– Чесли сказал, что ты хочешь видеть меня.
Леди Ирэн отложила книгу, которую читала, в сторону. Ее лицо было абсолютно бесстрастным.
– Где ты была сегодня днем?
– Каталась на Инире.
Леди Ирэн поджала губы, и на мгновение лик старухи из замковых руин наложился на ее лицо. Когда она заговорила, это впечатление пропало.
– Мне известно, что ты каталась, Морвен. Я хочу знать где.
– У реки. Не так далеко.
Леди Ирэн подалась вперед, ее голос стал суровее. Как и глаза, что отнюдь не делало ее привлекательнее. Она выглядела раздраженной.
– Я спрашиваю еще раз и хочу услышать ответ. Где ты была?
На мгновение у Морвен появилось желание обмануть мать. Почему, в конце концов, ее вообще могло интересовать то, что дочь осматривала руины? Обычно она любезно разрешала мадемуазель Жирар улаживать такие дела без своего вмешательства. Она заглянула в глаза матери и поняла, что скоро грянет буря. Вспышки гнева у леди Ирэн были редкими, но свирепыми. Когда она злилась, то была поразительно жестока с прислугой, с мужем, с дочерью. Для ее быстрого и острого языка положение человека ровно ничего не значило. Лучше было сказать правду.
Морвен поежилась:
– Я ездила в замок.
– Зачем?
– Когда мадемуазель водила меня туда, то запретила входить внутрь, и я хотела посмотреть, что там.
Выражение лица леди Ирэн не изменилось, но это не ввело Морвен в заблуждение. В считаные доли секунды мать из ледяной статуи могла превратиться в вулкан гнева. Она хладнокровно продолжила расспросы:
– Кого ты там видела? – Ее голос чуть дрогнул. – Морвен, скажи, кого ты там видела?
У девушки похолодело внутри.
Схожесть строгих черт матери с морщинистым лицом мрачной старухи из Бопри поразила ее. Морвен пыталась, но не могла избавиться от навязчивого видения. Она вспомнила, что почувствовала тогда, и вздрогнула.
– Что там было? – раздраженно спросила леди Ирэн.
– Что? – Морвен едва дышала, съежившись на стуле.
– Ты вздрогнула. Ты что-то скрываешь от меня! – Она вскочила с кушетки и схватила Морвен за руку. – Я этого не потерплю!
Морвен взглянула на изящную белую руку матери и вспомнила заскорузлую руку старухи на пегом лбу Инира. Уверенность ее нарастала, а вместе с ней и бунтарский дух. Она ответила на английском, сама удивляясь, что эти слова слетели с ее уст:
– Мама, убери руки!
Такого прежде не бывало, что весьма шокировало леди Ирэн. Она стояла, задыхаясь от гнева, и, сама того не замечая, подняла руку, словно собираясь ударить дочь.
Морвен знала, что мать не сделает этого, но все же увернулась и вскочила со стула. Лицо леди Ирэн побагровело, затем стало мертвенно-бледным. Она свирепо глядела на дочь, по-прежнему стоя с поднятой рукой. Ее хрупкий, как хрусталь, голос прозвучал чуть слышно, и Морвен едва смогла разобрать, что она произнесла:
– Да как ты смеешь…
Морвен дрожала от осознания того, что натворила, и последствий своего поведения, но в ней уже бурлило ощущение силы. Это чем-то напоминало галоп на Инире, когда она смотрела на уплывающую из-под копыт коня землю и поднятые удивленные лица. Она почувствовала, что стала морально выше и сильнее, как никогда прежде за свою недолгую жизнь.
– Я не совершила ничего плохого. С какой стати ты сердишься?
– Ты что-то скрываешь. – Теперь это прозвучало, как шипение змеи.
– С чего ты решила? Я же сказала, куда ходила.
Морвен оперлась спиной о дверь будуара, но сдаваться не собиралась.
Мать втянула воздух изящными ноздрями:
– Мне известно, что девочки могут быть лживыми.
Она проследовала к туалетному столику, подобрала длинную юбку и уселась на украшенный оборками табурет перед зеркалом. В его отражении она увидела глаза дочери.
– Больше так не поступай, Морвен. Иначе я прикажу удалить Инира.
Это было худшим из наказаний, какое только можно придумать. Морвен так и не поняла, за что может быть наказана, но перепросить не посмела.
– Я больше не буду.
Леди Ирэн вздохнула и взялась за расческу. Цвет ее лица восстановился, она снова была невозмутима.
– Скажи Чесли, что меня не будет за чаем, – сказала она. – Он может отправить ко мне горничную с подносом.
– Да, маман, – ответила Морвен и ускользнула, чтобы не вызвать очередной вспышки раздражения матери.
Намного позже она поужинала в полном молчании. Потом переоделась в ночную сорочку, и служанка расчесала ей волосы, а когда свет в Морган-холле погас, лежала под одеялом, глядя на мерцание звезд над долиной Гларморган и теряясь в догадках, что вызвало подозрения матери.
Горничные и мадемуазель Жирар постоянно перешептывались о том, что у хозяйки всегда «глаза на затылке». Ложь никому не сходила с рук – ни лорду Ллевелину, ни прислуге, ни дочери. Умение леди Ирэн распознать неправду было прямо-таки сверхъестественным.
Сегодня, однако, Морвен показалось, что мать была несправедлива. Сама леди Ирэн часто надолго исчезала, причем ни Чесли, ни служанка не могли сказать, где она и когда вернется. Морвен, как правило, радовали необъяснимые отлучки матери, но сегодня она бодрствовала под звездным небом над долиной, и ей было не по себе.
Морвен откинула одеяла и босая направилась к окну. В последнее время она ощущала странное беспокойство. Ее грудь наливалась, болел живот, а кожа, казалось, стягивала тело.
Она опустилась на стул у окна, наслаждаясь прохладой оконного стекла, разглядывая сады и длинную крышу конюшни. В сиянии звезд деревья и кусты отбрасывали серебристые тени. Гравийная подъездная дорожка поблескивала в свете луны, а пустой выгул был всех оттенков серого. Около получаса Морвен вглядывалась в звездное небо, пытаясь различить созвездия на нем. Зевая, она уже собиралась встать со стула, как вдруг заметила какое-то движение на освещенной дорожке, там, где она извивалась возле конюшни.
Морвен прильнула к стеклу и затаила дыхание.
Стройная фигура, держась по возможности в тени, стремительно прошла мимо лавровых кустов, окаймлявших дорожку, и поспешно направилась к дому.
Морвен узнала мать и вздрогнула.
Она вскочила и схватила платье со стула, где его повесила Розмари. Она надевала его на ходу, просовывая руки в рукава уже за дверью, и чуть не споткнулась о подол, спеша в комнаты леди Ирэн. Сжавшись от холода, Морвен замерла у будуара матери в ожидании, что та откроет парадный вход.
Но этого не случилось. Должен был послышаться хотя бы щелчок, но ничего подобного не произошло.
Морвен нахмурилась, раздумывая, куда же повернула мать – в сад или в сторону конюшни. Половина ночи уже прошла, и ей хотелось вернуться в постель.
Она испугалась, когда услышала в будуаре шум закрывающейся двери и скрип гардероба. Как она могла пробраться в комнату незамеченной?
Озадаченная, Морвен застыла на месте. Поколебавшись немного, она собралась с духом и постучала в дверь.
Через мгновение она открылась. Леди Ирэн застыла в дверном проходе, раздраженно глядя на дочь. Потом, выпрямившись, развернулась, и длинное бесформенное пальто колыхнулось вокруг нее так, что был виден подол сорочки под ним.
– Маман! Где ты была? Что
