– Значит, у них были опытные пилоты, – отрезала Шара.
Гланис не отступал:
– Но зачем все это, если можно выстроить станции, как обычно выстраивают флот?
– К чему ты клонишь? – осведомился Кранит.
– С чем у вас ассоциируются большие кольца в космосе?
Шара захохотала.
– Ты серьезно? Считаешь, что обители Тишины – на самом деле что-то вроде гипершлюза?
– Я бы не стал исключать такую версию, – отозвался Гланис. – Во времена гегемонических войн часто сооружались временные шлюзы.
– Это были боевые крейсеры, – сказал Кранит, – а не обители.
– Вопрос техники. Вон они какие огромные, эти станции, – кто знает, чем они напичканы.
Иницу захлестнуло волнение.
– Так может, именно это Хадрат и пытался выяснить? Куда первые приверженцы ТИШИНЫ попадали через этот шлюз?
– Даже если вы правы, – проговорила Шара, – сейчас это всего-навсего руины. Уж не знаю, какое должно произойти чудо, чтобы тут хоть что-нибудь заработало. Необходимо знать, как вся эта штуковина устроена, где находится центральный пульт управления, хватит ли энергии, и так далее, и тому подобное.
Муза встала и подошла к приборной панели, протиснувшись между креслами пилотов. Шара явно вознамерилась ее прогнать, но Кранит, нахмурившись, остановил контрабандистку:
– Погоди.
– Почему бы не спросить того, кто может знать ответ, – предложила Муза, вглядываясь в темный стальной грот. Иница вдруг сообразила, что искусственные глаза девушки наверняка видят в темноте так же хорошо, как на солнечном свету.
– Кого, ради всех миров… – у Шары слова застряли в горле, когда Муза нажала на кнопку. Прожектор «Кночи» зажегся. Если бы в этот миг мимо пролетал перехватчик, вся их маскировка пошла бы насмарку. Муза взялась за маленький рычажок, с помощью которого можно было направлять свет прожектора, и переместила пятно света чуть дальше, к передней части ниши, в которую заползла «Кночи».
Что-то серебристое висело в переплетении кабелей на иссеченной осколками стене, напоминая рыбу, застрявшую в сетях. Издали Иница различила лишь сегментированное туловище, от которого отходили угловатые отростки, сжатые, словно рука умирающего. Некоторые из них походили на шипы и клинки. В глаза сразу бросалось сходство с перехватчиками – тот же насекомоподобный облик, хоть и поменьше: высотой с человека, но заметно шире.
Кранит тихо застонал.
– Я знаю, что это такое.
– Да, – пробормотал Гланис, – я тоже.
– Боевой робот, – сказала Муза с той же радостной интонацией, которая раньше казалась Инице милой. А теперь у нее холодок пробежал по спине.
– Он там поди тыщу лет провисел, – сказала Шара. Ее рука дернулась к приборной панели, и предательский прожектор потух. – Наверняка давно гикнулся, как и все остальное, что здесь есть.
Муза обернулась. На лице у нее играла обворожительная улыбка.
– Я могу сходить и расспросить его.
32
– Пусть сходит, – решительно сказала Иница. Больше всего ей хотелось самой запрыгнуть в скафандр – лишь бы вырваться из тесноты кабины.
– Ни в коем случае, – отрезала Шара.
– Я хочу помочь, – сказала Муза.
Но контрабандистка смотрела не на нее, а на Кранита и остальных.
– Она одна из них. Если здесь есть один такой монстр, наверняка найдутся и другие.
О жестокости машин были наслышаны все. Целые миры за несколько часов низвергались в прах и пепел, их жителей разрывали на куски или сжигали дотла чудища вроде того, что висело сейчас перед ними. И неудивительно – они ведь и были нелюди, в том числе и Муза, пусть она и выглядела совсем как живой человек, так что Инице по-прежнему трудно было видеть в ней нечто иное, чем юную рыжеволосую красавицу. Кто-то напитал ее процессоры эмпатией, но в конечном итоге это только цифры, несущиеся по сложной системе синапсов.
– Да, она машина, – сказала Иница, – но как нам установить с ними контакт, если не через одного из них?
– А разве мы хотим устанавливать контакт? – негодующе фыркнула Шара. – Я лично хочу, чтоб они проржавели, сгнили и рассыпались в труху!
– В вакууме они не могут сгнить, – резонно возразила Муза. – Во всяком случае, в течение ближайших десяти тысяч лет. Поэтому я могу попытаться реактивировать одного из них и считать данные, касающиеся обителей ТИШИНЫ.
Кранит задумчиво крутил одну из косичек в бороде.
– Всегда считалось, что ведьмы после падения Властелина Машин уничтожили его армии без остатка. Так что, скорее всего, они ничего не знали об этом месте, пока мы их сюда не привели. А значит, Сетембре наверняка придет в голову та же мысль, как только перехватчики обнаружат одного из роботов, – казалось, оружейник уже обдумывал, как монетизировать информацию, которую они получат от Музы. Он поспешно добавил: – Лучше бы нам ее опередить.
Никто из придворных учителей Иницы не мог ей объяснить, куда делся весь металлолом после того, как ведьмы одержали победу над машинами. Его-де расплавили в домнах размером с луну, которые сами же машины и построили. Затем домны взорвали, чтобы больше никто не попытался наделить интеллектом бездушную сталь. Но еще в детстве Иница без труда вычислила, что миллионы боевых роботов и андроидов, рассеянные по тысячам планет огромной Империи, не могли исчезнуть без следа, – тем более что гигантских доменных печей существовало не так уж много. Ходили слухи, что огромное количество машин утопили в лавовых морях необитаемых планет; другие переправили в непригодные для жизни миры-ледники и миры-пустыни. Но поскольку невозможно было собрать и вывезти все машины до единой, многие из них, вполне вероятно, до сих пор погребены на полях давнишних битв, глубоко под поверхностью планет, на которых беспечные колонисты возвели новые цивилизации.
– Музе стоит попытаться, – сказала Иница Краниту и Шаре. – Ведь вы двое хотите попасть на Ной? Если здесь правда есть шлюз, это ваш шанс.
Гланис бросил на нее предостерегающий взгляд. Она вела опасную игру.
– На Ной мне плевать, – заявила Шара. – По милости пиратов я два с половиной года своей жизни угробила на Нурденмарке. Лишь бы корабль в этой переделке уцелел – и на том спасибо.
Кранит смерил ее невозмутимым взглядом.
– Я думал, ты хочешь избежать боя?
– Давайте просто удерем! Ты же как-то сумел скрыться от собора над Нурденмаркой. И не в первый раз, если верить слухам.
– Никуда мы от них над Нурденмаркой не скрылись – они нас сбили! А что касается моих былых подвигов – тогда я был один. Без беременных на борту.
– Великолепно! – сердито воскликнула Иница. – Теперь я буду аргументом в вашем чертовом споре! Ну хоть на что-то я сгодилась, а то совсем без дела сижу!
– Кстати, надо бы убраться в трюме, – сказала Шара.
Кранит скрестил руки на груди и окинул Музу взглядом с головы до ног.
– Ты правда сможешь активировать эту штуковину?
– Зависит от того, насколько он поврежден. Я попытаюсь. Возможно, найду и других роботов.
– Одного с нас хватит.
– Так точно, капитан.
– Никакой он не капитан, – вмешалась Шара.
– Ольфур всегда хотел, чтобы я называла его именно так.
Контрабандистка закатила
