Подтягивающиеся бойцы, видя приготовления ранее выбравшихся наружу спутников, тоже взялись проверять свое оружие. Майкл тоже полез за пистолетом: обойма полна. Загнав патрон в патронник, он сжал пистолет в правой ладони и выжидающе уставился на генерала.
«Эх, мне бы сейчас винтовочку с прицелом… – покосившись в сторону суетящихся бойцов, подумал Купер. – Я бы этим „ракетчикам“ устроил сладкую жизнь!»
– Надо вызвать подмогу, – подал голос Хокинс.
– Мы не можем привлекать сюда слишком большие силы, – сказал генерал, одарив адъютанта хмурым взглядом. – Или вы предлагаете превратить это в полноценную боевую операцию?
– Нет, не предлагаю. Но справимся ли мы своими силами, вот вопрос?
– Придется, капитан. Придется…
Вниз вела извилистая тропа, слишком узкая, чтобы по ней могли пройти за раз больше двух человека. Другого пути, судя по всему, не было.
– В колонну по два, – распорядился генерал.
Солдаты споро построились и по отмашке Тейлора устремились вниз. Генерал шел в седьмом звене, Хокинс – сразу за ним, потом Таня и Майкл.
«А ведь мы сейчас как на ладони, – думал Купер, шагая по тропе и глядя на блондинистый хвост Шуваловой-Смит. – Лучших мишеней и придумать нельзя, стреляй – не хочу!»
Но им, судя по всему, довелось выпасть из поля зрения головорезов. Версия про «взять генерала живым» была неактуальна с тех самых пор, как первый залп угодил в хвост вертолета, повредив маслопровод. И второе попадание только подтвердило опасения: никто не собирался изворачиваться и рисковать собственной шкурой, чтобы пленить легендарного генерала Тейлора – его хотели просто убить.
И это, конечно же, понимал не только Майкл, но и остальные бойцы.
Поэтому западня, которая встретилась им на полпути вниз, никого особенно не удивила.
– Твою же мать… – прошипел Хокинс, нырнув за валун, где уже прятался Купер. – Кажется, на нас тут объявили охоту.
Нападавших, явно персидских или арабских кровей, по счастью, было немного – человек семь-восемь, не больше. Но благодаря эффекту неожиданности им удалось убить двоих на месте.
– Чертовы моджахеды… – прорычал капитан и, высунув из-за скалы руку, несколько раз нажал на спусковой крючок.
Среди рокота автоматов и пистолетов было трудно понять, как развивается бой, чьи крики боли доносятся и откуда. Отряд генерала явно превосходил группу боевиков числом – как минимум втрое. Но позиция лучше была у иранцев: они-то атаковали отряд легионовцев из заранее облюбованного укрытия. Майкл выглянул из-за скалы, увидел моджахеда, на полусогнутых бегущего из одного укрытия к другому, и выстрелил, не целясь, на опыте. Пуля угодила врагу в живот; выронив пистолет, он обеими руками принялся зажимать рану. Купер хотел добить раненого ублюдка, но сидящий «по соседству» боец опередил телохранителя, очередью оборвав жизнь иранца. Майкл благодарно кивнул, солдат ответил тем же. Купер мотнул головой в сторону поверженного врага – иди, мол, а я прикрою. Боец снова кивнул и гуськом устремился в указанном направлении, а Майкл, выступив из-за валуна, прикрывал это перемещение. Дождавшись, пока боец скроется за камнем и покажет ему большой палец, Купер отступил за тот валун, где прежде находился его новый приятель. Такая рокировка позволила ему увидеть боевика, спешащего к новому убежищу автоматчика, и убить мерзавца прежде, чем он успел вскинуть ствол.
Итого на счету их новоиспеченного дуэта уже двое, а это, на минуточку, как будто четверть вражеского отряда.
Вот только беда: генерала пока не видно, и неясно, что с ним. Если его прикончат, нет смысла брести к месту встречи – надо брать ноги в руки и мчаться обратно в Кувейт, пока их не добили разбушевавшиеся боевики (а Майкл не сомневался, что встреченные их отрядом иранцы – далеко не единственные, кто охотится на генерала и его сопровождение).
– Сюда! – раздался голос Тейлора. – Все!
Брови Майкла взлетели на лоб. И зачем генерал привлекает к себе внимание? Или бой уже окончен? А если где-то еще прячется недобитый моджахед?
Продолжая держать пистолет в вытянутых руках, Купер неспешно устремился туда, откуда доносился голос генерала. Автоматчик, поколебавшись с минуту, присоединился к нему.
Они вышли на открытый участок и увидели троих мертвых легионовцев; чуть поодаль лежали двое убитых иранцев. Генерала по-прежнему видно не было, однако тут он снова подал голос, обозначая тем самым свое местоположение:
– Сюда!
Обогнув громадный валун, Майкл и автоматчик с удивлением обнаружили генерала восседающим верхом на бородатом иранце, который изуродованным лицом вниз лежал на раскаленной беспощадным солнцем земле. Иранец ужом извивался под Тейлором, но лидер Легиона оказался для него слишком тяжелым «наездником». Чуть поодаль сидела Шувалова-Смит. Бледная, девушка зажимала рукой предплечье; ее тонкие изящные пальцы и бежевый рукав походного кителя были перепачканы кровью.
– Помогите Тане! – рявкнул генерал, встретившись взглядом с Майклом.
Купера дважды просить не приходилось: опрометью бросившись к девушке, он на ходу выудил из бокового кармашка вещмешка моток бинта.
– Убирай руку, – сказал телохранитель тихо, но твердо.
Она облизала пересохшие губы и подчинилась. По счастью, пуля прошла навылет.
– Больно, – пискнула девушка, когда Майкл заматывал кровоточащую рану бинтом.
– Терпи, – сказал он, постаравшись, чтобы это не прозвучало грубо.
Бойцы тем временем столпились вокруг генерала и восхищенно уставились на своего кумира, который в свои шестьдесят лет не просто спас девушку от свирепого моджахеда, но умудрился его пленить. Купер, бросив взгляд в сторону Тейлора, едва сдержал рвущуюся наружу улыбку: да уж, молодежи есть чему поучиться у легенды Легиона!
– Кто тебя послал? – схватив боевика за загривок и рывком запрокинув его голову, прошипел генерал.
Моджахед забормотал что-то так тихо, что сидящий в отдалении Майкл не разобрал ни слова.
Тейлор повторил свой вопрос на фарси, продолжая держать пленника за волосы. И снова Купер услышал лишь нечленораздельное блеяние. Но он уже понял, что иранец говорит на персидском языке, и потому даже не пытался вслушиваться в его речь. А вот генерал, судя по всему, услышал нечто удивительное – по крайней мере брови его поползли вверх, а взгляд стал удивленным. Правда, он тут же взял себя в руки и снова нацепил излюбленную маску холодного презрения, но Майкл
