— Ястреб! — в очередной раз попыталась я докричаться до него сквозь шум вертолета.
Он рассеянно покрутил головой по сторонам, но так и не взглянул вверх. Крылья Ястреба двигались вяло, складывалось впечатление, что он потерял ориентацию в пространстве и не знает, куда лететь. Камень, которым Мигель запустил в кабину вертолета, отскочил от обшивки и просвистел перед самым носом Ястреба. Он наконец медленно, слишком медленно поднял глаза к небу.
И тут воздух прорезал оглушительный визг и скрежет, раздался удар, похожий на оружейный выстрел. Камень, брошенный кем-то из Отряда, был достаточно большим, а тот, кто его бросил, оказался достаточно метким. Снаряд попал в лопасть винта и нарушил его работу. Двигатель зачихал, сбился с ритма, его ровное гудение превратилось в натужный рев. Казалось, машина борется за жизнь. Затем вертолет сильно накренился на левый бок и начал падать. Прямо на Ястреба.
Я на полном ходу вошла в пике, как можно плотнее прижала крылья к спине и понеслась вниз. Я врезалась в Ястреба и с силой оттолкнула его в сторону. Он вскрикнул от неожиданности, ухватился за меня руками, и нас обоих отбросило на крону высокого дерева. Мгновение спустя потерявший управление вертолет просвистел над нашими головами, протянул еще несколько ярдов и с ужасающим грохотом обрушился на дорогу.
Густая крона дерева смягчила падение. Мы соскользнули вниз, и все же Ястреб сильно ударился о землю. Я шлепнулась сверху.
Листья и мелкие веточки запутались у меня в волосах, налипли на крылья. Я быстро поднялась на колени и взглянула на друга.
— Ястреб! Ястреб! Ты жив? — Я приложила ухо к его груди.
Ястреб застонал и шевельнулся. Он с трудом приподнял одну руку и убрал мои волосы, упавшие ему на лицо.
— Ох, Ястреб!
В порыве чувств я обняла его и прижала к себе. Ястреб снова застонал. До меня наконец дошло, что после падения он не может дышать, и я перестала давить ему на грудь.
Я позволила ему сделать несколько вдохов, прежде чем взяла за руку, чтобы помочь подняться. Он медленно, болезненно морщась, встал на ноги. Меня напугала безжизненность его песочно-желтых глаз.
— Почему… как… Пустельга…
— Ох, Ястреб, — мой голос дрогнул, — в этом нет твоей вины.
Лицо Ястреба потемнело. Я снова сжала его руку и быстро заговорила:
— Послушай меня, Ястреб, твой отец не умер. Он был жив, когда приехала скорая. Да, вероятно, он серьезно ранен, но, я уверена, твой отец поправится. Ты слышишь меня, Ястреб?
Поначалу ничего не изменилось в его лице. Затем оно постепенно начало светлеть, глаза ожили. Я видела, как отступает напряжение, сковывающее его тело. Ястреб покачнулся, как будто у него ослабели ноги. Я крепче ухватила его за локоть: не время расслабляться, нас все еще преследуют эволюционисты, нам нужно выбраться отсюда, и как можно скорее.
— Что произошло? — выдохнул Ястреб.
— Отряд бросился догонять тебя. Мы устроили настоящее шоу над городом, чтобы отвлечь эволюционистов. А потом… потом ты упал в грузовик… — Голос у меня дрогнул, на глаза навернулись слезы.
— Пустельга, не плачь, — смущенно произнес Ястреб, — со мной все в порядке. — Он обнял меня и прижал к себе.
Я ткнулась носом в его грудь, затем подняла лицо, чтобы взглянуть на Ястреба, а он как раз опустил голову, чтобы взглянуть на меня. Не знаю как, но наши губы встретились.
И в тот же миг тревога, страх, боль — все исчезло. Меня затопила волна счастья. В те несколько мгновений, что длился наш поцелуй, весь мир словно растворился, я чувствовала лишь губы Ястреба на своих губах.
А затем раздался взрыв. Языки пламени охватили упавший на дорогу вертолет.
Мы оба вздрогнули. Я повернулась в ту сторону, где был виден поднимающийся из-за крыш столб черного дыма. Ястреб еще крепче притянул меня к себе и снова попытался поцеловать.
— Послушай, — рассмеялась я, — мы непременно снова займемся этим, но после того как свалим от эволюционистов. Идет?
— Обещаешь? — сурово спросил Ястреб. Глаза его смеялись.
Моя улыбка стала еще шире:
— Обещаю. Но давай-ка уходить отсюда, пока не набежали парни в черном.
Уже совсем стемнело. Мы двинулись через лужайку на заднем дворе чьего-то дома. Свет в окнах не горел. Вероятно, обитатели коттеджа так крепко спали, что пропустили все интересные события сегодняшнего вечера вечером, начиная от упавшего вертолета и заканчивая шляющимися по двору людьми с крыльями.
Я выгребла из карманов неиспользованные заряды — декоративные камни, которые мы набрали в саду, — и аккуратно сложила их под кустом.
Ястреб хмыкнул:
— Надо будет подумать о более надежном оружии.
— Зачем? — хихикнула я, — Это оружие уже второй раз нас выручает.
С улицы послышалось завывание полицейских сирен. Ястреб застонал и зажал уши руками. Я подумала, что после всех падений у него, должно быть, до сих пор болит голова.
Я посмотрела наверх, в ночное небо, где под самыми облакам кружили пять маленьких фигурок. Они находились на такой высоте, что обычным человеческим взглядом их невозможно было бы разглядеть.
— Ястреб, ты сможешь лететь? — спросила я.
Он ответил не сразу. Затем, прислушавшись к себе и оценив свои силы, кивнул:
— Да, постараюсь. — Его светло-коричневые крылья дрогнули.
Чудом — или, возможно, благодаря усовершенствованиям, которые предложил Филин, — наши хвосты не сломались, хотя и сильно погнулись, однако даже в таком виде они выполняли свою функцию. Во всяком случае, убраться отсюда мы сможем.
Мы с Ястребом осторожно вскарабкались по приставной лестнице на крышу дома, надеясь, что его обитатели по-прежнему мирно спят в своих кроватях. Выбравшись на крышу, мы взглянули на дорогу, где лежал разбитый вертолет. Похоже, что во время крушения никто не пострадал и члены экипажа успели благополучно выбраться из кабины до взрыва. Теперь они вместе с другими эволюционистами, подъехавшими на черных автомобилях, стояли на обочине и мрачно наблюдали, как догорают останки вертолета.
Мы подошли к краю крыши.
