Я откашлялась.
— Желаю, — глухим голосом начала я, — желаю поговорить с теми двумя ангелами.
Пастор поклонился и отступил в сторону, вынуждая сгрудившихся возле меня ангелистов посторониться тоже. Его паства неохотно повиновалась. Расступившись, они оставили узкий проход, по которому я двинулась в сторону застывших у кромки леса мальчиков.
Я старалась идти, не поднимая головы и ни с кем не встречаясь глазами. Сложенные у меня за спиной крылья слегка подрагивали при каждом шаге.
До желанной свободы оставалось всего несколько ярдов. И тут один из стоявших вдоль прохода людей не выдержал и взорвался воплем:
— Мы не можем позволить ей просто так взять и уйти!
Я тоже не выдержала, и, сорвавшись с места, рванула что было сил к краю поляны.
Я видела, как Тейлор подтолкнул разинувшего рот Мигеля, тот ожил и припустил в лес, его черные крылья быстро исчезли среди деревьев. Сам же Тейлор бросился мне навстречу, крепко ухватил за руку, и мы побежали. Некоторые из ангелистов с криками ринулись за нами в погоню, не обращая внимания на призывы пастора уважать свободу ангелов, остановиться и прислушаться к голосу Божию в своем сердце.
Лес поднимался вверх по холму. Тейлор, по-прежнему не выпуская мою руку, тащил меня за собой, мы скачками неслись по склону, петляя между стволами деревьев, увертываясь от нависающих веток и продираясь сквозь низкорослый кустарник. Краем глаза я видела светло-коричневые крылья Тейлора, мелькавшие справа от меня. Они были такие большие и такие настоящие. Я то и дело подскальзывалась на хвое, влажная листва и грязь липли к тонким подошвам моих башмаков, замедляя бег. Рюкзак, неловко накинутый на плечо, болтался из стороны в сторону. Я начала уставать. Но каждый раз, когда я спотыкалась, твердая рука Тейлора поддерживала меня, не давая упасть.
Позади слышались крики ангелистов, которые беспорядочно метались среди деревьев, призывая нас вернуться. Но тех часов, что я провела в их компании, пока мы шли на поляну на встречу с «ангелами», мне вполне хватило, чтобы понять — ни за что на свете, даже если моя грудь сейчас разорвется от нехватки воздуха, я к ним не вернусь.
Вскоре склон холма сделался слишком крутым, чтобы атаковать его в лоб, и Тейлор стал карабкаться под углом. Почва становилась все более каменистой. Поросшие мхом валуны торчали из земли, точно гигантские бородавки. Крики ангелистов постепенно стихли. Теперь вокруг слышались лишь пение птиц да ровное гудение насекомых. Воспользовавшись тем, что мы перестали бежать как сумасшедшие, я скинула с плеча рюкзак и затолкала в него ветровку.
Когда мы огибали один из здоровенных валунов, Тейлор наступил на торчавший из земли корень сухого дерева. Тот треснул и обломился, небольшая лавина из листьев сошла вниз по склону холма, увлекая мальчика за собой. Одной рукой я успела ухватиться за толстую ветку дерева, а другой крепко вцепилась в руку Тейлора и, хотя чуть не выдернула ее из плеча, остановила его падение вниз по склону. Он отчаянно захлопал крыльями, поднимая новый столп опавшей листвы и хвои, однако смог выпрямиться и встать на ноги.
— Спасибо, — пробормотал Тейлор осипшим голосом. Он отпустил мою руку и стал отряхивать приставший к рубашке мусор. Его кривоватая улыбка выглядела смущенной, но в общем очень милой.
— Это я должна благодарить тебя, — сказала я, глядя на вздымающуюся грудь Тейлора, и вдруг невольно отметила, какая она широкая и как сильно развита у него мускулатура. «Интересно, — подумала я, когда мы начали взбираться дальше по склону, — связано ли это с размером его крыльев?»
— Ты умеешь летать? — выпалила я и тут же залилась краской по самые уши.
Тейлор глянул на меня через плечо:
— Нет, пока нет, но мы работаем над этим. — Он улыбнулся. — А ты?
— Нет, не умею, — сказала я, изо всех сил стараясь смотреть себе под ноги, чтобы не оступиться на острых камнях, а также перестать пялиться на покачивающиеся передо мной длинные коричневые крылья Тейлора. Мои собственные крылья, казалось, покачивались с ними в такт, что, в свою очередь, сбивало меня с шага и грозило потерей равновесия. Двигайся мы по ровной местности, это было бы даже забавно, но сейчас, когда мы карабкались по крутому склону, точно горные козлы, такая синхронность становилась опасной. — Пока не было возможности попробовать, — уточнила я.
— А что же ты делала со своими крыльями? — с притворным недоумением спросил Тейлор.
— Крутилась перед зеркалом, — ответила я ему в тон. Моя шутка была вознаграждена одобрительным смешком. — По большей части прятала под курткой. Подолгу ехала на машине, — добавила я.
— Полагаю, ты отправилась искать меня, так же как и Мигель, — заметил Тейлор, преодолевая последние несколько ярдов подъема. Распрямившись, он встал во весь рост на кряже холма и окинул взглядом окрестности. — Кстати, о Мигеле. Где он, хотелось бы мне знать?
— Я здесь.
Мы обернулись на голос и заметили мелькающие между деревьев черные крылья — второй «ангел» продирался сквозь ельник, раздвигая низко нависшие ветви.
— Кстати, меня зовут Тейлор, — сказал Тейлор и, вдруг странно смутившись, провел пятерней по своим густым каштановым волосам. При виде его чуть кривоватой улыбки мой пульс, начавший было выравниваться, снова участился.
Его друг пробился наконец сквозь ельник и, слегка запыхавшись, подошел к нам:
— А я — Мигель, — представился он.
Я улыбнулась, надеясь, что после безумной скачки вверх по холму моя физиономия не выглядит так, будто я только что вышла из сауны.
— Я — Тори, — сказала я и, чуть помедлив, добавила: — Сокращенно от Виктории.
— А что не так с «Викторией»? — наморщив нос, спросил Мигель.
— У тебя английский акцент, — заметил Тейлор, — а Виктория — очень английское имя.
Я пожала плечами. Мои крылья, придавленные рюкзаком, неприятно заныли.
— Я из Англии, но… это длинная семейная история с участием сводной сестры, с которой
