Я наблюдал, как грузовой корабль подошел на веслах к судну Скирнира.
Скади находилась в тесном пространстве под рулевой площадкой, но теперь присоединилась ко мне.
– Это «Морской Ворон», – сказала она, кивнув на корабль Скирнира. – Его хозяина зовут Хаакон. Он – кузен моего мужа.
– Значит, он узнáет тебя?
– Конечно.
– Тогда не показывайся, – велел я.
Она ощетинилась, услышав прямой приказ, но не стала спорить, только сказала:
– Он не приблизится к нам.
– Вот как?
– Скирнир не трогает боевые корабли, если только на его стороне нет численного перевеса пять к одному.
Я пристально посмотрел на «Морского Ворона»:
– Ты сказала, что у него шестнадцать таких кораблей?
– Два года тому назад у него было шестнадцать кораблей примерно такого размера и два побольше.
– Это было два года тому назад, – мрачно проговорил я.
Мы явились в логово Скирнира, где враги будут во много раз превосходить нас числом, но мне казалось, что он все равно станет нас опасаться. Скирнир выяснит, что в его водах находится корабль-викинг, и испугается, что, напав на нас, привлечет других викингов, жаждущих мести.
Приходило ли ему в голову, что Утред Беббанбургский мог рискнуть пуститься в зимнее плавание? Даже если не приходило, он наверняка полюбопытствует, кто такой Лиф Торрсон, и не успокоится до тех пор, пока точно не выяснит.
Я приказал, чтобы с носа судна сняли волчью голову, после чего повернул «Сеолфервулфа» к берегу. «Морской Ворон» не сделал никаких попыток нас перехватить, но последовал за нами, хотя, когда я приостановил движение весел, словно ожидая, чтобы нас догнали, корабль Скирнира ушел в сторону.
Мы продолжали грести, и он пропал из виду.
Требовалось место, где можно спрятаться, но для этого здесь было слишком много судов.
Где бы мы ни укрылись, с местных лодок все равно нас увидят, и с корабля на корабль полетит сообщение, пока не доберется до Скирнира.
Если мы и в самом деле датский корабль, следующий домой, чтобы провести там темные зимние ночи, Скирнир решит, что мы покинем его воды через два-три дня. Поэтому чем дольше мы тут задержимся, тем больше будут расти его подозрения. А здесь, в предательских мелких водах внутреннего моря, мы были крысой, а Скирнир – волком.
Мы весь день гребли на северо-восток. Продвигались медленно. Скирнир услышит, что мы делаем то, чего он и ожидает, – совершаем переход, – и подумает, что мы станем искать укрытия на ночь.
Наконец нашли такое укрытие в реке на берегу материка, хотя путаница болот, песка и небольших бухточек едва ли заслуживала названия берега. Там были места обитания водяных птиц, заросли тростника и жалкие лачуги. Небольшая деревня стояла на южном берегу ручья, в ней едва насчитывалась дюжина хижин, зато имелась маленькая деревянная церковь. Местные жители нервно наблюдали за «Сеолфервулфом», боясь, что мы можем сойти на берег, чтобы забрать их жалкое имущество.
Вместо этого мы купили у них угрей и сельди, заплатив франкским серебром, и принесли в деревню бочку эля из Дунхолма.
Я взял с собой только шесть человек. Все люди, отправившиеся со мной, были датчанами Рагнара, и мы хвастались удачным летним путешествием в земли, лежащие далеко к югу.
– Наш корабль набит золотом и серебром! – радостно орал я, и деревенский люд молча таращился на нас, пытаясь вообразить жизнь людей, которые отправляются в плавание, чтобы награбить сокровища.
Эль якобы развязал нам языки, и я позволил беседе перейти на Скирнира, хотя и выяснил немного. Он имел людей, корабли, семью и правил внутренним морем. Очевидно, Скирнир был неглуп. Он позволял боевым кораблям вроде «Сеолфервулфа» беспрепятственно плыть мимо, но любому другому судну приходилось платить за проход через каналы на островках, где находилось логово Скирнира. Если капитан не мог заплатить, он терял груз, корабль и, вероятно, жизнь.
– Поэтому все платят, – угрюмо заключил житель деревни.
– А кому платит Скирнир?
– Господин?
Местный не понял вопроса.
– Кто дозволяет ему оставаться здесь?
Но они все еще не понимали.
– У этой земли должен быть господин, – объяснил я, показав в темноту за костром.
Но если и существовал такой господин, позволявший Скирниру править морем, здешние жители о нем не ведали. Даже деревенский священник, парень такой же волосатый и грязный, как и его прихожане, не знал, существует ли господин болот.
– Итак, что же Скирнир хочет от вас? – спросил я его.
– Мы должны давать ему еду, – ответил священник.
– И людей, – добавил другой человек.
– Людей?
– К нему отправляются молодые люди, господин. Они служат на его кораблях.
– По доброй воле?
– Он платит серебром, – нехотя ответил один из местных.
– И еще забирает девушек, – добавил священник.
– Итак, он платит своим людям серебром и женщинами?
– Да, господин.
Они не знали, сколько кораблей у Скирнира, хотя священник был уверен, что только два судна Скирнира размером со «Сеолфервулфа».
Мы услышали то же самое на следующий вечер, когда остановились в другой деревне, рядом еще с одной речкой у лишенного деревьев побережья. Мы гребли весь день так, что материк оставался справа от нас, а острова – к северо-западу.
Скади показала на Зегге, но издалека он мало чем отличался от остальных островов. На многих из них имелись холмики, терпены, но мы были слишком далеко, чтобы рассмотреть детали. Иногда лишь мерцающий темный силуэт терпена виднелся у края моря, говоря о том, что за горизонтом лежит остров.
– Итак, что будем делать? – спросил меня тем вечером Финан.
– Не знаю, – признался я.
Он ухмыльнулся.
Вода лизала корпус «Сеолфервулфа». Мы спали на борту, и большинство команды уже завернулись в плащи и улеглись между скамьями, в то время как Скади, Финан, Осферт и Ролло – главный из людей Рагнара – разговаривали со мной на рулевой площадке.
– Скирнир держит под рукой четыреста человек, – сказал я.
– Может быть, четыреста пятьдесят, – поправила Скади.
– Значит, мы убьем каждый по шесть человек, – вставил Ролло.
Он был таким же добродушно-веселым, как и Рагнар, с круглым простодушным лицом. Но его внешность обманчива, потому что уже в юности он заслужил репутацию грозного бойца. Его звали Ролло Волосатый, но не потому, что его светлые волосы достигали талии, а потому, что он вплетал пряди волос своих убитых врагов в толстый пояс, на котором носил меч.
– Хотел бы я, чтобы саксы отпускали волосы подлиннее, – проворчал он во время нашего плавания через море.
– Если бы они это делали, у тебя уже было бы десять поясов, – сказал я.
– У меня их и так семь, – ответил он и ухмыльнулся.
– Сколько людей на Зегге? – обратился я теперь к Скади.
– Не больше ста.
Осферт выплюнул рыбью кость.
– Ты думаешь просто напасть на Зегге, господин?
– Из этого ничего не выйдет. Мы не отыщем путь через мелководье.
Одно я все же выяснил у жителей той деревни: Зегге окружен мелководьями, что каналы меняют свои русла из-за песка и
