– Пошли его утешать.
Илис перевел взгляд на линорма.
– И как ты себе это представляешь?
– Ну… погладишь его. Скажешь, что я больше так не буду.
– Ты так больше не будешь в любом случае, – сурово велел хозяин. – И никому не расскажешь о том, что здесь произошло.
– Совсем никому?
– Даже отцу. Никто не должен знать.
– Почему?
– Потому что это ненормально. – Почесав меня между ушами, он все же поднялся и приблизился к линорму. Утешать, стало быть, собирался. – Ты, конечно, невыносима, но я не хочу, чтобы тебя забрали.
– А могут?
– Наш случай неординарен, его захотят изучить. И если со мной ничего не сделают, то тебя с линормом заберут. И едва ли я вас еще когда-нибудь увижу.
– Никому, – тихо согласилась я, обнимая руку, на которой сидела, – ни одной живой душе.
Призрачная нечисть условно мертвая, так как не функционирует как обычный живой организм. Но болтать умеет и любит, о чем я очень вовремя вспомнила. Да и свеженькое умертвие вполне способно сдать меня первому встречному некроманту. Поэтому предусмотрительно добавила:
– И мертвой тоже.
В моей жизни появилась еще одна тайна. И я бы не сказала, что это меня хоть сколько-то радовало.
Глава двенадцатая
Сомнительная
Голос Дари я услышала раньше, чем открылась дверь в приемную. А утро так хорошо начиналось…
– Но время же еще есть!
– Время есть, – устало согласился Аррануш, – нет необходимости. Вы подчинили кракота. Привязка прошла успешно, нечисть заселена в виварий и чувствует себя хорошо. Нет причин отменять привязку.
– Есть! – Дари, показавшаяся вслед за директором, прижимала к груди флегматично обвисшее в ее руках пушистое чудо. Кракот не злился и был до умиления хорошеньким. – Он выглядел по-другому! Я не думала, что он превратится в… это.
– Мне снять баллы за ошибку? – раздраженно поинтересовался Аррануш, в три шага преодолев расстояние, отделяющее его от двери в кабинет, а значит, и от безопасного убежища.
Дари замялась и растерянно промолчала. Воспользовавшись заминкой, Аррануш скрылся в своем кабинете. Дверь закрылась. Секунды три в приемной стояла полная тишина, потом дверь открылась, и директор с невозмутимым видом сообщил не успевшей уйти девушке:
– Минус четыре балла, кадет Мерас. Подчиненная нечисть не должна находиться в стенах академии.
– Но… – задохнувшись от возмущения, Дари обвиняюще ткнула пальцем в мирно сидевшую на столе меня, – она в стенах академии. Всегда!
Медленно и вдумчиво обозрев притихшую рагру и свою замершую секретаршу, директор выдал то, чего никто от него не ожидал:
– Если я сейчас оттаскаю ее за уши, ничего не случится, но стоит мне попытаться проделать то же самое с кракотом, я рискую лишиться руки.
Забыл он, видимо, как я его покусала в первую нашу встречу.
– Но…
– Минус четыре балла, кадет. И разве вам не пора на занятия?
Дверь закрылась. Дари, лишившаяся четырех баллов и возможности сменить нечисть, беспомощно посмотрела на меня:
– И что теперь делать?
– Я бы посоветовала сменить кракоту имя, – заявила ей авторитетно, – «Пушистик» звучит унизительно.
– А по-моему, полностью отражает суть…
Вела смотрела на чужую нечисть с интересом. С предательским интересом и умилением. На меня она так ни разу не смотрела, а ведь я почти каждый день таскала ей вкусненькое. А что ей этот подмороженный Пушистик хорошего сделал?
Илису, появившемуся за спиной Дари, я обрадовалась, как горячо любимому хозяину, хотя ему до этого звания было еще очень далеко. Но радость моя была недолгой и завяла после первых же его слов.
Потеснив плечом недовольную хозяйку равнодушного кракота, он начал с самого неприятного:
– Тебе придется объяснить, каким именно образом ты покидаешь запертую комнату, не потревожив ни одного защитного плетения.
– И тебе доброе утро, Илис, – встряла Вела, преувеличенно радостно помахав ему рукой.
– Не доброе, – сумрачно отозвался хозяин, устрашающе наступая на меня.
Глядя в его усталое хмурое лицо, я вынуждена была согласиться. Таки да, утро было совсем не добрым.
– А ты, хазяин, как меня нашел?
Пока он надвигался на меня, я изо всех сил держала себя в лапах и сидела на месте, сдерживая порыв броситься бежать. Зря не бросилась. Этот садист и негодяй со всей своей угрюмой решительностью вынес меня из приемной, держа за шкирку. Прямо в гробовой тишине. Никто даже не попытался за меня заступиться. И если от Дари я ничего не ждала, то Велада меня разочаровала. Рискуя лишиться моей любви, она проводила нас насмешливым взглядом, помахав на прощание отчетом за прошлый месяц.
– Илис, а ты меня трясешь.
Хозяин молчал, продолжая размахивать моей пушистостью в такт шагам. Поджав лапки, я послушно размахивалась, но категорически этого не одобряла.
– Илис, меня укачивает.
Гад молчал, я закипала, размахивание продолжалось.
– Хазяин, сейчас будет буээээ. Приготовься!
Только после угрозы меня наконец-то закинули на плечо, позволяя вцепиться в волосы и горячо задышать в ухо. Илиса это раздражало, я об этом знала и старательно пыхтела, почти засунув нос. Он пока терпел.
– Ты так и не сказал, как смог меня найти.
– Когда я вернулся в комнату и понял, что тебя там нет, первым делом пошел на кухню.
Мимо нас вниз по лестнице, сохраняя на бледных лицах выражение безысходного ужаса, пронеслись три некроманта. Глядя им вслед, я только порадовалась, что Аррануш определил меня на факультет лекарского мастерства. Не хотелось бы вот так же носиться по академии, не понимая, что делать, за что хвататься и кто потом все будет разгребать.
Илис на них не обратил никакого внимания. Для него это была вполне обычная, ничем не примечательная сцена. Ну подумаешь, некроманты паникуют и бегают? Странно было бы, если бы они не бегали.
– Но на кухне меня заверили, что ты еще не заглядывала, а когда я уже уходил, все пытались вручить мне сверток с пирожками и просьбой его передать.
Услышав про пирожки, я оживилась. Уши сами по себе настороженно встали торчком:
– Какая прелесть. И где они?
– Кто?
– Пирожки.
– На кухне.
Уши поникли. Стараниями Илиса сладенького мне не светило.
– Мог бы и передать, – проворчала я тихо. – А в приемной как догадался искать?
– Пирожки были не только для тебя, но и для Велы.
– Натовики, значит, сдали.
– Ты сейчас не об этом думать должна, тебе стоит решить, как ты будешь мне все объяснять.
Полутемный холодный коридор мужского общежития знакомо пах сыростью, шерсть на спине привычно зашевелилась. Только в этот раз было непонятно: то ли это реакция на окружающую мрачноту, то ли на слова хозяина.
– А что «все»?
– Как ты покидаешь комнату?
– Ну-у-у…
До двери оставалось всего с полдюжины шагов, а я никак не могла решить, стоит ли драпать, по ходу дела наглядно продемонстрировав Илису, как его талантливая нечисть легко и непринужденно умеет перемещаться на короткие дистанции, или все это ему долго и нудно объяснять?
Илис почувствовал что-то раньше, чем я сама успела определиться с выбором. Ухватив меня за лапу, он угрожающе предупредил:
– Даже не думай.
И я перестала
