– Хочешь пить?
Слабо кивнула, чуть прикрыв глаза.
Ему неожиданно нравилось вот так сидеть рядом с трогательно беспомощной принцессой. Нравилось, как она жадно пьет из стакана, который он держал, потому что сама из-за дрожи только облилась, пытаясь его взять.
– Не спеши, не спеши. Я у тебя воду не отбираю. Как и, впрочем, все остальное. А ты ежедневно почему-то пугаешься, что тебя выкинут на улицу.
– Я просто понимаю, насколько неустойчивое положение.
Почему-то Паулина всегда сворачивалась клубочком. Сколько ни смотрел Фортем на нее на корабле или через систему наблюдения, чаще всего принцесса спала именно так. Привыкла к холоду? Боялась? Но смотрелось это очень необычно и по-своему волнующе.
– Положение у тебя устойчивее с каждым днем. Не так-то просто обидеть человека, которого полюбил. Люк от тебя без ума, он куда мягче меня, поверь. Но даже если вдруг Люк решит, что ты недостойна его покровительства, всегда сможешь раскрыть свою историю подставной принцессы и заработать на интервью. Ты девка красивая, может, и в актрисы выбьешься.
– Не хочу в актрисы, – насупилась Паулина.
– Ну, как ты поешь, я пока не слышал. Как себя чувствуешь?
– Плохо, – хныкнула она. – Голова болит. И спина. Жарко.
– Пройдет. К утру будешь бегать, прыгать и делать мою жизнь невыносимой.
– Ну вот! Вы снова меня ругаете!
Он вопреки ее возмущению рассмеялся. Невыносимой жизнь мужчины в понимании наивной принцессы может быть исключительно из-за ненависти. А то, что между ними произошло буквально полчаса назад, утром ей даже не вспомнится. И оно, конечно, к лучшему.
Система оповестила о том, что температура подошла к отметке, угрожающей жизни, и пришлось ввести еще жаропонижающее. От лекарства Паулина стала совсем слабой, только тихонько хныкала и находилась в каком-то полусне. На самом деле хоть Фортем и знал, что совсем скоро ей станет легче, смотреть на это было тяжело.
– Иди-ка сюда.
Сам не зная зачем, он поднял девушку и усадил на колени. Кожа была обжигающе горячей. А еще его потрясло, как она прижалась к его груди, уткнулась носом в шею и задышала спокойнее. Ничего нового в этом не было, он и сам частенько испытывал подобное желание, когда в детстве было слишком хреново. Ладер стал почти отцом… старшим братом. Фортем еще помнил ту нехватку заботы и тепла, что мучила на протяжении многих лет. Он научился давить в себе эти чувства.
Паулина – нет.
Сколько они так просидели, он не знал, но момент, когда температура спала и девушка уснула, сразу почувствовал. Лекарство справилось с ядом, и измученная принцесса забылась глубоким сном. Впервые она была настолько близко в реальности. Дыхание касалось шеи, руки лежали на его груди. Непослушные кудри растрепались, придав принцессе какой-то хулиганский вид.
Только когда Фортем убедился, что все показатели в норме, накатила усталость. Он не спал двое суток, сон с чипом Паулины не принес долгожданного отдыха. Он прилег лишь на минутку, не выпуская из объятий девушку. Фортем спал исключительно в одиночестве и даже мысли не допускал, что вообще сможет уснуть рядом с ней.
И в который раз недооценил принцессу.
Глава двенадцатая. Первое свидание принцессы
Я проснулась и поняла, что яркое дневное солнце уже вовсю бьет в окна, освещая огромную спальню. Странно, что Мирна не подняла меня, обычно до обеда никто не позволял валяться. А тут такая щедрость.
Потом я поняла, что лежу на чем-то твердом и теплом. Но совсем не на подушке, а… рукой ощупала поверхность и поняла, что это чей-то живот. Рельефный такой, твердый, горячий. Но совершенно неясно как оказавшийся в моей постели.
Смутные тяжелые воспоминания о прошедшей ночи никак не хотели укладываться в стройную картинку. После почти двух суток напряженного изучения программы я осталась наедине с компьютером Градвина и сделала то, о чем буду жалеть до конца жизни.
Я навсегда запомню это чувство подступающей тошноты и животного бесконтрольного страха при виде кошмара, который прямо из сна перетек на экран. Я даже не помню, как дошла до спальни и рухнула без сил, измученная этим моделированием.
А потом… все как в тумане.
Упершись рукой в кровать, я застонала – обнаружилась повязка. Когда и как я успела пораниться?
Потом перевела взгляд на мужчину и даже не удивилась. Аднар Фортем совершенно спокойно спал на моей подушке, в то время как я развалилась по диагонали и прикорнула у него на животе. Отлично… просто отлично, Паулина! Хотела отомстить, а вышло что?
А что? А я ничего не помню. Прислушалась к ощущениям. Да нет… нет, я точно не способна на глупости. Я одета, он тоже одет, я еще и порезалась. Вот! Порезалась! В комнате-то и острых предметов нет, кроме шипастого ксенофила. Значит, амнезия его подарочек.
Картина более-менее прояснилась. Значит, пришел ругаться по поводу чипа, поссорились, поцарапалась, чуть не откинула копыта, и заботливый рептилоид всю ночь дежурил у моей (или в моей?) постельки. Ну, или, как вариант, ждал, когда яд меня убьет, чтобы утащить добычу в пещеру и там сожрать.
Пока я проводила мини-расследование в лучших традициях комедий, в комнату вошел Люк. Да еще и не один, на руках у брата сидел забавный меховой шарик с глазами на палочках. Годдер, кажется.
– Паулина… – Он замер с открытым ртом, увидев картину под названием «Приплыли».
Годдер, радостно мявкнув, спрыгнул с рук императора и как мячик отпружинил на кровать. Я не удержалась от улыбки, но… это был не мой день. Меховой нахал подскочил к Фортему и прижался к теплому боку, всем видом выражая любовь и покорность. А уж какой стон блаженства пронесся по комнате! Так обидно меня еще не игнорировали.
А Фортем даже не проснулся, поднял руку и почесал годдера между глаз, отчего тот и вовсе впал в искренний восторг. Тут уже и Люк справился с шоком.
– Пусть спят, пойдем позавтракаем.
Красная, как земной помидор, я выскользнула из постели и накинула тонкий халат. Как же было стыдно! Что подумал Люк, не надо было даже
