Вскоре отец начал играть в азартные игры.
– Она ушла, – отвечаю я.
Я вижу, что Хидео мысленно собирает воедино все, что знает обо мне.
– Мне жаль, – мягко говорит он.
Я опускаю взгляд, испытывая раздражающую боль в груди.
– После смерти папы в детском приюте я заняла себя тем, что разбиралась в твоем программном интерфейсе как одержимая. Это мне помогло, знаешь ли… забыть.
Снова это краткое мгновение понимания на лице Хидео, старое горе и темная история.
– И у тебя получается забыть? – спрашивает он чуть позже.
Я смотрю ему прямо в глаза.
– А побитые костяшки помогают тебе? – отвечаю я мягко.
Хидео поворачивается в сторону города. Он не удивляется, почему я спросила о его синяках или как давно задумалась об их происхождении.
– Думаю, мы знаем ответ на оба вопроса, – шепчет он. И меня снова накрывает волна мыслей, догадок о том, что могло произойти с Хидео в прошлом.
Мы погружаемся в комфортную тишину и наслаждаемся видом сияющего города. Небо уже совсем темное, а звезд не видно из-за неоновых улиц Токио. Мой взгляд по привычке устремляется вверх в поиске созвездий. Бесполезно. Мы в самом центре города, и ничего, кроме одной-двух точек.
Через мгновение я понимаю, что Хидео откинулся в кресле и снова наблюдает за мной с еле заметной улыбкой на губах. Чернота его глаз меняется в приглушенном свете, отражая мерцание фонариков и ламп накаливания.
– Ты рассматриваешь небо, – говорит он.
Я опускаю глаза и смеюсь.
– Просто привычка. Я видела полное звезд небо, лишь когда папа возил меня за город. С тех пор я всегда ищу созвездия.
Хидео поднимает глаза, делает какой-то краткий жест пальцами. Появляется прозрачное окошко с запросом разделить его видение. Я принимаю его. Виртуальные слои перед моими глазами меняются, и внезапно над нами появляется настоящее ночное небо, полотно весенних созвездий в бесконечном море звезд, серебряных, золотых, сапфировых и алых, таких ярких, что видно саму полосу Млечного Пути. Мне кажется вполне возможным, что свет звезд может осыпать нас дождем, покрывая блестками.
– Одна из первых вещей, которую я устанавливаю в свою дополненную реальность, – это чистое ночное небо, – говорит Хидео и смотрит на меня. – Тебе нравится?
Я молча киваю, все еще затаив дыхание.
Хидео улыбается мне, по-настоящему улыбается, и это освещает его глаза. Его взгляд блуждает по моему лицу. Он сейчас так близко, что, если бы хотел, мог бы наклониться и поцеловать меня. И я сама чуть наклоняюсь к нему, надеясь, что он сократит расстояние между нами.
– Танака-сан.
К нам подходит один из телохранителей Хидео, склонив уважительно голову.
– Вам звонят, – говорит он.
Взгляд Хидео еще мгновение задерживается на мне. Потом он отодвигается, и на его месте остается лишь холодный воздух. Я чуть ли не опадаю в своем стуле от разочарования. Хидео отворачивается и поднимает взгляд. Увидев выражение лица телохранителя, он кивает.
– Прошу прощения, – говорит он мне, встает и уходит назад в ресторан.
Я вздыхаю. Прохладный ветерок заставляет вздрогнуть, и мой взгляд возвращается к небу, где все еще висит звездное полотно. Я представляю, как он создает это, как его лицо тоже обращено к небу – он мечтает увидеть звезды.
Возможно, нам обоим не помешает холодный воздух, чтобы освежить головы.
Я на него работаю. Он – мой клиент. Меня ждет награда, как в любой охоте, в которой я раньше участвовала. Когда я закончу – точнее, выиграю – я вернусь в Нью-Йорк и никогда снова не возьмусь за охоту. Но вот я здесь, рассказываю о своей матери то, что уже годами не вспоминала. Мои мысли возвращаются к его взгляду. Кого он потерял в своей жизни?
Я начинаю думать, что сегодня больше не увижу Хидео, когда что-то теплое касается моих плеч. Это его серое полупальто. Я поднимаю на него взгляд.
– Мне показалось, тебе холодно, – говорит он и снова садится.
Я накидываю его пальто на плечи и отвечаю:
– Спасибо.
Он качает головой, извиняясь. Надеюсь, он скажет что-то насчет искорки, танцевавшей между нами, но вместо этого он говорит:
– Боюсь, мне скоро нужно уйти. Мои телохранители проведут тебя через тайный выход, ради твоей приватности.
– О, конечно, – отвечаю я, пытаясь скрыть разочарование за бодрым тоном.
– Когда я снова увижу тебя?
Я резко смотрю на него. В животе порхают бабочки, а сердце начинает учащенно стучать.
– Ну, – протягиваю я, – помимо того, что мы уже обсудили, у меня вряд ли будут новые отчеты до…
Хидео отрицательно качает головой:
– Не отчеты. Просто твоя компания.
Просто моя компания. Его взгляд спокоен, но я вижу, что он повернут ко мне всем телом. Его глаза светятся.
– После первой игры, – я слышу, как слова срываются с моих губ.
Хидео улыбается, и в этот раз улыбка загадочная.
– Буду ждать встречи.
19
Утро перед первой официальной игрой начинается с методичного стука кресла Эшера мне в дверь. Я вздрагиваю и просыпаюсь, щурясь и что-то бормоча, с трудом врубаясь в смысл его слов.
– Объявили уровень! – кричит он, двигаясь дальше и теперь стуча в дверь Хэмми: – Вставайте! Просыпайтесь!
«Объявили уровень, – мои глаза сразу же открываются, и я подскакиваю в постели. – Сегодня первая игра».
Я шарю среди одеял и нахожу телефон, а потом быстро проверяю сообщения. У меня только одно новое сообщение, и оно от Хидео.
Удачи сегодня. Хотя она вряд ли тебе понадобится.
Не могу понять, связано ли мое возбуждение с тревогой перед первой игрой или с его словами. Несколько последних недель после нашего ужина я разговаривала с Хидео почти каждый день. В основном наши разговоры были невинными, исключительно деловыми, но иногда – когда наши чаты случались поздно ночью – я испытывала чувство, напоминавшее мне тот момент за ужином, когда он наклонился ко мне.
Увидимся на стадионе. И спасибо – поверь, удача мне понадобится.
Что-то я вам совсем не верю, мисс Чен.
Теперь вы насмехаетесь надо мной, мистер Танака.
А. Ты это так называешь?
А как мне это называть?
Может, моральной поддержкой?
Я улыбаюсь.
Твоя моральная поддержка будет отвлекать меня на арене.
Тогда хочу заранее извиниться.
Я качаю головой.
Ты такой льстец.
Неправда. Увидимся на стадионе, Эмика.
И это все. Я жду следующего сообщения, но больше ничего не приходит, и я отбрасываю прочь эти мысли и свешиваю ноги с кровати. Быстро одеваюсь, пробегаюсь щеткой по зубам, завязываю радужные волосы в небрежный пучок и надеваю линзы «НейроЛинк». Какое-то мгновение я просто смотрю на свое отражение. Пульс громко отдается в ушах. Я представляю, что Кира в Нью-Йорке будет смотреть игру, свернувшись на диване. Представляю, как мистер Элсоул наблюдает
