– А когда приедет его жена?
– Послушай, она ведь еще не приехала. К тому же она вдвое старше тебя. Такие люди, как наш Иоганн, женятся на женщинах своего круга, тут уж ничего не поделаешь. У них должны быть наследники с безупречной родословной, чтобы было кому оставить их государства. Но если ты будешь благоразумной девочкой, то сможешь обеспечить свое будущее и получить при этом столько любви, сколько ни одной принцессе не снилось. Тсс… кажется, хозяйка смотрит на нас.
Действительно, Алена, закончив распоряжаться разгрузкой, подошла к немцам и с интересом прислушивалась к их разговору. Фридрих с Лизхен тут же замолчали и поклонились ей.
– Пойдемте за мной, я покажу комнату, где вы переночуете, – обратилась к ним боярышня, – за лошадей не беспокойтесь, о них позаботятся. Вашу поклажу также никто не тронет.
– Благодарю вас, добрая госпожа, – отвечал ей Фридрих, – у вас красивый дом.
– Спасибо, это терем друга моего брата. Мы тоже недавно переселились в Москву и не успели обзавестись собственным двором.
– Мы постараемся вас не стеснить.
– О, я только рада новым людям, но жена хозяина скоро родит, поэтому постарайтесь ее не беспокоить.
– Конечно, ваша милость.
– Мы пришли, вы переночуете в этой горнице. Если что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
– Простите, госпожа, – замялась Лизхен, – я не знаю устройства русских домов. Где мне можно помыться?
– Вечером мы будем топить баню, я пришлю за тобой служанку.
– Ой, а это правда, что у вас мужчины моются вместе с женщинами?
– Правда… если это муж и жена, но у тебя ведь нет еще мужа?
– Нет, конечно.
– Вот и хорошо, а чистая рубашка у тебя есть?
– Разумеется.
– Прекрасно, тогда не забудь ее.
День клонился к закату, когда за Лизхен пришла служанка и знаками позвала ее с собой. В жарко натопленной бане было почти темно, поскольку свет пробивался лишь в небольшое окошко, прорубленное почти под потолком и затянутое бычьим пузырем. Вместе с госпожой и ее гостьей мылись еще служанка и две девочки, с любопытством разглядывавшие новую знакомую. Юная маркитантка никогда до того не бывала в русской бане, и ей все было любопытно. Непривычный жар и странный обычай хлестать друг друга вениками привели к тому, что девушка едва не сомлела. Но вовремя заметившая это Алена обдала ее водой из шайки и помогла выйти на воздух. Служанка скоро увела девочек, и Лизхен осталась одна с боярышней.
– Тебе нравится русская баня? – спросила Алена.
– Пожалуй, да, – смущенно улыбнулась маркитантка. – А можно что-нибудь попить?
– Да, вот квас.
– Ой, какой странный напиток… – поморщилась Лизхен.
– А что вы обычно пьете?
– Пиво.
– Хм, – задумалась Алена, – про пиво я не подумала, хотя… подожди. Попробуй вот это.
С этими словами боярышня наклонилась и достала откуда-то небольшую сулею и протянула своей новой подружке.
– Что это?
– Пей, тебе понравится.
– Мм, вкусно!.. – почти простонала маркитантка. – А что это?
– Медовуха; пей еще, она вкусная.
Девушка не заставила просить себя дважды и с блаженной улыбкой снова приложилась к горлышку. Алена немного насмешливо посмотрела на разомлевшую немку и что-то спросила.
– Что?.. – вернулась к реальности Лизхен, не расслышав вопроса.
– Ты ведь не дочь Фридриха?
– Почему вы так говорите? – попробовала было отрицать маркитантка, но чувствуя себя обессиленной, быстро сдалась. – Да, вы правы, я сирота.
– А что случилось с твоими родителями?
– Их убили разбойники.
– Прости, я не хотела…
– Ничего, вы ведь не знали.
– А как ты попала к Фридриху?
– Когда это случилось, я убежала и несколько дней пряталась в лесу. Потом меня нашли рейтары, и госпожа Анна взяла меня к себе.
– Кто такая эта госпожа Анна?
– Маркитантка в рейтарском обозе, а господин Фридрих был там возничим.
– И он тебя удочерил?
– Нет, он был, конечно, добр ко мне, но я прислуживала госпоже Анне. Она воспитывала меня и учила всему, что надобно знать маркитантке.
– Зачем?
– Я думаю, она хотела продать меня какому-нибудь знатному и богатому господину. Опытные маркитантки часто так делают.
– И что было потом?
– Когда наш эскадрон перешел на службу к вашему царю, она подарила меня ему.
– Как это… кто пустил ее к царю?
– Оказывается, они были знакомы раньше, и, когда нас взяли в плен, она предложила меня ему.
– Вас взяли в плен?
– Да, два молодых воина, охранявших вашего царя. Одного звали господин Михаэль, а другого… кажется, Федор… да, Федор Панин.
Услышав это, боярышня от неожиданности рассмеялась.
– Федька взял вас в плен? Ой, не могу, Аника-воин – маркитанток в полон взял…
– Да, мы очень испугались, когда они с господином Михаэлем достали пистолеты и направили на нас.
– Но зачем это им было нужно?
– Госпожа Анна – подруга командира эскадрона Карла Гротте. Она уговорила его потом перейти на вашу сторону, и его величество щедро ее наградил.
– За что наградил – за то, что эскадрон перешел, или за тебя?
– Наверное, за то и за другое. Я не знаю, я всего лишь бедная девушка.
– Да, конечно, извини. А скажи мне, ты была с…
– С вашим царем? – вдруг пьяно хихикнула Лизхен. – А зачем вы спрашиваете, вы хотели бы быть на моем месте?
– Что?! – задохнулась от гнева боярышня. – Да как ты смеешь!..
Но маркитантка ее не слышала и, потянувшись, попробовала встать, однако ноги ее подкосились и она снова опустилась на лавку.
– Какой коварный русский напиток, – снова хихикнула она, – я совершенно не чувствую ног.
– Ох, горе ты мое, пойдем, помогу тебе до горницы дойти.
Алена перекинула руку Лизы через плечо, чтобы поддержать, и лица девушек оказались рядом. Сдув прядь волос с лица, маркитантка взглянула ей в глаза и горячо призналась:
