Иница покачала головой:
– Воспаление легких.
– Зеффрен, вполне вероятно, знает, что ты ему не родная дочь, – сказал Кранит. – Поэтому ему глубоко плевать, что ведьмы хотят забрать тебя на Тиаманду, – он выплюнул очередной жеваный табачный ком. – Может, на Вирикаане тебе жилось бы даже лучше, чем у такой дрянной родни.
Иница сделала глубокий вдох. Голос у нее слегка охрип.
– Зеффрен всегда обращался со мной прилично, как до смерти матери, так и после. Ему тоже пришлось нелегко. Сперва он был младшим сыном, которого никто не мог пристроить к делу. И вдруг – пожалуйте на трон, а то больше некому. Опять же, жена обманывала, да еще с его собственным братом, дочку вон нагуляла…
Кранит кивнул.
– Да, тут немудрено с катушек съехать.
Муза, глаза которой стеклянно блестели, наклонилась вперед и взяла Иницу за руку.
– Как грустно! В твоей семье столько ненависти.
Иница улыбнулась ей.
– Все это было очень давно, – сказала она. – И большую часть я узнала, когда выросла.
– И все-таки, – возразила Муза. – Сплошное огорчение.
– Сплошные слабаки, – Шара презрительно сморщила нос.
Гланис постучал по датчику.
– Выход из гиперпространства через четыре минуты. Если кому-то интересно.
Кранит, кивнув, обернулся к приборной панели и активировал орудийную систему.
30
Во тьме зажглись светлые прожилки, вихрь из огней, стремительно вращавшийся вокруг светлого пятна в центре. Инице стало дурно, к горлу подкатила тошнота, словно она сорвалась с большой высоты в неведомую глубь.
– Не закрывать глаза! – услышала она Шарино предостережение. – А то еще хуже станет.
Иница заставила себя распахнуть веки и смотреть в окно. От того, что она сидела на откидном кресле лицом в проход и приходилось выворачивать шею, чтобы что-нибудь увидеть, лучше ей не становилось. Напротив загадочно улыбалась Муза. Возможно, прыжок напомнил ей о годах, проведенных с Ольфуром.
Водоворот огней становился все светлее и, загустев, превратился в ослепительно белое сияние, словно они неслись прямиком на залитый солнцем ледник. В следующее мгновение «Кночи» вырвалась из силового поля шлюза, сияние потухло, и они вновь очутились в обычном пространстве. В первые мгновения действительность еще как будто схватывалась и наконец затвердела. Через панораму галактики протянулась алая звездная туманность, края которой расщеплялись на тысячи солнц.
Шара понизила тягу, чтобы сенсоры тщательнее обследовали пространство вокруг. Компьютер идентифицировал созвездия, измерял расстояния, вычислял координаты. Кранит сосредоточился на орудиях. Остатки щитов он уже включил.
Гланис следил за их манипуляциями на приборной панели, чтобы при необходимости быть на подхвате. Иница все еще пыталась прийти в себя, а у него, похоже, голова была совершенно ясная. Он тоже никогда раньше не совершал гиперпрыжков, но благодаря навыкам пилота явно перенес перегрузки лучше, чем она.
Моргая, она пыталась опознать созвездия, отыскать в окружающем пространстве какие-нибудь известные ей приметы. Придворные учителя заставляли ее штудировать многочисленные голокарты Бароний и Марок, пока она не выучила трехмерные изображения со всех ракурсов. Но здесь лишь далекая туманность показалась ей смутно знакомой. Сверкающие на переднем плане солнца не походили ни на одну из множества формаций, обозначенных на картах.
– Где это мы? – спросил Кранит.
Шара не сводила глаз с датчиков.
– «Кночи» пытается определить.
Гланис, казалось, тоже был в недоумении.
– Мы еще в Марках?
– Да, – ответила контрабандистка, – но очень далеко от всех маршрутов и колоний, вот что я вам скажу.
– Что здесь делать Хадрату? – поинтересовалась Иница.
– Что здесь делать нам? – настроение у Кранита резко испортилось. – Давайте-ка двигать отсюда. Гильдейский крейсер передаст данные собору, и они живо за нами явятся.
Шара указала на главный монитор.
– А вот и координаты. Здесь и близко нет ни одного гильдейского мира. Строго говоря, здесь вообще нет ничего обитаемого. Только пустое пространство. До ближайших систем нам без прыжка не добраться. Да и в них жизни нет, хоть они и обозначены кое-как на картах.
Кранит, помрачнев, тоже просмотрел данные компьютера.
– Короче говоря, шлюз выплюнул нас посередь космоса.
Гланис все это время щелкал по клавиатуре, но на экране перед ним выбрасывались лишь сообщения об ошибках.
– Шлюз пуст.
– Уверен? – спросил Кранит.
– Они не откликаются ни на какие сигналы.
– Если на шлюзе нет людей, нам остается рассчитывать только на ключ Ольфура, но все, что он может, – это перенести нас обратно на Гимнию, – Кранит застонал при одной мысли об этом. – В общем, мы можем либо здесь подождать, пока ведьмы за нами прилетят, либо по собственной воле к ним вернуться.
Шара заложила крутую дугу, и корабль развернулся в противоположную сторону. Теперь перед ними в пустоте висел шлюз, на вид еще более обшарпанный, чем тот, через который они вошли в гиперпространство.
– Это большое… разочарование, – сказала Муза.
Все промолчали. Не только гипершлюз парил среди звезд. Позади него в космосе висело куда более крупное сооружение, словно бы составленное из множества более мелких объектов.
Зонды старались как могли, но на мониторе по-прежнему громоздились лишь неправильные очертания, не соответствующие ни одному земному типу судна. Стоило какой-то форме закрепиться, как она тут же, мигнув, сменялась другой. Похоже, компьютер сам сомневался в собственных выкладках.
Составных частей было штук двадцать, если не больше; скрепленные вместе, они образовывали широкий круг. Именно поэтому компьютеру приходилось так тяжко: он с трудом разбирал, где кончался один сегмент и начинался следующий. Разве что диаметр всего сооружения он определил четко: двадцать два километра. Таким образом, гигантское кольцо было все же поменьше собора, но больше, чем многие другие космические строения, сотворенные людьми.
Поколебавшись, Шара направила «Кночи» к загадочной конструкции.
– Щиты подняты?
– Их жалкие остатки, – подтвердил Кранит.
– Вот зачем здесь был Хадрат, – прошептала Иница, словно нечто неведомое могло пробудиться, заговори она громче. Казалось, всех на борту обуревают одни и те же чувства: тревога, изумление – и тихое благоговение. – Но это не похоже на обычные корабли, верно?
Объекты были неуклюжие и асимметричные, словно здания, к которым все время пристраивают мансарды и флигели. По большей части они состояли из собранных вместе квадров, оплетенных тонкими решетками. Башни и мачты антенн топорщились во все стороны, как шипы.
– Это космические станции, – сказал Гланис. – Двадцать три штуки, если компьютер правильно понял, где одна переходит в другую. Согласно данным наших сенсоров, каждая – не больше трех километров в ширину. Очевидно, гегемоническая техника, но в архивах ничего подобного нет.
Шара согласилась:
– Судя по виду, их все время достраивали от балды.
А Муза отрезала:
– Уродство.
– Кто притащил сюда двадцать три космические станции, скрепил их – а потом просто бросил посреди галактики? – недоумевал Гланис.
– Сигналов по-прежнему никаких? – осведомился Кранит.
Гланис покачал головой.
– Что бы я им ни отправлял, они не отзываются.
– Может, это глупый вопрос, – проговорила Иница, – но не горит ли там свет?
За окнами и люками передних станций царила тьма, но чуть правее в некоторых иллюминаторах как будто теплились огоньки.
– Наверно, туманность отражается, – предположил Кранит.
– Слишком ярко, – возразил Гланис и повернулся к Шаре: – Мы можем измерить выброс энергии?
– Эй, парень, у нас
