— Личное дело? Что за личное дело?
— Ты не шутишь? — пролепетала Жаклин, кусая губы. — Он… допустил меня?
Вопросы сыпались со всех сторон, и я едва успевала прислушиваться к ним. Впрочем, интерес со стороны пажа, заинтригованного сменой настроения вокруг ревущей баронессы, я успела заметить. Понизила голос до шепота, чтобы мальчишка нас не услышал.
— У него на столе лежит куча папок и листков. И о каждой они, менталисты и лекарь, оставляют заметки. Видимо, все ляжет на стол дофину. Или тайной канцелярии.
Последнее я произнесла еле слышно, потому что сама толком не знала, что это за тайная канцелярия и чем она занимается. Знаю только, что ею пугают всех взрослых. Девочки ахнули и испуганно покосились на замершего в нерешительности пажа.
— Так все-таки, Эвон, ты не шутишь?
— Жаклин! Ну конечно же я не шучу, — возмутилась излишне громко и тут же спохватилась, снова понизив голос: — Разве можно шутить такими вещами?
Девочки согласно закивали. Это было бы слишком жестоко. Баронесса же снова разрыдалась. Только на этот раз от счастья. Ну, я надеюсь на это.
— Но как тебе это удалось? — пролепетала Жаклин, растирая ладошками заплаканные и опухшие глаза.
— Не три глаза, Жаклин, — строго приказала, доставая из кармашка платок и протягивая его однокурснице, — а то будешь выглядеть ужасно.
— Но все-таки, Эвон! — возбужденно воскликнула Полин. — Неужели он просто так взял и согласился? Как ты… уговорила его?
Я с легким удивлением оглядела толпу застывших девчонок. И ведь ни у кого и мысли не возникло, что я тут ни при чем. Все прекрасно знают, что я пытаюсь всем помочь.
— Немного настоящего женского очарования. — Я легко улыбнулась и повела плечиком так, как это, на мой взгляд, должна была делать коварная соблазнительница.
— Следующий!
Вздрогнула от громкого голоса начальника «воронов». И хихикнула, заметив на лицах девчонок недоверие пополам с восхищением. Да уж, вот так! Коварная чаровница Эвон!
ГЛАВА 5
Теперь осталось дождаться Армель. Не сомневаюсь, что подруга обязательно пройдет. И Аврора. А где, собственно, она? Оглянулась по сторонам в поисках традиционных наваррских кос, которые так любила заплетать Аврора. Ведь ее отправили в группу, которая проходит собеседование у менталистов. Как же так? Я не вижу ее в толпе заламывающих руки девчонок.
Повертела головой. Лица вроде все те же, неужели от целителей еще никто не пришел? Кажется, у «старика» я была целую вечность. За это время дюжина девчонок уже должна была пройти собеседование. Где хотя бы Армель? Она же к лекарю сразу после меня заходила.
Встала на цыпочки, вытянув шею. Может, не всех окинула взглядом? Кругом грустные лица. От менталистов все выходят в той или иной степени расстроенные, ни одной улыбки на лице. Хотя, возможно, «вороны» специально нас провоцируют. Помню, нам рассказывали, что у всех людей есть небольшая ментальная защита, которая нестабильна в момент сильных эмоций. Не исключено, что нас специально запугивают. Неужели верят, будто среди нас кто-то может покушаться на дофина?
Насколько знаю, за последние сто лет не было ни одного заговора. К чему нагонять столько менталистов? Или только поэтому и не было, что постоянно проверяют?
Распахнулась одна из дверей, и в коридор выбежала еще одна зареванная девица. Мы всей толпой чуть было не кинулись к однокурснице, как из кабинета вышел молоденький «ворон» и, холодно посмотрев на нас, злобно рыкнул:
— Под стражу. Увести. Доложить месье де Грамону о ситуации по уставу два-тридцать.
Девочки так и застыли, сбившись в кучку. Даже Жаклин прекратила всхлипывать, с ужасом уставившись на Марию-Элену, которую подхватил под локоть мальчишка-паж. Значит, «под стражу» предназначалось веселой хохотушке Марии? Но… почему?
Месье де Грамону? На секунду задумалась, было что-то знакомое в этой фамилии, будто бы помнила, а сейчас забыла. Знакомое и страшное.
Что-то этот отбор перестал походить на легкое увеселительное мероприятие, которым представлялся. Что такого могла сказать на собеседовании девушка, что ее прилюдно заключили под стражу и увели, не дав успокоить?
Оставшийся в коридоре второй паж, метнув на нас подозрительный взгляд, прошел прямиком в комнату «старика»… Так, получается, старшего менталиста зовут месье де Грамон. Почему от этой аристократической фамилии с приставкой «де» мне становится так жутко? Такими щеголяли только те роды, которые были еще до великой смуты. Например, мой. Но отчего фамилия «старика» страшит меня?
— Что за ситуация два-тридцать? — шепотом спросила Жаклин, которой ее собственная ситуация уже стала казаться не такой страшной. Ее же допустили в итоге, а бедняжку Марию-Элену увели под стражей и будут пытать.
— Может быть, Мария хотела приворотное подлить дофину? — пробормотала Белла, судорожно вцепившись в край лавки.
Весь поток знал, что Изабелла знаток в алхимии, и уж кто-кто, а она могла подумывать о таком. И саму девушку вопрос волновал не просто так: сама она не ходила еще к «воронам», а что будет, если на собеседовании у нее мелькнут подобные мысли?
— А может, хотела соблазнить месье менталиста?
— Глупости какие-то, — решительно возмутилась Луиза. — Да у каждой второй проносятся мысли, как лучше понравиться «воронам» и дофину. Что же, всех под стражу?
— Следующая! — раздалось из кабинета молодого менталиста, и девочки вздрогнули.
Паж, ходивший к «старику», вернулся и цепким взглядом оглядел подавшуюся назад толпу девчонок. Схватил наугад одну и буквально затолкнул в кабинет молодого «ворона».
— Вы не смеете так обращаться с нами! — возмущенно выдала Полин, проследив за закрывающейся дверью. — Мы дворянки! А вы с нами, как с безродными девками! И что такого натворила Мария-Элена?
— Не вашего ума дело, — процедил сквозь зубы паж и издевательски добавил: — Мадемуазель.
Мы поперхнулись от возмущения. И как так можно? Что вообще сейчас происходит? Казалось, собеседования пройдут тихо и мирно: слуги короля проверят наше психологическое и физическое здоровье и отпустят. Совсем как на осмотрах в начале каждого учебного года. Но этот отбор уже проходит ужасно. Взять хотя бы Жаклин, рыдающую от грубых слов месье де Грамона, или заключенную под стражу Марию-Элену. И что будет дальше?
— Смотрите! — испуганно пискнула Луиза, прильнув к витражу.
