– Вы знаете, кто я?
– Знаю.
Великан огляделся с таким видом, словно изучал не детскую комнату, а камеру для пыток.
– Значит, вы держали мальчика здесь?
– Здесь.
Тиран обиделся. Чувство обиды было острым и внезапным, словно нож под лопаткой. Да, погром. Игрушки на полу, кровать не застелена. На блюде – огрызки яблок. И что? После всего, что случилось, – идеальный порядок. Могло быть хуже, гораздо хуже.
Он представил, насколько все могло быть хуже, и содрогнулся.
– Вы жили в лучших условиях? Я имею в виду, после того, как вас… Ну, вы поняли.
Кешаб кивнул:
– Я понял. После того, как меня изолировали?
– Да.
– Нет, я жил гораздо скромнее.
– Вас боялись?
– Кто?
– Окружающие. Сотрудники антического центра.
– Почему меня должны были бояться?
– Взлет. Второй взлет, «горячий старт», и всем вокруг каюк.
Шило на мыло, оценил Тиран. Шило на мыло – вот цена моих перемен. Я сидел на одной термоядерной бомбе. Сидел, трясся. Теперь сижу трясусь на другой бомбе. Если уж эта рванет…
Кешаб опустился на пол рядом с кроватью, скрестил ноги. Кое-как расправил пестрое одеяло, взял в руки край простыни – тот, что обгорел.
– Второй взлет? «Горячий старт»?
Тиран указал на почерневшую ткань:
– Мальчик взлетел аккуратно. Иначе я бы с вами не разговаривал.
– Чепуха. – Великан мял простыню в пальцах. – Мальчик взлетел неаккуратно. Здесь что-то произошло, я пока не понимаю что. Вы зря его боялись, шри Бреслау. Мальчик вообще бы не взлетел, если бы…
Кешаб замолчал.
– Я вам ничего не скажу, – предупредил он после долгих размышлений. – Ничего. Если вы рассчитываете получить от меня информацию, касающуюся воспитания антисов…
– Я вам тоже ничего не скажу, – согласился Тиран. – Я имею в виду – ничего лишнего. Считайте, что мы квиты. Выходит, мальчик не взлетел бы, если бы не налет? Выходит, я зря трясся? Забавная тавтология: не взлетел бы, если бы не налет… Вы уже сказали достаточно, господин Чайтанья.
Рывок – и простыня треснула.
– Извините. – Не вставая, Кешаб поклонился. – Нервы.
– У всех нервы. Извинения приняты, продолжаем беседу. Ларгитас – планета богатая, на новую простыню мы как-нибудь наскребем. Зачем вы спустились к нам? Что вам от меня надо?
– Я хочу знать, что здесь произошло.
– Что произошло? Ваши ублюдки вломились в мой бункер. Ваши ублюдки расстреляли моих людей…
– Не называйте их ублюдками, – попросил Кешаб.
Щека великана задергалась, оттягивая нижнее веко. Казалось, антис подмигивает Тирану, намекая на общую тайну.
– Не называйте, пожалуйста. Мне больно это слышать.
– А как прикажете их звать? Героями? Нет проблем! Ваши герои спровоцировали старт мальчика. Как? Героически! За идиота меня держите, да? Чем можно спровоцировать антиса на выход в волну?! Чем, если, по вашим словам, мальчик доброй волей не взлетел бы?
Тиран выставил указательный палец, прицелился в гостя.
– Ба-бах! И Натху уже не в детской, с медведем в обнимку. Натху на орбите Ларгитаса, в открытом космосе. А ваши приятели – нет, не герои, герои к этому времени уже горят синим пламенем! – ваши распрекрасные дружки-антисы…
Тиран поперхнулся. Дружки-антисы?
Память взорвалась свежайшим, с пылу с жару, воспоминанием: овчарки обнюхивают клочок земли за забором, на опушке леса. Собаки лают, скулят, киноид-модификант докладывает: «Здесь сидел человек. Возможно, координатор атаки. Полагаю, его доставили и эвакуировали по воздуху. Надо поднять записи спутникового наблюдения…»
И дальше: «Первый определен как Натху Сандерсон, второй имеет характерный спектр брамайнского антиса…»
Тиран задохнулся. Никого не пришлось доставлять по воздуху, никого не понадобилось эвакуировать. Если Кешаб запросто спустился ко мне, что помешало бы другому брамайнскому антису сделать то же самое? Еще до атаки на бункер, а? Он спускается, ждет и, едва Натху взлетает, рвет с места по горячему следу. Так даже проще, чем ждать на орбите, проще и надежнее. Взрослый, сильный, опытный антис! Он хватает ребенка под мышку, как сделал бы я, доведись мне ловить молокососа на игровой площадке, и уволакивает на Чайтру. А Кешаб камнем на голову валится на Ларгитас. Операция прикрытия: «Я вам ничего не скажу, я хочу знать, что здесь произошло…» Дальше – тишина, гробовое молчание. Пройдет год, три, пять, и брамайны объявят, что изловили Натху в окрестностях Слоновьего Хобота, посулили бочку варенья, корзину печенья и новые коньки – и уговорили вернуться на благословенную родину. Мы ничего не докажем, хоть лоб себе разбей. Кто, говорите, напал на бункер? Брамайны? Записей нет, а свидетели – сплошь ларгитасцы. Адвокат заявит: «Они поют с голоса своих властей! И потом, откуда уверенность, что напали именно брамайны? Почему не люди, загримированные под моих сорасцев? Например, вехдены – не всякий отличит брамайна от вехдена, тем паче во время сражения. Тела налетчиков сгорели? Точно, вехдены – трупы Хозяев Огня после смерти сгорают дотла!» И будут судейские крючки упражняться в казуистике…
– Хорошо. – Он присел на кровать, напротив Кешаба. Даже так их головы находились, считай, на одном уровне. – Подведем итоги. Мы потеряли мальчика. Один-ноль в вашу пользу. Ваши товарищи увели Натху на Чайтру. Два-ноль. Вы – здесь, притворяетесь, будто ни сном ни духом. Три-ноль, если я вам поверю. Я вам не верю, значит по-прежнему два-ноль. Ларгитас проиграл этот матч. У Чайтры есть гимн? Можете исполнить. Я даже встану ради приличий.
Усталость давила на плечи. Вставать не хотелось. Хотелось откинуться назад, лечь и закрыть глаза. Сегодня Ян Бреслау убил человека. Все когда-то случается впервые. Он не знал, что это будет так тяжело.
– Два-ноль, – повторил Кешаб.
Отпустив злосчастную простыню, антис снова взял медведя. Медведя бил нервный тик, плюшевый зверь страдал дегенерацией экстрапирамидной моторной системы. Ну конечно же, вина за тремор лежала на медведе! Кто в здравом уме предположил бы, что у Злюки Кешаба, владыки космоса, могут трястись руки?
– Два-ноль, шри Бреслау. Как по мне, так один-ноль, но вы мне все равно не верите. Хотите отыграться? Матч не закончен, у вас в запасе есть пара штрафных бросков. Их доверяют игроку, который пострадал от нарушения правил. Вы же убеждены, что брамайны нарушили правила? В отношении вас?
– Издеваетесь?
– Ничуть. Ваш первый бросок – антис. И второй бросок – антис. Двое взрослых антисов, сопровождавших мальчика при взлете. Двое ларгитасских антисов, несмотря на спектр. Они увели ребенка прочь, спасли от нашей засады. Следовательно, они – антисы Ларгитаса, без вариантов. Я не надеюсь узнать от вас, кто они. Вряд ли вы раскроете мне секрет их появления. Я просто хочу, чтобы вы знали: мне все известно. Моя родина узнает об этом сегодня, чуть позже. Вьюха и Капардин легки на ногу, они вскоре будут дома. Но вернемся от брамайнских антисов к ларгитасским. Итак, двое ваших антисов сопровождали Натху при повторном взлете. Из этого я делаю
