Пещеры суть ворота в преисподнюю, в темный край, где рыщет Пожиратель трупов и где правит Хель, мрачная богиня. Это страна мертвых, по которой даже боги ступают с опаской, где тишина оглушает как вой, где воспоминания всех живущих отражаются скорбным эхом, где три норны прядут нить судьбы и разыгрывают свои шутки. Таков нижний мир.
За низким узким проходом нас встретила тьма, но когда стук моих подошв отозвался гулким эхом, я понял, что вошел в большой зал. Сочилась вода. Я ждал. Финан врезался в меня, я слышал дыхание сына. Медленно, очень медленно глаза привыкли к темноте. Благодаря этому и серому лучику, доходившему сюда из расселины, мне удалось разглядеть плоский камень, на котором колдунья творила свое волшебство.
– Есть тут кто? – крикнул я, но ответом было только эхо.
– Что это за место? – спросил благоговейно мой сын.
– Тут колдунья Эльфаделль предсказывала будущее, – пояснил я. – А быть может, предсказывает до сих пор.
– И ты приходил сюда? – осведомился Мереваль.
– Лишь однажды, – бросил я, будто вел речь о пустяке.
Что-то шевельнулось в глубине пещеры, издав скребущий звук. Трое христиан ухватились за кресты, я коснулся молота Тора.
– Кто здесь? – воззвал я, но снова безответно.
– Крыса, – предположил Финан.
– И какое будущее тебе открылось, господин? – спросил Мереваль.
Я замялся. Потом бросил резко:
– Чушь.
Семь королей умрут, поведала мне колдунья. Семь королей и женщина, которую ты любишь. И сын Альфреда не будет править, Уэссекс умрет, Сакс убьет все, что ему дорого, даны заполучат все, все изменится и все останется по-прежнему.
– Это была чушь, – повторил я и солгал, хотя и не знал этого. Теперь я знаю, потому как все ее пророчества сбылись, за исключением одного, но, быть может, исполнение его еще кроется в будущем.
Сын Альфреда правил, разве не так? В свое время я понял смысл ее слов, но в тот день, стоя на скользком от помета летучих мышей полу и слушая шум стекающей под землю воды, я не осознавал значения предсказаний. Вместо этого я думал об Эрсе.
Эрсе была внучкой колдуньи. Настоящего ее имени я не знал, только то, которое ей дали в честь богини, и в трансе мне показалось, что сама богиня сошла ко мне. Это была нагая и прекрасная, бледная, как слоновая кость, гибкая, как побег ивы, темноволосая девушка, которая улыбалась, скача на мне. Ее нежные ладони касались моего лица, тогда как мои руки ласкали ее маленькие груди. Было это на самом деле или во сне? Люди говорили, что она настоящая и что она глуха и нема, но после той ночи я усомнился в этих рассказах. Быть может, у колдуньи имелась внучка, не способная ни слышать, ни говорить, но это явно было не то чудесное существо, что предстало мне в душной пещере. То была богиня, сошедшая в наш срединный мир, чтобы коснуться наших душ волшебством, и именно память о ней привлекла меня в эту пещеру. Ожидал ли я увидеть Эрсе снова? Или просто хотел вспомнить о той странной ночи?
Утред, мой сын, подошел к плоскому камню и провел рукой по гладкой, как стол, поверхности.
– Мне хотелось бы узнать будущее, – задумчиво промолвил он.
– В Уэссексе есть колдунья, – пробормотал Финан. – Люди говорят, она вещает правду.
– Женщина из Кеодра? – уточнил я.
– Именно.
– Но она же язычница, – с упреком бросил сын.
– Не будь придурком, – фыркнул я. – Думаешь, боги говорят только с христианами?
– Но колдунья… – начал было он.
– Некоторые лучше других понимают волю богов. Эльфаделль была одной из таких. Ведунья говорила здесь с ними, они использовали ее. И да, она была и есть язычница, но это не значит, что ей не дано видеть дальше прочих из нас.
– Так что она провидела? – спросил сын. – Что рассказала о твоем будущем?
– Что я нарожу глупцов, которые будут задавать глупые вопросы.
– Выходит, ей и впрямь открыто будущее! – воскликнул Утред и рассмеялся. Финан и Мереваль расхохотались тоже.
– Эльфаделль сказала, что будет великая битва и погибнут семь королей, – глухо проронил я. – Говорю же, чушь.
– В Британии нет семи королей, – согласился сын.
– Есть, – возразил Мереваль. – У шотландцев по меньшей мере трое, и одному Богу ведомо, сколько найдется в Уэльсе тех, которые величают себя королями. Потом есть еще ирландские короли.
– Битва, которая соберет всех их? – Финан хмыкнул. – Такого нам нельзя пропустить!
Ролло и его спутники вернулись ближе к вечеру, с хлебом и чечевицей. Дождь поутих, и разведчики застали нас в лесу, где мы развели костер и пытались просушить одежду.
– Женщины там нет, – доложил Ролло, имея в виду жену Кнута.
– Тогда кто есть?
– Человек тридцать-сорок, – пренебрежительно бросил он. – По большей части слишком старые для войны и дворецкий Кнута. Я сказал ему то, что ты велел.
– Он тебе поверил?
– Был впечатлен!
Я знал, что народ внутри обнесенного частоколом Буккестана сочтет любопытным, даже подозрительным мое решение не въезжать в город, но остаться снаружи, поэтому велел Ролло передать, что я поклялся проходить мимо всех городских стен, пока не осажу какую-нибудь крепость саксов.
– Я сообщил, что ты Вульф Ранулфсон из Хайтабу, – продолжил Ролло. – Дворецкий сказал, что Кнут будет рад нам.
– Но где его искать?
– Он посоветовал идти до Сестера, а потом, если нет кораблей, просто скакать на юг.
– На юг – и все?
– Это точные его слова.
Юг мог означать и Мерсию, и Уэссекс, но чутье, этот голос богов, которому мы так часто не доверяем, подсказывал мне, что речь о Мерсии. Кнут и Зигурд напали на Уэссекс десять лет назад и не достигли ничего. Они высадили войска на берегах Уиска, прошли две мили до Эксанкестера и обломали зубы о стены этого бурга. А Уэссекс полон таких бургов – укрепленных городов, которые возвел Альфред и где местное население укрывалось, пока даны бессильно рыскали по окрестностям. В Мерсии бурги тоже имелись, но в меньшем количестве, а мерсийская армия, которой полагалось нападать на осаждающих бург данов, находилась за много миль в Восточной Англии.
– Тогда воспользуемся его советом, – решил я. – Мы едем в Сестер.
– А почему не сразу на юг? – поинтересовался Мереваль.
Я понимал, к чему он клонит. Поехав на юг, мы доберемся до Мерсии быстрее, чем следуя вдоль западного побережья Британии. Да и приехав в Сестер, мы окажемся на самом краю Мерсии, в стране, уже заселенной данами. Меревалю хотелось поскорее вернуться на родину, выяснить, что там творится, и, возможно, присоединиться со своими людьми к силам Этельреда. А тот разозлится, что Мереваль сопровождал меня, и беспокойство подтачивало мерсийца.
– Ты ничего не выиграешь, если пойдешь на юг сейчас, – пояснил я.
– Мы сбережем время.
– Я не хочу сберегать время. Я хочу его выиграть. Хочу, чтобы Эдуард Уэссекский и Этельред объединили силы.
– Тогда давай
