– Однако зима все еще удивительно мягкая. И меня привели на север дела, господин, – отозвался Оффа. – Твои дела.
Он пошарил в большом кожаном мешке и выудил оттуда сложенный запечатанный пергамент, который толкнул ко мне по столу:
– Это тебе, господин.
Я поднял письмо. Печать представляла собой комок воска, без всяких вдавленных знаков, и, похоже, ее не трогали.
– Что в письме? – спросил я Оффу.
– Ты полагаешь, я его читал? – оскорбленно возмутился тот.
– Конечно читал. Поэтому избавь меня от хлопот с чтением.
На губах Оффы появился намек на улыбку.
– Я думал, ты не сочтешь это столь важным, господин. Письмо написал твой друг, отец Беокка. Он говорит, что твои дети в безопасности на попечении госпожи Этельфлэд и что Альфред все еще сердится на тебя, но не прикажет тебя казнить, если ты вернешься на юг – как, напоминает он, ты обязан сделать согласно клятве верности. Отец Беокка заканчивает письмо словами, что он каждый день молится за твою душу, и требует, чтобы ты вернулся к своим обязанностям, скрепленным клятвой.
– Требует?
– Весьма сурово, господин. – Оффа снова чуть заметно улыбнулся.
– Это все?
– Все, господин.
– Итак, я могу сжечь письмо?
– Пустая трата пергамента, господин. Мои женщины выскоблят кожу дочиста и заново используют ее.
Я толкнул письмо обратно к нему:
– Пусть скребут. Что случилось на Торнее?
Оффа несколько биений сердца раздумывал над вопросом, потом решил, что ответ заключает в себе сведения, которые вскоре станут общеизвестными, поэтому он может рассказать мне об этом бесплатно.
– Король Альфред приказал идти на штурм, господин, чтобы покончить с ярлом Харальдом, занявшим остров. Господин Стеапа должен был доставить людей вверх по течению на кораблях, в то время как господин Этельред и этелинг Эдуард напали через мелкий рукав реки. Обе атаки закончились неудачей.
– Почему?
– Харальд воткнул заостренные колья в речное дно, господин, и корабли восточных саксов застряли на этих кольях. Бо́льшая часть судов не добралась до острова. Атака Этельреда просто захлебнулась. Они бултыхались в грязи, а воины Харальда осыпа́ли их стрелами и метали в них копья, и ни один сакс так и не добрался до палисада. Это была бойня, господин.
– Бойня?
– Датчане сделали вылазку и перебили в реке много людей господина Этельреда.
– Подбодри меня, скажи, что Этельред убит.
– Он жив, – ответил Оффа.
– А Стеапа?
– Тоже жив, господин.
– Итак, что же теперь происходит?
– А вот это уже вопрос, – сдержанно заметил Оффа.
Он подождал, пока я не выложу на стол монету.
– Среди советников короля идут споры, господин, – продолжил он, опустив монету в кошель, – но, я уверен, возобладает осторожный совет епископа Эркенвальда.
– Какой совет?
– О, заплатить Харальду серебро, конечно.
– Подкупить его, чтобы он ушел? – ошарашенно спросил я.
Зачем кому-то подкупать банду беглецов, побежденных датчан, чтобы те покинули занятый ими остров?
– Серебро часто добивается успеха там, где не может добиться успеха железо.
– Торней могли бы взять десять человек и мальчишка, – сердито заявил я.
– Если ты поведешь их – возможно, но ты же здесь, господин.
– Да, здесь.
Мне пришлось заплатить еще серебряные монеты, чтобы выяснить то, о чем уже поведала мне Брида: Хэстен, находясь в безопасности в высокой крепости в Бемфлеоте, собирается напасть на Мерсию.
– Ты сообщил об этом Альфреду? – поинтересовался я у Оффы.
– Рассказал. Но другие его шпионы опровергли сведения, и он поверил, что я ошибаюсь.
– А ты ошибаешься?
– Редко, господин.
– Хэстен достаточно силен, чтобы захватить Мерсию?
– Сейчас – нет. К нему присоединилось много команд Харальда, бежавших после победы при Феарнхэмме, но я не сомневаюсь, что ему нужно больше людей.
– Он будет искать их в Нортумбрии? – спросил я.
– Полагаю, такое возможно.
Этот ответ сказал мне все, что я хотел знать: даже Оффа, с его сверхъестественными способностями разнюхивать секреты, не ведал о целях Бриды, желавшей, чтобы Рагнар повел армию против Уэссекса.
Если бы Оффа об этом знал, то намекнул бы, что нортумбрийские датчане могут найти дела поинтереснее, чем нападать на Мерсию, но он проскользнул мимо моего вопроса, не почувствовав возможности получить серебро.
– Но корабли все еще присоединяются к ярлу Хэстену, – продолжал Оффа, – и он может оказаться достаточно сильным к весне. Уверен, он будет искать и твоей помощи, господин.
– Я так и думал.
Торговец секретами вытянул под столом длинные худые ноги. Один из терьеров заскулил, и Оффа щелкнул пальцами. Собака немедленно замолчала.
– Ярл Хэстен, – осторожно проговорил Оффа, – предложит тебе золото за то, чтобы ты к нему присоединился.
Я улыбнулся:
– Оффа, ты пришел сюда не в качестве посланца. Если бы Альфред захотел отправить мне письмо, он воспользовался бы более дешевым способом его передать, нежели удовлетворять твою жадность.
Оффа выглядел обиженным, услышав слово «жадность», но не запротестовал.
– И именно Альфред велел отцу Беокке написать письмо, не так ли? – уточнил я.
Оффа слегка кивнул.
– Итак, Альфред послал тебя, чтобы выяснить, что я собираюсь сделать.
– В Уэссексе любопытствуют насчет этого, – сдержанно подтвердил Оффа.
Я положил на стол две серебряные монеты:
– Так расскажи мне.
– Что именно, господин? – Он уставился на деньги.
– Расскажи мне, что я буду делать.
Он улыбнулся, потому что ему платили за ответ, который я знал сам.
– Ты щедр, господин. – Оффа сомкнул на монетах длинные пальцы. – Альфред считает, что ты нападешь на своего дядю.
– Возможно.
– Но для этого тебе нужны люди, а людям – серебро.
– У меня есть серебро.
– Но недостаточно, – уверенно заявил Оффа.
– Так может, я присоединюсь к Хэстену?
– Никогда, господин, ты презираешь его.
– Тогда где же я найду серебро?
– У Скирнира, конечно. – Оффа не сводил с меня глаз.
Я попытался сохранить непроницаемый вид.
– Скирнир – один из людей, которые тебе платят? – спросил я.
– Я не выношу путешествий на кораблях, господин, поэтому избегаю их. Я никогда не встречался со Скирниром.
– Итак, Скирнир не знает, что я замышляю?
– Судя по слухам, господин, Скирнир верит, что каждый человек замышляет его ограбить, поэтому он готов ко всему – будет готов и к вам.
Я покачал головой:
– Он готов к грабителям, Оффа, а не к полководцу.
Мерсиец молча приподнял бровь – знак того, что ему требуется еще серебро. Я положил на стол монету и наблюдал, как она исчезла во вместительном кошеле.
– Он будет готов к тебе, господин, ведь твой дядя его предупредит.
– Потому что ты доложишь моему дяде?
– Если он заплатит мне – да.
– Оффа, мне следовало бы немедленно убить тебя.
– Да, господин, – ответил он, – следовало. Но ты меня не убьешь. – Он улыбнулся.
Итак, Скирнир будет знать, что я иду, а у Скирнира есть корабли и люди, но судьбы не избежать.
Я отправлюсь во Фризию.
Глава 3
Я попытался уговорить Рагнара отправиться во Фризию вместе со мной, но тот только посмеялся:
– Думаешь, я хочу промочить зад в такое время года?
То был холодный день, округу два дня поливал плотный дождь, налетевший с моря. Дождь кончился, но земля сделалась тяжелой, мокрой, зимние краски потемнели, воздух стал влажным.
Мы ехали через холмы. Тридцать моих людей и сорок – Рагнара. Все в кольчугах, в шлемах, при оружии. Щиты весели у нас на боках, у пояса в ножнах – длинные мечи.
– Я
