Сам он, к слову, тоже не стал наряжаться как на званый прием. На нем сейчас была белоснежная шелковая рубашка навыпуск и темные узкие штаны, заправленные в высокие сапоги.
Помост опасно прогибался и скрипел под нашими шагами, и, когда мы подошли к самому краю, я невольно напряглась. Ох, надеюсь, Раус и отец не напортачили! А то будет забава – рухнуть в воду под дружный хохот всех селян. Вынырнем мы с Дреганом, обляпанные тиной и кувшинками. Такое еще лет десять будут вспоминать – как прославленный чернокнижник против воли искупался на своей свадьбе.
Ирель встала перед нами. Закатные лучи солнца золотили ее седые волосы, алыми искрами горели в глубине подслеповатых глаз.
И ритуал потек своим чередом. Я почти не вслушивалась в слова, которые произносила знахарка. Все мое внимание было устремлено только на Дрегана. Он смотрел на меня, улыбаясь. И я понимала, что все мои невзгоды, все беды и опасные приключения стоили этого момента.
– Если кто-нибудь из присутствующих знает причину, по которой свадьба не может состояться – пусть скажет это сейчас или молчит всегда! – торжественно провозгласила Ирель, и я поняла, что мы переходим к заключительной части церемонии.
Я посмотрела на толпу, собравшуюся вокруг помоста. Невольно улыбнулась, заметив, что отец уже стоит в обнимку с матерью. Увидела Рауса, который с явным неодобрением косился на сцену воссоединения родителей, но не вмешивался.
– Я знаю! – вдруг раздался препротивный голос.
Увы, слишком хорошо мне знакомый.
И на свободный пятачок около помоста выскочил сам Грег. Еще более растолстевший с нашей последней встречи и еще более противный.
Дреган так отчетливо скрипнул зубами, что даже я это услышала. Нехорошо сузил глаза.
Ирель глянула на него и предупреждающе качнула головой. Затем расплылась в самой широкой из всех возможных улыбок и медоточивым голоском обратилась к Грегу:
– И почему же сия дева не может выйти замуж?
Под перекрестием множества взглядов Грег покраснел, как перезрелый томат. Казалось, тронь пальцем кожу – и она разойдется, показывая сочную мякоть плода.
Но мне было и самой интересно, что такого жуткого желает поведать Грег собравшимся. И без того все в курсе, что Дреган – чернокнижник. А с моей стороны вроде бы все чисто.
– Потому что Лютеция не девственница! – в этот момент торжествующе выкрикнул Грег, от важности раздувшись чуть ли не вдвое. – И она несколько месяцев жила со мной во грехе.
Я даже поперхнулась от этого известия. Что? Я жила во грехе с этим боровом? Да меня бы стошнило от отвращения, если бы он меня хоть поцеловать посмел!
По толпе разнесся смешок. Видать, многие помнили случай пару месяцев назад на озере, в результате которого Грег обзавелся милым поросячьим хвостиком.
– Поскольку маг соблазнил мою невесту, то я требую хороших отступных, – продолжал нести какую-то ересь Грег. – Или же готов сам взять Лютецию в жены. И пусть будет до конца жизни благодарна, что я пойду на это после всего того позора, что она принесла мне своей жизнью в замке.
Смех в толпе стал отчетливее. Все прекрасно понимали, что Грег мелет чушь. Неужели он сам до этого додумался? Выходит, что да. Матушка-то его, конечно, недалекого ума, но на такое точно бы не пошла. Поди, и одного раза хватило, чтобы уяснить раз и навсегда: с магами лучше не связываться.
Ирель растерянно посмотрела на Дрегана. Шепотом спросила:
– Приказать выкинуть дурака куда подальше?
– Нет, – Дреган с нехорошей улыбкой покачал головой.
– Но господин маг! – знахарка со внезапной мольбой вдруг сложила на груди руки. – Это же мальчишка. Дурной, невоспитанный. К тому же наверняка пьян. Дорвался до халявной браги или до чего покрепче.
– Я не собираюсь его убивать, – оборвал ее причитания Дреган. После чего пальцем поманил Грега к себе.
Тот слегка побледнел, но все-таки нашел в себе силы сделать несколько шагов вперед, приблизившись к помосту.
Перешептывания среди окружающих смолкли. Все с жадным нетерпением ожидали продолжения. Помнят, поди, как Грег весело хрюкал, а его матушка не менее выразительно шипела.
– И каких же отступных ты хочешь? – мягко спросил Дреган. Правда, после этого краска окончательно покинула лицо Грега.
– Денег, – честно сказал он. – Много денег. Э-э-э… Мешок. Нет, лучше два! А лучше, чтобы весь мой дом был деньгами завален.
– Завалить весь твой дом деньгами. – Дреган задумчиво цокнул языком. На миг прикрыл глаза, сосредотачиваясь. А затем любезно произнес: – Готово. Беги к своему дому.
Грег круто развернулся, едва не потеряв сапоги. Рванул было, а ему в спину донеслось заключительное:
– Только учти. Заклятье сработает, если ты сказал правду. Если нет, то сам увидишь, что произойдет. Каждому воздастся по заслугам своим.
Грег, однако, лишь прибавил ходу. Наверное, испугался, что его обгонит кто-нибудь шустрее, поскольку толпа около помоста изрядно уменьшилась. Видать, многих заинтересовали обещание Дрегана насчет денег.
Спустя минуту берег озера почти опустел. Осталось лишь несколько степенных матерей и отцов семейств, которые, должно быть, здраво оценили свои шансы победить в этой гонке. Раус и мои родители, которые по-прежнему стояли, крепко обнявшись. Ну и Хорг, который вновь залез на стол с блюдами и набивал себе брюхо, пользуясь тем, что на него никто не обращал внимания.
– Продолжай, – потребовал Дреган у растерянной Ирели. – Хочу завершить церемонию до того, как начнется истинное веселье.
– Надеюсь… – робко начала она.
– Не переживай, все останутся живы, – перебил ее Дреган. Криво усмехнулся и добавил: – И даже относительно здоровы.
Ирель недоверчиво качнула головой, но поостереглась продолжить расспросы.
В следующее мгновение наши руки соединила шелковая лента. Знахарка переплела ее причудливым бантом, положила поверх него свою скрюченную от старости ладонь.
– Пусть вечерняя звезда, бриллиант в тиаре Всеблагой Матери, соединит ваш союз, – торжественно проговорила она. – И пусть свет звезд и солнца оберегает вас от всего дурного, что есть в мире. Объявляю вас мужем и женой. Любите друг друга. Берегите друг друга. И идите вместе по дороге жизни.
Я улыбнулась. О да, по одной дороге мы уже прошли вместе. Правда, ее скорее можно назвать дорогой смерти.
Дреган повернулся ко мне. Его глаза сейчас сияли ярче звезд. Притянул меня к себе, и я послушно запрокинула голову.
Впрочем, поцелуй не продлился долго. Запястье вдруг обожгло огнем. Я тихо ойкнула и отстранилась от супруга. Неверяще подняла руку, которая прежде была привязана к руке Дрегана.
Шелковая лента, связывающая нас, пропала. Исчезла без следа. А вместо нее на моей коже засеребрился изысканный рисунок, тонкие линии которого складывались в непонятные для меня символы.
– Надо же, – удивился Дреган, разглядывая такую же татуировку на своем запястье. – Боги благословили наш союз. А это значит…
И не договорил фразу, расплывшись в блаженной улыбке.
– Что это значит? – с тревогой спросила
