это все политики… а среди нас нет настолько наивных юношей, чтобы верить их словам и обещаниям.
Уже под утро, стоило мне всего на минутку присесть и задремать в уголке, как меня растолкал подполковник.
– На! – протягивает он мне пакет. – Переоденься…
В пластиковом пакете оказалась черная форма офицера вайнов – аккурат по моему росту. И где он только ее раздобыл?
– Теперь – ты у нас командир всей этой гоп-компании. Так что должен соответствовать! В том числе и внешне. Тут вот какая штука складывается…
Последующие его слова напрочь выветрили из моей башки любые намеки на сон…
А вот Ма Той, увидев меня в новом обличье, вытянулся так, словно кол проглотил!
– Хаэ-ва, Ма Той.
– Яр!
– Обстановка?
– Умерло трое раненых. Закончили погрузку большей части снаряжения и оборудования. На постах все тихо – никто не пытался к нам подойти.
– Устали?
А вот тут в его глазах мелькает удивление.
– Мы обязаны выполнять приказ.
– Так. Тела умерших подготовить к транспортировке – мы похороним их в море.
Десятник снова вытягивается.
– Всем прочим – поесть. И три часа спать! Посты сменить, накормить и тоже отдыхать. Все понятно?
– Яр!
– Раз так – выполняй!
Они-то хоть три часа поспят… завидую!
– Это и есть то самое место? – адмирал Вайсмюллер скептически посмотрел в окно. – Тоска какая-то… вон – даже трава вся пожелтела…
– Ну, какое уж они выбрали… – пожал плечами сопровождающий делегацию заместитель министра обороны. – Полагаю, что вопросы эстетики их волновали в последнюю очередь.
Машина взобралась на холм и остановилась. Притормозили и все последующие.
Прямо на дороге сидел на камешке солдат в камуфляже и строгал ножом веточку. Увидев автоколонну, он поднялся, стряхнул с колен стружки и сунул нож в ножны на боку.
– Это… – повернулся к замминистра Вайсмюллер.
– Думаю, что это русский спецназ. Они должны были нас встретить.
Русский, подойдя к головной машине, козырнул.
– Здравия желаю, господин генерал! Майор Мальцев. Могу я видеть адмирала Вайсмюллера?
– Это я! – кивнул тот.
– Могу я попросить вас выйти из машины, сэр?
Сопровождаемый русским адмирал поднялся на вершину холма.
– Вон там, сэр, расположены укрепления противника. Они вооружены китайскими крупнокалиберными пулеметами «тип 02». Мы насчитали четыре такие огневые точки. Далее, в низине, у них установлен лагерь.
– Понятно.
– Подошедший вчера транспорт уже загружен, раненые помещены в санитарные автобусы. Энергоустановка и тяжелое вооружение подготовлены к передаче вашим специалистам. Прочее снаряжение, в том числе и то, что подлежит передаче уже нам, – также погружено и готово к транспортировке.
– А почему, майор, вы все это сообщаете именно мне? Вообще-то, здесь старший совсем не я!
– Сэр… Вайны как преимущественно морская нация с гораздо большим уважением воспримут на этом месте именно морского офицера. Тем более вас! Вы скрестили с ними оружие в бою и вышли победителем! Для них появление такого капитана корабля – большая честь! Их командир будет гордиться тем, что видел вас и находился рядом.
– Хм…
– Впрочем, – пожал плечами русский, – решать, разумеется, вам…
– А почему они вообще согласились на переговоры? Имея тут два ядерных реактора, можно было выдвинуть и гораздо более серьезные условия?
Майор уважительно посмотрел на Вайсмюллера.
– Наш боец, заминировав захваченную у них автомашину, подорвал ее около жилого модуля. Погибла часть командиров и почти половина личного состава. Что, разумеется, сказалось на общей боеспособности противника. Сразу же после этого наши снайперы обстреляли лагерь и перекрыли возможность доступа к реакторам. Вот и пришлось им пойти на разговор…
– Этот ваш боец… он тоже погиб?
– Отчего же? – пожал плечами русский. – Жив-здоров…
– Хорошо, – кивнул адмирал. – Давайте сыграем по вашим правилам!
Денек сегодня оказался весьма богат на сюрпризы!
Заглянув в машину командира, с удивлением обнаруживаю там незнакомого мужика. И все бы ничего – но он одет точно в такую же черную форму, как и на мне, и даже внешне весьма смахивает на вайна. Уж чертами лица – так совершенно точно.
Рядом хмыкает внезапно развеселившийся подполковник.
– Знакомьтесь! – кивает он на мужика. – Хасан – он будет играть роль командира вайнов. Внешне – похож, да и по-английски разговаривает с характерным восточным акцентом. Ты, Дима, уж извини, но ни на вайна, ни на хорна не машешь совершенно. Спалим контору на хрен!
– А…
– А вот своим подопечным это уж ты все сам объясняй. Хасан всю дорогу будет рядом с американцами, так что все общение ваше будет весьма мимолетным. Тут сыграть тонко надо!
Да куда уж тоньше…
Боюсь, что у моих новых бойцов скоро головы распухнут от таких сложностей.
Но все оказалось намного проще, чем я думал.
Вбитая в подкорку привычка беспрекословно исполнять все приказы командира оказалась и тут весьма к месту. Десятники молча выслушали мой приказ, никак на это не отреагировав. А объяснению, что коварство противника требует ответной хитрости уже и с нашей стороны, – они вообще поверили сразу же. Мол, отправлять к американцам настоящего офицера – тем более своего командира – есть глупость несусветная. Ударят, мол, исподтишка – и копец. Вот и пришлось, мол,
