Разумеется, я знала, что делать.
Я нашла леди Элизабет в маленькой столовой возле кухни. Одетая в чёрный шёлковый халат, она лежала на кушетке. Под её сморщенную голову кто-то подсунул подушку. Леди Элизабет бормотала что-то о том, что её жизнь — сплошная боль.
— Вы ужасно выглядите, — непринуждённо заметила я, поставив на столик корзинку, куда заранее собрала всё необходимое. — И часто у вас бывают головные боли?
— Постоянно! — огрызнулась старая вешалка. — Мои страдания просто чудовищны. Будущее для меня — тяжкое бремя. Слава богу, у меня есть Матильда. Если бы не она, жизнь моя была бы вовсе безотрадна.
— А как же Ребекка? — настойчиво напомнила я. — Она ведь тоже ваша внучка.
— Бестолковая, неуклюжая девчонка! Нет, Матильде, и только ей, принадлежит будущее Баттерфилд-парка. — Старуха потрясла костлявым пальцем. — Она станет моей наследницей!
— Советую вам поменьше думать о своём наследии и побольше — о своём носе. — Я промокнула нос старухи носовым платком. — Высморкайтесь как следует, дорогуша, не держите в себе!
Леди Элизабет резко оттолкнула мою руку и выдохнула:
— Да как ты смеешь!..
Я вгляделась в её пылающие гневом глаза, и моё сердце вдруг переполнила жалость. Как, наверное, ужасно быть такой старой и несчастной!
— Леди Элизабет, вы же не виноваты в том, что выглядите как морщинистый мешок костей! Более того, мне даже кажется, что, возможно, милосерднее было бы вытащить вас из дома и пристрелить.
Она ахнула, кошка испуганно спрыгнула с кушетки и убежала прочь.
— Помогите! Кто-нибудь, помогите!
— Но я совершенно уверена, вы превратились в столь жалкую старую перечницу только из-за головной боли. — Я уселась на коленях на кушетке возле старухи. — К счастью, я знаю отличное средство. К целительству у меня настоящий талант.
С этими словами я обмакнула носовой платок в чашку крепкого мясного бульона и приложила его ко лбу леди Элизабет.
— Что ты делаешь?! — зашипела она.
— Будьте умничкой и закройте варежку. — Я достала из своей корзинки разрезанную напополам луковицу. — Конечно, лучше всего получается, если использовать столовый нож и штопор, но сойдёт и так. — Я протянула ей половинки луковицы. — Возьмите по одной в каждую руку.
— Это ещё зачем? — рявкнула она. — Слезай с кушетки!
— Хоть раз в жизни сделайте, как вам говорят.
Она фыркнула, однако лук взяла. Я тут же обхватила кисти её рук и сжала, чтобы лук вдавился ей в ладони:
— Это уймёт боль в висках.
— Вздор!
Достав из корзинки стебелёк лаванды, я оторвала цветок, разрезала его надвое и засунула половинки старухе в ноздри. Не успела леди Элизабет и слово сказать, как я принялась осторожными круговыми движениями массировать ей лоб. Через равные промежутки я велела своей пациентке глубоко вдыхать запах лаванды. И время от времени дула ей в лицо.
Через минуту или две, самое большее — пять, старая вешалка притихла, дыхание её сделалось ровным и медленным. Тогда я вытащила лаванду у неё из носа и забрала лук.
— Вот и всё, — сказала я. — Вы здоровы.
— Чушь, — слабо пробормотала старуха.
И почти сразу же задремала.
«Летняя буря» оказалась отвратительной книгой. Хуже некуда. Сплошные полуобморочные девицы, попадавшие в ловушку из-за страшных тайн, и лютые злодеи, одержимые жаждой мести. В общем, я оторваться не могла!
Библиотека Баттерфилд-парка была просто двухэтажная страна чудес — самое подходящее место, чтобы скоротать часок перед вечерним чаем. Я пришла туда, чтобы разыскать книгу леди Амелии — и нашла её на почётном месте в стеклянном шкафчике возле винтовой лестницы. Взяв книгу, я уютно устроилась в кресле леди Элизабет и стала читать. За окном был розарий, белые и алые бутоны сверкали в мягком свете дня, и я разрывалась между захватывающей книгой леди Амелии и этим великолепным видом.
Тёплые лучи ласково поглаживали меня. Я не устала. Я никогда не устаю. Всегда бодра и энергична, как упитанный кролик. Или, по меньшей мере, как полевая мышь. Но я почти не спала ночью. Всё из-за глупого кошмара. Я не уснула в кресле, нет. Просто задремала.
Меня разбудили негромкие голоса. Скорее даже шёпот, эхом отражавшийся от высокого сводчатого потолка. Открыв глаза, я осторожно выглянула из-за спинки кресла. На нижней лестничной площадке стояли мисс Фрост и Ребекка. За разговором они не замечали ничего вокруг. Говорили очень тихо. Ребекка выглядела подавленной. Похоже, говорила в основном мисс Фрост.
— Я вам не верю! — разорвал тишину отчаянный голос Ребекки.
— Тсс! — прошипела в ответ мисс Фрост.
Мне стало ужасно интересно, о чём же они говорят. Гувернантка почти насильно вложила что-то в руки Ребекке… Книгу. Маленькую книжицу в красной обложке. Ребекка не хотела брать… Покачала головой… Однако гувернантка настаивала.
— Прочти её, — велела она. — Прочти, и тебе многое станет понятно.
— Я не верю тому, что вы рассказали, — заявила Ребекка. — Такого не бывает.
— Однако это правда. — В голосе мисс Фрост слышалась усталость. — Я бы попыталась добыть для тебя больше доказательств, но нет времени. Дело не терпит отлагательства. Поверь, будь у меня выбор, я не стала бы впутывать тебя. Но я не могу следить за ней денно и нощно, а следить необходимо. Поэтому мне нужно, чтобы ты помогла мне. И ты поможешь.
Ребекка расплакалась:
— Как… как она могла не знать? Это невозможно!
— Слезами фактов не изменишь. — Гувернантка схватила её за подбородок и заставила поднять голову и посмотреть ей в лицо. — Прочти книгу. Делай как я сказала. Иначе этот дом ждут великие несчастья. Даю тебе честное слово.
Ребекка покорно кивнула, поспешно спустилась по лестнице и выбежала из библиотеки. Бедняжка!
Мисс Фрост, казалось, не хватало воздуха. Она покачнулась, ухватилась за перила… Потом решительно выпрямилась. Поправила свои огненно-рыжие волосы. Торопливо спустилась по ступенькам. Она явно куда-то спешила. И уже почти на пороге библиотеки вдруг остановилась, обернулась и окинула помещение цепким взглядом. Я поспешно спряталась за спинку кресла и затаила дыхание.
— Есть тут кто-нибудь? — строго спросила она. — Э-эй?
Как же медленно тянулись секунды! Спрятавшись в своём укрытии,
