Маленькая барышня колебалась. Слова про волшебство не оставили ее равнодушной, и в то же время ей было жалко куклу.
– Это моя кукла. Ее зовут Алена, – сказала девочка, теребя кончик свой тощей светлой косицы.
– Значит, не меняешься. Ну и ладно, волшебная шишка всегда пригодится и самому, – Охотник резко сжал кулак, а девочка вдруг наморщила лицо, собираясь плакать.
– Дай, – она протянула руку.
– Только в обмен. Хотя кукол много, а волшебная шишка всего одна… Пожалуй, я и вправду не буду меняться, – он поднялся на ноги.
И девочка, испуганная, что странный дядя, причастный к волшебству, уйдет, поспешно сунула ему в руки куклу.
– Ну ладно, только ради тебя, – Он взял игрушку и отдал девочке шишку, которую малышка схватила. – И кстати, – Охотник покосился на все еще увлеченную разговором маму. – Запомни крепко накрепко. Никогда не ходи в Темный лес и не разговаривай с незнакомцами. Поняла?
Она кивнула, осторожно поглаживая пахнущие смолой чешуйки.
– Эй, что вы делаете? Ну-ка отойдите от ребенка! – очнулась непутевая мамаша.
– Уже ухожу, – он опустил стекло защиты и направился к дороге.
– Отдайте куклу! – раздался вслед визг. – Немедленно отдайте! Кто-нибудь! Помогите!
Люди шарахнулись в стороны, а он уже вскочил на мотоцикл и рванул с места.
Кукла Алена сейчас была ему гораздо нужнее, чем своей хозяйке. А девочка… наверное, это хорошо, когда люди еще способны отдавать корову за горсть волшебных бобов и любимую куклу за совершенно обычную сосновую шишку.
* * *Все еще под впечатлением странного сна, Аня подошла к окну и отпрянула.
На выступающем козырьке подъезда, находящемся под ее окном, была распята кукла в красном плаще. Ее прибили огромным гвоздем, проходившим как раз посередине игрушечного тельца, к деревянному столбу, а рядом лежал мертвый белый голубь и валялись перья.
Аня завизжала.
Дверь в комнату тут же открылась, вбежал отец.
– Что случилось? С тобой все в порядке? – он с беспокойством, словно в былые времена оглядел дочь.
Она, еще не в силах говорить, кивнула на окно.
Отец подошел, всмотрелся и покачал головой.
– Хулиганы какие-то. Или сатанисты, – пробормотал он. – Я позвоню в наше отделение, нужно проявлять бдительность.
Аня молчала. Полицейские здесь явно не помогут.
– Ну что ты, – отец притянул ее к себе и погладил по голове. – Зачем же так реагировать на всякие пустяки. Мне кажется, ты слишком много учишься в последнее время. Тебе нужно больше отдыхать, встречаться с друзьями. Ну же, вот увидишь, все будет хорошо.
Девушка глотала горькие безмолвные слезы. Как объяснить, что ничего хорошо не будет. Как рассказать отцу все, что она знает? Для него прибитая к столбу кукла – всего лишь глупая проделка хулиганов. Для нее – предупреждение. Фактически угроза. Тут не требуется слов, чтобы понять намек и по-настоящему испугаться.
«Вот и снилось мне, что нас хотят убить», – вспомнилось Анне.
Усилием воли она подавила слезы. Нет, рассказать обо всем невозможно. Отец, конечно, ей не поверит. Да и нужно ли вообще его пугать? Никто ей не поможет. Придется справляться одной – опять же, как в этом дурацком сне. Самой выплывать и спасать того, кто нуждается в ее помощи.
Вслед за страхом снова пришла злость. Она не позволит играть с собой, не даст себя запугать и уж точно не станет отсиживаться в укромном уголочке. Она будет действовать. Переймет все то, чему ее обучают, и тогда преследователям не поздоровится. Она сумеет дать отпор, ведь она – не беззащитная кукла.
– Все хорошо? – отец заглянул Ане в лицо.
Она кивнула.
– Да, пап… Спасибо…
– У вас все в порядке? – не удержалась от любопытства заглянувшая в дверь мачеха. Она казалась усталой и обеспокоенной.
Анна обожгла ее резким, полным презрения взглядом, Маша поспешно исчезла в коридоре.
И отец тоже ушел. У двери он оглянулся на дочь и на миг остановился, словно хотел сказать что-то, а потом махнул рукой и скрылся. Ну что же, он оставался последовательным и всегда выбирал одно и то же. Вернее, одну и ту же.
Чуть позже, тихонько выйдя в коридор, Аня услышала, как эти двое переговариваются на кухне.
– Девочке нужна помощь. Она не справляется. Ты сам видишь, какой нервной она стала в последнее время, – говорила мачеха.
«Хочет отправить меня в дурку», – мрачно подумала Аня.
– Я… я не знаю… – в голосе отца звучала нерешительность. – Она никогда такой не была. Ее словно подменили. Просто не представляю, что с ней делать. С тех самых пор, как мы с тобой вместе…
– Она считает, что ее и ее мать предали, – проговорила Маша. – Это понятное чувство, хотя обычно оно бывает у детей помладше. Ты замечал, что Аня очень погружена в фантазии, словно существует в каком-то своем отдельном мире? Она слишком инфантильна для своего возраста.
– И что же делать? – кажется, отец был готов сдаться.
Аня до боли сжала зубы.
– Я найду хорошего психолога…
«Точно в дурку!» – она отступила, и, как случается это в плохих ужастиках, пол под ногой заскрипел.
Не дожидаясь, пока эти двое выйдут, чтобы уличить ее в подслушивании, Аня бросилась в свою комнату, с грохотом захлопнула дверь и заперла ее.
Они стучали, предлагали поговорить, но она, конечно, не ответила. Сидела на кровати, поджав колени к груди, и чувствовала себя загнанным зверем. Однако по крайней мере одна хорошая новость во всем этом была: отец тоже видел распятую куклу. Значит, что бы там ни думала мачеха, с головой у Ани более-менее в порядке. Если кто-то ее пугает, выходит, к этому есть основания и он – не ее глюк. Уже неплохо.
С каким же нетерпением она ждала того момента, когда снова окажется в сказочном королевстве! Как же хотелось хоть что-то делать и… и увидеть Принца, о котором девушка думала все чаще. Но, словно нарочно, ничего особенного не происходило. Минула ночь, полная смутных и бестолковых снов. Прошел учебный день… Анна видела Стаса мельком, в коридоре, но парень не подошел к ней, да и она еще не ощущала себя готовой к этой встрече.
Ее словно погрузили в странный сон наяву, реальность сделалась безразлична и даже противна. Ни замечания преподавателей, ни реплики Оксаны не смогли вывести Аню из этого состояния. Она слушала и словно не слушала, как будто присутствовала в мире только наполовину. Она только ждала.
С каждым часом напряжение нарастало, буравчиком ввинчиваясь в мозг, вызывая в висках ноющую боль.
Вечером Аня отправилась бродить по городу, надеясь, что, как и раньше, завернет за угол и окажется в уже знакомом замке. Она даже не боялась нового нападения – и это тоже вдруг стало совершенно неважным. Но снова – пустота. За каждым поворотом обнаруживались только обычные, мрачные улицы, полные бестолково спешащих куда-то людей…
Она вернулась домой поздно, уставшая и совершенно несчастная и опять провалилась в пустое подобие сна.
А на утро Ане вдруг немного полегчало. Она взяла
