– Значит, я стал больше походить на тебя, – парировал я.
Он засмеялся, услышав это, шагнул назад – и я увидел, как вырос его живот за те годы, что мы не встречались. Рагнар не был толстым, но казался счастливым, как никогда.
– Всем вам – добро пожаловать! – проревел он моей команде. – Почему не прибыли раньше?
– Нас задержал туман, – объяснил я.
– Я думал, что ты погиб. Но потом мне пришло в голову, что боги еще не жаждут оказаться в твоей жалкой компании.
Он помедлил, внезапно вспомнив, и лицо его окаменело. Рагнар нахмурился и не смог больше смотреть мне в глаза.
– Я плакал, когда услышал о Гизеле.
– Спасибо.
Он резко кивнул, потом обхватил меня за плечи и пошел рядом. Его правая рука, заброшенная мне на шею, была искалечена в битве при Этандуне, где Альфред уничтожил великую армию Гутрума. В тот день я сражался за Альфреда, а Рагнар, мой ближайший друг, сражался за Гутрума.
Рагнар так походил на своего отца – широким благородным лицом, блестящими глазами, как никто другой быстрый на улыбку. Рагнар был светловолосым, и нас часто принимали за братьев. Его отец обращался со мной как с сыном, и если у меня когда-либо и был брат, то им был Рагнар.
– Ты знаешь, что случилось в Мерсии? – спросил он.
– Нет.
– Войска Альфреда атаковали Харальда.
– На Торнее?
– Да где бы ни был. Я слышал только, что Харальд не встает, его люди голодают, они в ловушке, их мало, поэтому мерсийцы и восточные саксы решили с ними покончить.
– Итак, Харальд – покойник?
– Конечно нет! – весело возразил Рагнар. – Харальд – датчанин! Он отобьется от ублюдков, заставит их бежать. – Он засмеялся. – Я слышал, Альфред несчастный человек.
– Он никогда и не бывал счастливым, – подтвердил я. – Его преследует Бог.
Рагнар повернулся и украдкой взглянул на Скади, все еще сидевшую в седле:
– Это женщина Харальда?
– Да.
– Она похожа на ту, что приносит беды. Так что, мы продадим ее обратно Скирниру?
– Нет.
Он ухмыльнулся:
– Значит, теперь она уже не женщина Харальда?
– Нет.
– Бедняжка. – Он засмеялся.
– Что тебе известно о Скирнире?
– Он предлагает золото за то, чтобы ему вернули Скади.
– А Альфред предлагает золото за то, чтобы ему вернули меня?
– Точно! – жизнерадостно воскликнул Рагнар. – Я подумывал о том, чтобы связать тебя, как козла, и сделаться еще богаче.
Он помедлил, потому что мы увидели Дунхолм на вершине огромной скалы, стоящей в излучине реки. Над крепостью развевались стяги с орлиными крыльями Рагнара.
– Добро пожаловать домой, – тепло закончил он.
* * *Я явился на север и, впервые за много лет, почувствовал себя свободным.
В крепости ждала Брида. Она была восточной англичанкой и женщиной Рагнара. Брида молча меня обняла, а я ощутил лишь ее скорбь по Гизеле.
– Судьба, – бросил я.
Она шагнула назад и пробежала пальцем по моему лицу, глядя на меня так, словно удивлялась, что сотворили годы.
– Ее брат тоже умирает, – проговорила она.
– Но он все еще король?
– Здесь правит Рагнар, – ответила Брида. – И он позволяет Гутреду называться королем.
Гутред, брат Гизелы, правил Нортумбрией из своей столицы, Эофервика. Он был добродушным человеком, но слабым и сохранял трон только потому, что Рагнар и другие великие северные ярлы дозволяли ему это.
– Он сошел с ума, – сурово проговорила Брида. – Безумен и счастлив.
– Это лучше, чем быть безумным и несчастным.
– За ним присматривают священники, но он не ест. Гутред швыряется едой в стены и заявляет, что он Соломон.
– Значит, он все еще христианин?
– Гутред поклоняется всем богам, – ядовито проворчала Брида. – На всякий случай.
– Рагнар объявит себя королем?
– Он этого не говорит, – мягко сказала Брида.
– А тебе бы этого хотелось?
– Я хочу, чтобы Рагнар нашел свою судьбу, – произнесла она, и в ее словах было что-то зловещее.
* * *Той ночью в зале состоялся пир. Я сидел рядом с Бридой, и ревущий огонь освещал ее сильное смуглое лицо. Она смахивала на Скади, только постарше. Обе женщины распознали сходство и немедленно ощетинились враждебностью.
Арфист играл у стены зала, напевая песню о том, как Рагнар совершил набег на Шотландию, но слова тонули в шуме голосов. Один из людей Рагнара, шатаясь, пошел к двери, но его вырвало раньше, чем он выбрался на свежий воздух. Собаки подбежали слизать рвоту, и человек этот вернулся за стол и крикнул, чтобы ему подали еще эля.
– Нам здесь чересчур удобно, – пробормотала Брида.
– Это плохо?
– Рагнар счастлив, – сказала она слишком тихо, чтобы ее услышал любовник.
Рагнар сидел справа от нее, а рядом с ним – Скади.
– Он очень много пьет. – Брида вздохнула. – Кто бы мог подумать?
– Что Рагнар любит эль?
– Что ты будешь таким испуганным.
Она рассматривала меня так, будто в последний раз.
– Рагнар Старший гордился бы тобой, – добавила она.
Брида, как и я, выросла в доме Рагнара. Детьми мы держались вместе, потом стали любовниками, а потом друзьями. Она была мудрой, в отличие от Рагнара Младшего, порывистого и горячего. Но у Рагнара хватало здравого смысла, чтобы доверять мудрости Бриды. Ее великой печалью была бездетность, хотя у Рагнара имелось достаточно незаконнорожденных детей. Одна из дочерей помогала прислуживать на пиру, и Рагнар схватил девчушку за локоть.
– Ты моя? – спросил он.
– Твоя, господин?
– Ты моя дочь?
– О да, господин! – радостно ответила она.
– Я так и думал, – сказал он и хлопнул ее по заду. – У меня получаются хорошенькие дочери, Утред!
– И верно!
– И отличные сыновья!
Он улыбнулся со счастливым видом, потом громко рыгнул.
– Рагнар не видит опасности, – шепнула Брида.
Только она в зале не улыбалась, но Брида всегда серьезно относилась к жизни.
– О чем ты болтаешь Утреду? – вопросил Рагнар.
– О том, как в этом году болел ячмень.
– Значит, купим ячмень в Эофервике, – беззаботно ответил он и снова повернулся к Скади.
– Какой опасности? – спросил я.
Брида опять понизила голос:
– Альфред сделал Уэссекс могучим королевством.
– Да.
– И он амбициозен.
– Он не проживет долго. Поэтому его амбиции не имеют значения.
– Значит, он амбициозен ради сына, – нетерпеливо проговорила она. – Он хочет распространить правление саксов на север.
– Верно.
– И это несет нам угрозу, – свирепо заключила Брида. – Как он себя называет? Король Ангелкинна?
Я кивнул, и она нетерпеливо положила ладонь на мою руку:
– В Нортумбрии более чем достаточно тех, кто говорит на английском языке. Он хочет, чтобы здесь правили его священники и грамотеи.
– Верно, – согласился я.
– Поэтому их нужно остановить, – отрезала Брида.
Она пристально уставилась на меня, ее зрачки метались, ловя мой взгляд.
– Он не послал тебя шпионить?
– Нет.
– Нет, – согласилась она.
Она играла с куском хлеба, глядя вдоль длинных скамей, полных ревущих воинов.
– Утред, все просто, – мрачно проговорила она. – Если мы не уничтожим Уэссекс, Уэссекс уничтожит нас.
– Чтобы восточные саксы добрались до Нортумбрии, нужны годы, – отмахнулся я.
– Разве результат от этого станет лучше? – горько поинтересовалась Брида. – Нет, для этого не нужны годы. Мерсия разделена и слаба, Уэссекс проглотит ее за следующие несколько лет. Потом двинется на Восточную Англию, а после этого все три королевства объединятся против нас. А там, куда приходят восточные саксы, – ее голос зазвучал еще более скорбно, – они уничтожают наших
